Стивен Кинг - Долгая прогулка
И обрушился дождь. Первые несколько секунд он был настолько сильным, что Гэррети вдруг оказался один, отделенный от своих товарищей его волнистой завесой. Через мгновение он уже промок до нитки. Волосы превратились в единую слипшуюся массу. Гэррети поднял лицо к небу, широко улыбаясь. Интересно, а солдаты их сейчас видят? Интересно, а можно ли как-то...
Пока он думал об этом, первая стремительная атака захлебнулась, и он снова обрел зрение. Он посмотрел через плечо на Стеббинса. Тот шел, слегка нагнувшись вперед, сцепив руки перед собой, и Гэррети подумал было, что у него колики. На мгновение его захлестнул острый панический страх. Когда билеты грозили Кёрли или Эвингу, он чувствовал себя совершенно иначе. Ему больше не хотелось, чтобы Стеббинс сломался как можно раньше.
Потом он увидел, что Стеббинс всего лишь защищает от воды оставшуюся у него половинку бутерброда, и почувствовал облегчение. Снова разворачиваясь веред, он подумал, что у Стеббинса должно быть очень глупая мама, если она не догадалась завернуть бутерброды в фольгу на случай дождя.
В небе раздался новый залп тамошней артиллерии. Гэррети ощутил подъем, как будто вместе с дорожной пылью дождь смыл с него и часть усталости. Ливень припустил снова, тяжелый и яростный, но очень быстро свелся к слабой мороси. Тучи начали распадаться.
Пирсон шел теперь неподалеку. Он подтянул штаны на ходу: джинсы были слишком ему велики, и ему приходилось время от времени их подтягивать. Он носил очки в роговой оправе со стеклами такими толстыми, что они напоминали донышки бутылок из-под колы; сейчас он их снял и протирал полой рубашки. Взгляд у него был нелепый и какой-то беззащитный, какой бывает только у близоруких людей, снявших зачем-то очки.
— Ну как тебе душ, Гэррети?
Гэррети кивнул. Впереди МакФриз мочился, развернувшись спиной вперед. Он орошал обочину, благоразумно отойдя подальше от окружающих.
Гэррети взглянул на солдат. Они конечно тоже промокли, но если и испытывали какой-то дискомфорт, никоим образом этого не показывали. Лица у них были словно деревянные маски. Интересно, подумал Гэррети, каково это - застрелить человека? Интересно, они чувствуют от этого прилив силы? Он вспомнил девчонку с табличкой, вспомнил, как поцеловал ее, как схватил за задницу. Как почувствовал ее тонкое белье под тканью шорт. Вот тогда сила его буквально захлестнула.
— Этот чувак там не слишком-то разговорчив, да? - внезапно сказал Бейкер, ткнув пальцем в сторону Стеббинса, чьи фиолетовые штаны промокли и были теперь совсем черными.
— Да, это верно.
МакФриз схлопотал предупреждение, замедлившись слишком сильно, пока застегивал ширинку. Когда он поравнялся с ними, Бейкер повторил ему то же самое.
— Он одиночка, и что с того? — сказал МакФриз, пожимая плечами. — Мне кажется...
— Эй, — вмешался Олсон. Это были его первые слова за долгое время, и голос звучал как-то странно. — У меня что-то с ногами.
Гэррети внимательно посмотрел на Олсона и увидел в его глазах панику. Олсону уже не хотелось бравировать.
— Что не так?
— Мышцы как-будто... обвисли.
— Расслабься, — сказал МакФриз, — у меня тоже так было пару часов назад. Это проходит.
Паника в глазах Олсона сменилась облегчением:
— Правда?
— Ну конечно.
Олсон ничего не сказал, но губы его шевелились. Гэррети сначала подумал, что он молится, но потом понял, что он просто считает шаги.
Вдруг раздалось два выстрела. Крик, — и еще один выстрел.
Они увидел парня в синем свитере и грязных белых обтягивающих штанах, который лежал лицом в луже воды. Одна из его туфлей слетела, и Гэррети заметил, что на ногах у него белые спортивные носки. Совет номер 12 рекомендовал именно такие.
Гэррети переступил через тело, стараясь не смотреть на пулевые отверстия. Говорили, парень погиб из-за того, что слишком часто сбрасывал скорость. Никаких волдырей, никаких судорог, просто слишком часто замедлялся и получил за это билет.
Гэррети не знал ни его имени, ни номера. Он ждал, что кто-нибудь передаст, но этого не произошло. Может и никто этого не знал. Может он был одиночкой, вроде Стеббинса.
Они прошли уже 25 миль. Пейзаж вокруг состоял преимущественно из сменяющих друг друга лесов и полей, которые изредка перемежались каким-нибудь домом или перекрестком, где, несмотря на мерзкий дождь, обязательно стояли зрители. Одна старушка неподвижно стояла под черным зонтом, не проявляя никаких намерений помахать, крикнуть что-нибудь Идущим или хотя бы улыбнуться. Она просто смотрела на них, пока они проходили мимо. Единственное, что двигалось во всей этой композиции - это подол ее черного платья, развеваемый ветром. На среднем пальце правой руки у нее было большое кольцо с фиолетовым камнем, а на шее — поблекшая от времени камея.
Они перешли через давным-давно заброшенную железную дорогу — рельсы были ржавыми, а засыпанные отработанным углем шпалы все поросли сорняками. Кто-то споткнулся и упал, получил предупреждение, поднялся и пошел дальше с кровоточащим коленом.
До Карибу оставалось 19 миль, но темнота наступит гораздо раньше. Нет покоя грешникам, пришло в голову Гэррети, и эта мысль вдруг показалась ему смешной; он расхохотался.
МакФриз внимательно посмотрел на него:
— Начинаешь уставать?
— Нет, — сказал Гэррети, — я уже давно устал. — Он посмотрел на МакФриза с внезапной враждебностью. — А ты, типа, нет?
— Если будешь и дальше со мной танцевать, Гэррети, — сказал МакФриз, — я никогда не устану. Мы будем топтать ногами звезды, и свесимся вниз головой с луны.
Он отправил Гэррети воздушный поцелуй и ушел вперед.
Гэррети смотрел ему вслед. Он понятия не имел, как все это воспринимать.
Примерно в 3:15 небо очистилось и на западе, там где садилось солнце, окруженное позолоченными облаками, появилась радуга. Косые лучи вечернего солнца красиво освещали свежевскопанные поля, контрастно выделяя длинные, пологие склоны холмов там, где они соприкасались с черной пахотной землей.
Мотор вездехода рычал едва слышно, почти умиротворяюще. Гэррети опустил подбородок на грудь и дремал на ходу. Где-то впереди был Фрипорт. Впрочем, это не сегодня и даже не завтра. Много шагов. Долгий путь. Вопросов у него по-прежнему было больше, чем ответов. Вся Прогулка казалась ни чем иным, как одним гигантским знаком вопроса. Он твердил себе, что такая вещь обязательно должна обладать глубоким смыслом. И конечно же это было так. Она просто обязана давать ответы на любой вопрос; но дело в том, что набранную скорость нужно удерживать на уровне. Если б только он мог...
Он наступил в лужу и вдруг проснулся. Пирсон вопросительно посмотрел на него и поправил очки.
— Помнишь того парня, который споткнулся и поранился, когда мы переходили железную дорогу?
— Ага. Зак, кажется, да?
— Да. Я слышал, кровь по-прежнему идет.
— Эй, псих, сколько там до Карибу? — спросил кто-то. Гэррети оглянулся. Это был Баркович. Он засунул свою шляпу в задний карман, и свисая оттуда, она громко хлопала на ветру.
— А я, черт возьми, откуда знаю?
— Ты ж тут живешь, разве нет?
— Примерно 17 миль, — ответил ему МакФриз. — А теперь иди, лилипут, поиграйся с бумажками.
Баркович состроил оскорбленную мину и удалился.
— Да он просто всеобщий любимец, — сказал Гэррети.
— Не дай ему задеть тебя за живое, — ответил МакФриз. — Сосредоточься на том, чтобы пройти больше, чем он.
— Слушаюсь, тренер.
МакФриз похлопал Гэррети по плечу.
— Ты победишь ради Гиппера[9], мальчик мой.
— Такое чувство, будто мы идем уже вечность, да?
— Ага.
Гэррети облизал губы; ему хотелось выразить свои чувства, но он не знал как.
— Ты слышал когда-нибудь эту байку, что типа, когда человек тонет, вся жизнь проносится у него перед глазами?
— Кажется, где-то читал. Или в фильме слышал.
— Ты не думал, что это и с нами может произойти? На Прогулке?
МакФриз картинно задрожал.
— Боже, надеюсь не произойдет.
Гэррети помолчал и сказал:
— Вот как ты думаешь?.. а, не важно. К черту.
— Нет-нет, продолжай. Как я думаю что?
— Как ты думаешь, — мы действительно проведем в этой дороге остаток нашей жизни? Вот что я хотел спросить. Ту часть, которая была бы у нас, если б мы... ну ты понял.
МакФриз пощупал свой карман и вытащил оттуда пачку легких сигарет.
— Куришь?
— Нет.
— И я нет, - сказал МакФриз и сунул сигарету в рот. Потом достал коробок спичек с рецептом томатного соуса на обороте, зажег сигарету, втянул дым и закашлялся. Гэррети подумал о 10-м совете: береги дыхание. Если ты куришь в обычной жизни, на Прогулке постарайся этого избегать.
