Федор Березин - Голован

— Очень бы хотелось, чтобы вы прихватили наше новое изобретение с собой, — местный менеджер общался почти заискивающе. — Честно сказать, нам срочно требуется боевое испытание. Просто позарез.

— Э-э… Но мы, вообще-то, собираемся в джунгли, и не все колесное сможет…

Я впервые наблюдал Жужа Шоймара растерянным. По крайней мере, чуть-чуть.

— Колесное — это просто как вариант размещения. Нашу милашку вполне можно использовать в переносном варианте. Но перед применением все же следует собирать.

— А можно более подробно о самом изобретении, коллега? — попросил Шоймар.

— Ай, момент, господа! — расцвел менеджер. — Перед вами самое скорострельное в мире оружие. Абсолютно новаторская система истребления врага в ближнем бою. Скорострельность нашей милашки достигает миллиона выстрелов в минуту.

— Серьезно?! — не удержался Маргит Йо, наш штатный военный, приставленный к экспедиции по протекции генеральской «инвалидной тройки» и ныне всегда сопровождающий нас по делам программы милитаристского оснащения.

— Так точно, командир! — подмигнул ему менеджер этой полувоенной-полукоммерческой шарашки. — Мы решили эту проблему.

— А она разве была? В смысле, кто ее ставил?

Похоже, Жуж Шоймар умеет с ходу попадать в яблочко. Менеджер почему-то замялся, несколько изменившись в лице.

— Да… — залепетал он, — в этом есть своя проблема. Но все же, если вы не против, об общих принципах. Если кто-то скажет, что наша система идентична какой-нибудь осколочной гранате, то это совершенно неверно. Насколько разлетаются осколки у любого боеприпаса? На метры или десятки метров. Сотня — уже предел. Кроме того, тут работает физика. У любой гранаты траектории осколков исходят из точечного центра, а потому, чем дальше, тем больше расстояние между осколками. У нас же другое дело. — Менеджер снова был на нужных рельсах, и речь его зажурчала ручейком.

В общем, тут и вправду оказалось кое-что интересное. Звалось оно «качалка», уж не знаю, из-за какой аналогии, и внешне напоминало сплошное поле из стволов с небольшими промежностями между собой. Видимо, для охлаждения. Стволы не слишком длинные, все же оружие для ближнего боя, но зато, как нам пояснили, патроны забиваются туда по десятку в ряд, друг за дружкой. Вся эта прелесть запускается некой системой «унифицированного старта», действующей от переносного же, как нас уверили, аккумулятора. При взгляде на этот «переносной» мыслится, что к нему должна в обязательном порядке придаваться трехосная тележка.

Интересен и метод наведения. Все опять же не только электрическое, но еще и электронное: к ноу-хау приторочена некая инфракрасная система обнаружения и индикатор с наглазниками. Короче, целая инфраструктура уничтожения.

Выслушав лекцию, наш боевой ротмистр Маргит Йо выразил явный скепсис:

— Сломается на раз. Да еще и в джунглях, где сырость, всю эту электрическую хрень замкнет. Понимаю, что возились вы с этой «качалкой» как минимум лет несколько, но это попросту передвижной казус, и не более того.

И все же у Шоймара глаза загорелись. Быть может, ему более понравилась не сама новаторская штукенция, а то, что ее выдадут экспедиции за так? Лишь с обещанием, что по прибытии мы представим фирме подробный отчет обо всех случаях применения, а также о замеченных положительных и отрицательных сторонах оружия. Если последние, разумеется, будут иметь место, как выразился менеджер.

Маргит Йо остался крайне недоволен:

— Это избыточный вес. Сколько лишних автоматов с патронами можно прихватить вместо этого? К тому же, тут мы имеем патроны с электрическим поджигом, которые с нормальным оружием не стыкуются даже калибром. Профессор Шоймар, мы что, решили заняться сбором цветных и прочих металлов?

Жуж Шоймар пропустил все эти подначки военного мимо ушей. Ему явно нравились всяческие новации. Уж не знаю, как это свойство души сочеталось с любовью к древним тайнам и цивилизациям. Так что он ткнул в эту самую «качалку» и произнес:

— Упакуйте поплотнее, пожалуйста. Да не забудьте вложить инструкцию по сборке, с поясняющими картинками. Так, чтобы и ребенок справился. И подготовьте все к завтрашнему утру. Устраните все погрешности, если есть, и произведите смазку. Кто-то из наших — да вот хотя бы наш бравый гвардии ротмистр — подрулит завтра с грузовиком.

Именно так мы обзавелись «качалкой».

А занятия у меня такие — дома, понятное дело.

Чиним с малюткой Гаем деревянный «зубоскал». Сосед мой, бывший солдат-гвардеец, инвалид безногий, а ныне и вообще покойник, выпилил когда-то. Я только местами дошлифовал и раскрасил по памяти, почти как взаправду. Потом даже жалел, что так похоже. Но перекрашивать поздно. Гаю слишком уж эта игрушка по душе. О Мировой Свет! Неужто не сжалишься над нами, грешными? Неужто и моему сыну когда-то предстоит стать солдатом? Неужели люди на единственной в бесконечной тверди Сфере Мира не протрезвеют? Не поймут, что дальше так нельзя? Атомный молот, считай, по всей Большой Суше проколошматил, и по морям даже!

Но — не поймут, видимо.

Так что чиним с малепуськой Гаем танк. Отверткой он еще орудовать не умеет, но инструмент подает. Несёт из кладовки молоток, гвозди, сколько в кулачок поместится. Всех фасонов по нескольку. Может, все ж, не солдатом будет, а механиком каким-нибудь? Или конструктором даже. Будет изобретать всяческие бомбово… Массаракш! Но ведь можно, наверное, изобретать и что-то очень мирное, правильно? Какие-нибудь… Ну, раке… Трижды массаракш!

Чиним «зубоскал», короче. Если вернусь — но ведь наверняка вернусь? — расскажу Гаю про джунгли. Он ведь к тому времени еще чуть подрастет, правильно? Потому как, может, мы целый год проколупаемся с этими раскопками и прочим. И даже если снова подписка будет о неразглашении, то можно ведь как-то иносказательно? Просто про лес, верно?

Ну а уж Раде, той — в обязаловку. Она и сейчас бы все поняла. Вон, какая задумчивая. И красавица. Душа радуется. Сколько сейчас уродов рождается (нам, врачам, в процентном-то соотношении ведомо), а дочь у меня раскрасавица. Повезло. В смысле, выпал чет.

А ведь был поначалу нечет. Ведь был. Только мы с женой об этом знаем, никогда никому из детей не доведем. Даже когда вырастут.

Ведь первенец у нас должен был родиться, еще до Рады. В принципе, если б вдруг родился, то и Рады, наверное, не было бы. Не появилась бы. Не стали б мы рожать каждый год, верно?

Так вот, забеременела тогда Ринка. Как радовалась-то. Да и я тоже. И как-то не сразу к опытному акушеру угодили. Да еще у которого оборудование не изношенное, а поновей. А когда угодили…

Выяснилось, что мои секреты, от которых ночами в поту передергиваюсь, не только кошмарами отзываются. Есть отражение и в физическом мире. Плохое отражение. Кошмарное!

— Понимаете, Дар, — сказал акушер, отводя меня в сторонку. — Вы ведь сами доктор, правильно? Так что сможете воспринять правду. И то, что я, или оборудование с персоналом, ни при чем, понимаете… Ах да! У меня к вам есть некоторый вопрос.

— Да, пожалуйста, — ответил я, а сам уже напрягся, и все у меня внутри опустилось в предчувствии.

— Вы на фронте были, Дар Гаал?

— Да, был, — согласился я, а что-то внутри стало уже тяжелее бесконечной плотности в глубине оболочки Сферы.

— Впрочем, такое могло случиться и не только на фронте, — подумал вслух акушер. — По городам так долбили, коллега, что… В общем, могло и не на фронте…

— О чем вы все же, можно уточнить? — спросил я, робея: сейчас как хватит по затылку.

Ну, коллега и хватил:

— Понимаете, Гаал… Э-э… Я не спрашиваю, где вы конкретно служили. В смысле, на каком фронте и в каких войсках… Тут песня-то одна и та же, верно? В общем, где-то вы облучились. Причем сами-то вы, как я понимаю, вполне здоровы. Не-не, действительно, скорее всего, здоровы. А вот ваша… Э-э… Ваша детородная система, она…

— Что-то с мальчи… С плодом?

— Насчет мальчик или не мальчик, тут я не знаю, хотя… Хотя, скорее всего, вы угадали, — несколько замялся доктор. — А вот с плодом… С тем, да. Короче, я специально с вами говорю. С врачом и с человеком военным… Ну, бывшим военным. Для супруги будет шок, так что вы сами лучше ей доведете… Если, конечно, не можете, тогда уж я… Э-э… Но тогда уж, не обессудьте.

— Да не извиняйтесь! Давайте уж как есть, — нырнул я в бездну.

— Плод, скорее всего, хотя полной уверенности нет, но… В общем, он родится. Досрочно, видимо, но родится. Но вот что. У него нет… э-э… не будет ни рук, ни ног. Насчет мозга… Тут мы не знаем. Может, и мозга не будет. Скорей всего, не будет. Такие… э-э… говоря прямо — уродцы — обычно долго не живут. Но кто его знает? Короче, решение за вами. Насчет того, что… В общем, о прерывании беременности. Закон о рождаемости тут будет на вашей стороне… Это, в смысле, если вы решите… В общем, я советую прервать. Вы человек молодой, жена ваша еще моложе. У вас еще будут дети. У вас мы недавно брали анализы… В соответствии с инструкцией, которая приложением к закону, как понимаете! Так вот, сейчас у вас уже все в норме. Почему и с беременностью этой оказии-то никто и не ожидал. Восстановилось у вас все. Так что если решите, то со следующими детьми у вас будет все отлично и в полной норме. Это я… э-э… верю и даже знаю. Так что решайте. Тельце… части тельца… можете потом забрать и похоронить, если пожелаете. Но я бы не…