Андрей Ваон - Чемпионат
К концу мая, после трёх месяцев испытаний выглянуло солнце, температура вернулась в нормальный интервал, начала оживать истерзанная поверхность. Запели птицы и зазеленела трава. Настала пора восстановления.
Вполне естественным образом в таких стрессовых условиях принакрылись медным тазом слабые государства. Находились и такие, для кого «кому война, а кому мать родна». Северо-Западная Республика непонятным, казалось бы, образом укрепила свои позиции, неожиданно оказавшись одним из влиятельных игроков на мировой политической арене.
Российской Республике повезло меньше — откололся очередной анклав — Татария с Башкирией огородились от бедствующих областей, прихапнув нефть целиком себе.
«Московия» вместе со всеми своим движениями, филиалами и объединениями (давно уже между собой люди хоть как-то задействованные в этих делах, называли всё просто «Империя») пострадала прилично, но не безвозвратно. Люди были крепкие и энергичные. С прежним энтузиазмом взялись за восстановление былого и развитие нового. Пояса затянули, но не жаловались.
Частенько приходилось отпихиваться и от мародёров, и от иждивенцев, да и просто лентяи и прихлебатели толпами пытались вклиниться в мощнеющую организацию посреди дряхлеющей страны.
За лето было многое навёрстано: восстановлены дороги, некоторые заводы и сельхозугодья (даже было что-то высажено и успевало созревать), учебные заведения готовились к началу занятий.
Ближе к осени заговорили и о возобновлении Чемпионата. И если сезон этого года начинать было поздно, то следующий год участники и организаторы планировали начать в сроки, предусмотренные нереализованным в этом несчастном году календаре.
Лишь в сентябре Тимур позволил себе и ближайшему окружению маленькую передышку. Люди были измождены непрерывной работой самого различного свойства. И для продолжения больших дел требовался отдых.
— Недельку нужно отдохнуть. Всё. Не обсуждается, — скомандовал он своим подчинённым, коллегам и единомышленникам. Конечно, он не собирался обезглавливать и оставлять всё без управления, но и желание заставить всех вздохнуть у него был жёсткое.
— Ну, тут, по-моему, вариант один — на Алтай, — на семейном совете предложил Юра. — Где-то разруха, где-то природа покорёженная, а там, судя по моим наблюдениям, как-то гладко всё прошло.
— Насчёт нас — мы туда, как на вторую Родину. Можем детей взять, а вы уж куда-нибудь позабористее съездите. От нас заодно передохнёте, — предложила Ксения Ивановна.
— Нет-нет! — вскинулась вдруг Лера. — Если куда-то и ехать, то вместе.
— Ехать нужно обязательно, перемена обстановки нужна, — вступил и Владимир Викторович. — Да и мальчишкам нужно порезвиться в другом месте. Я за то, чтобы это «другое место» было горами. Мне кажется, они про Киргизию вспоминают и в «горы» играют.
— Ну вот и решено, едем. Нужно только самолёт подыскать — сейчас это непросто. И там тоже добираться пока непонятно как.
— Там-то у нас всё схвачено. В Новосибирске к знакомым зайдём (дядю Юру помнишь? Вот к нему). Сядем в «микрик», и отвезут нас в точку. А там пешочком. Маршрут я придумаю.
— С учётом мелких? — Юра кивнул на внимательно слушающих сыновей.
— А разные варианты. Но, думаю, база в приятном месте с возможностью ходить в стороны — нам самый подходящий случай. Но поскольку от дороги в таком случае хочется отойти подальше, то, думаю, несколько переходов всё-таки затратим. Тебе же Тимур даст не меньше двух недель?
— Вообще-то речь шла про одну… — пожал плечами Юра.
— Ладно, я с ним поговорю.
— Похоже, как у учителя отпрашивают своё дитя родители, — засмеялся Юра. Он был совсем не против удлинить свой отпуск, хотя и понимал, что с него спрос особый, и негоже выделяться на фоне других. Но и с детьми и Лерой хотелось побыть безотрывно вновь. Последнее время он часто ностальгически вспоминал их поездку на Иссык-Куль. Да и от бесконечных разгребаний завалов уже мельтешило в глазах. «Ну, всё-таки большую часть дел мы завершили, теперь всё в привычную колею войдёт. Нужно переключиться», — всё успокаивал он свои угрызения совести.
Следующие несколько дней всё семейство активно собиралось. Даже мальцам выделили мелкие рюкзачки, в которые они с удовольствием запихивали свои любимые игрушки. Небольшой походный опыт у них был — родители вытаскивали их несколько раз на двухдневные вылазки в ближнее Подмосковье. Ночёвка в палатке, спальники, костёр и котелки — всё это мальчуганы уже вкусили с младых ногтей. Поэтому сейчас они были привычно активны и грезили предстоящим путешествием. Последнее время, утомлённые вечным отсутствием родителей и друзей по играм (детей развезли кого куда) они стали иногда капризничать и канючить. Накопилась некоторая усталость. Хотя и отец, и дед считали, что ничего экстраординарного нет, и не нужно потакать детским настроениям. Однако женская часть семейства упрекала их в жестокосердии, стараясь развеселить мальчишек. Казалось, что теперь этот внезапный отпуск решит и эту проблему.
Как и пророчил Владимир Викторович, заброска в горы удалась. Их благополучно довезли до Куягана. Дальнейшее передвижение нужно было совершать уже пешком.
Природные катаклизмы, если и коснулись Алтая, то совсем незначительно — дороги функционировали, горы стояли, солнце светило. В деревнях пасся скот, жители вели какую-то хозяйственную деятельность.
— Надо здесь на старость присмотреть домик, — задумчиво глядя на скромные местные жилища, проговорил Владимир Викторович. — Так, девочки и мальчики, давайте сделаем небольшой «пережор» и вперёд, к новым вершинам!
У них было полдня, чтобы отдалиться от селения для первой ночёвки. Осень лёгким касанием пожелтила осины и берёзы, оставив сочную зелень в траве, зеленели и многочисленные хвойные. Небо звенело прозрачной синью, а яркое солнце ещё вполне по-летнему согревало.
— А вот ночью, думаю, уже довольно прохладно, — сказал Юра, глядя в бескрайние небеса.
— Так мы и запаслись тёплой одёжкой, — сказала Лера, закидывая огромный рюкзак на хрупкие плечи. Вещей и продуктов было действительно много, поэтому и женщинам тоже достался приличный груз. Однако они обе были тренированные, и внешняя женственность и изящество скрывало упругую силу и долгую выносливость.
За несколько часов по хорошей пастушьей тропе вдоль реки они смогли удалиться на десяток километров. Малыши не хныкали и были терпимы к долгой для них прогулке. Ещё не начало темнеть, когда компания нашла приличное место с сухостоем для дров и выходом к воде. Сбросили с натруженных плеч тюки и стали располагаться на ночлег.
Несмотря на усталость, после ужина отрубились только маленькие участники похода, взрослые же, расположившись у костра (ночь предстояла свежая), жались к теплу и разговаривали разговоры.
Как и хотели все без исключения участники путешествия, обстановка разом выкинула из их голов ненужную шелуху, оставив рафинированные в своей правильной направленности мысли. А пока их вообще заботили лишь насущные проблемы существования в походных условиях: как справятся малыши, что есть, сколько идти, какая будет погода и тому подобные вопросы.
Ещё два дня они удалялись от места выгрузки, неспешным ходом пробираясь по прибрежной тайге, плюшевым сопкам и увядающей постепенно траве. Малышей иногда приходилось «брать на борт» — отец и дед сажали их в специальные нагрудные сумки. Но поскольку темп был невысоким, а люди были тренированными, то сильного напряжения не наблюдалось. Во второй половине третьего дня стали подыскивать место для лагеря. Сносных полян было достаточно, но и требования были высокими — ведь стоянка должна была стать пристанищем дней на десять. Стоянка всё никак не попадалась, и когда уже решили перенести поиски на следующий день, тропа свернула к реке и вынырнула на симпатичную лужайку. Плоским полуостровом она возвышалась над рекой, имея пологий спуск чуть сбоку. Ниже по течению нависал лесистый холм, вглубь от реки начинался прозрачный сосновый бор, откуда и вышли путешественники.
— Шикарно! То что надо, — Ксения Ивановна сбросила поднадоевший уже рюкзак.
— Да, мне тоже нравится, — устало улыбнулась Лера. — В любом случае, уже пора на ночлег.
— Действительно, скоро будет смеркаться, поставим лагерь, заночуем, а завтра уж детально осмотримся, что здесь и как, — принял решение Владимир Викторович.
Юра же молча сгрузил дремавшего у него на груди Никиту и уложил пока на расстеленный Лерой коврик, потом принял у отца также кемарившего Андрейку и положил рядом с братом. Они инстинктивно придвинулись друг к дружке для пущего тепла. Юра не мог удержаться, чтобы не задержаться взглядом, отрываясь от дел, на два этих свёрнутых сопящих клубочка. Лера прижалась к нему.
