Дорис Лессинг - Маара и Данн
— Лета, моя здешняя управляющая собирается на покой. Ступай-ка ты на ее место.
Этого предложения Лета, разумеется, не ожидала. От неожиданности она открыла рот, заерзала по подушке, потом зажала рот рукой, не отрывая взгляда от хозяйки.
— То есть вести дело в Каназе?
— Точно так. Ты умница, котелок варит, справишься.
Даулис и Маара внимательно наблюдали за Летой. Что еще нужно для удовлетворения честолюбия?
— Но я совсем не знаю этих, местных… с их Верховным Невидимкой.
— Да что там знать-то, все они козлы одной породы, что тамошние, что тутошние. И такие же жадные. Я сегодня откупилась от них на год вперед. А если что, так я ведь не на краю света. До Билмы рукой подать.
— И опять я не смогу по улице пройти, чтобы не встретить своего клиента.
— Ты управляющая. Не хочешь, не спи с ними, никто силком не заставит.
Лета замолчала. Взгляд ее обратился внутрь, в собственную душу. Но вот она вздохнула:
— Нет, матушка, нет. Извини. Я лучше пойду на север. С Маарой и Даулисом.
— И с этим, — смачно добавила Далида, кивнув на Данна. — Он теперь тебя проиграет.
— Далида, а ведь нельзя сказать, что ты таким проигрышам не способствуешь, — не выдержала Маара. — Если тебе так не нравится Данн, то чем лучше твой Бергос?
— Данн твой просто дурак. Бергос — мразь. Но я тетка деловая. Есть возможность — использую. Кстати, в «Приюте путешественника» ведь не только мои шибзики шастают. И Совет там свои глаза да уши держит. Вон, у досточтимого господина советника Даулиса справься.
— Моих шпионов там нет, — буркнул Даулис.
— Ну, кореша твои держат. — И она снова повернулась к Лете. — Давай свой выкуп.
— Матушка, — взмолилась Лета. — Это все, что у меня есть.
Теперь в душе мамаши Далиды разгорелась схватка эмоций и деловых соображений:
— Ладно, демон тебя дери, оставь себе за выслугу лет.
Лета бросилась к Далиде, обхватила ее колени, уткнулась лицом в складки пыльника — и полились благодарственные слезы. Закрученные в узел волосы торчали под носом мамаши Далиды. Она вытащила из прически кающейся грешницы булавки, рассыпала засиявшие на солнце пряди и принялась их гладить, ворошить, запускать в них пальцы. Лицо ее выражало сложную смесь эмоций: сожаление, печаль, нежность, горький юмор.
— И все-то время я твоими волосами любовалась… завидовала… — Далида игриво ткнула пальчиком в несерьезные стружки-завитушки, венчиком окружавшие ее голову. — С самого твоего у меня появления завидовала. В общем, если у тебя с этим севером не выгорит, возвращайся. У меня к тебе душа лежит. — Она грубовато отпихнула Лету и воззрилась на Даулиса. — Гони монету, любезнейший!
— Может, в Билме рассчитаемся?
— Не выйдет. Мне еще надо заплатить за двух новых посикушек.
Даулис вздохнул и отдал ей кошель.
— Хоть знаю, что пересчитывать не надо, не надуешь, — проворчала Далида. Она закряхтела и поднялась, опершись на руку Леты. — Что-нибудь Кретис передать, советник?
Даулис молча покачал головой.
— А от тебя, Лета?
— Скажи ей… Скажи ей…
— Ладно, найду, что сказать, понимаю. А тебя в Билме ожидать, советник?
— Надеюсь, что вернусь. Когда выполню свою задачу.
— Стало быть, когда доставишь этих двух махонди.
— Кто новые девушки, матушка? — спросила Лета.
— Да местные. Один из здешних блюстителей морали продал. Жрец. У родителей купил, как я тебя когда-то. Неплохие девицы, клиентура будет довольна, новизна все-таки. Так, советник?
Даулис недовольно поморщился.
— Сколько им лет? — поинтересовалась Маара.
— Они и сами не знают. Я бы дала десять-одиннадцать. Но тощие, выглядят младше. Откормлю, конечно, знатные девахи будут. Счастливо, Маара. Тебе на меня грех жаловаться. Счастливо, Лета. Может, еще и свидимся. Счастливо, советник. Надеюсь, конечно, что вернешься. — И она вышла, Данна как будто и вовсе не заметив.
Лета подбежала к окну, за ней последовали остальные. На улице Далиду поджидала повозка, запряженная двумя мулами, защищенная сверху легким навесом. В повозке уже сидели две девочки, испуганно сжавшиеся при появлении хозяйки.
Лета отошла от окна, уселась на подушку, закрыла лицо ладонями и принялась раскачиваться взад-вперед, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
— Ничего, ничего, Лета. — Даулис погладил ее плечо. — Спать, спать. — Он бухнулся на спальный поддон, уткнулся в стенку и, похоже, действительно заснул. Лета последовала его примеру. Маара и Данн улеглись на один поддон и долго шептались, рассказывая друг другу, что с ними случилось за это время.
Утром за завтраком они обсуждали план дальнейших действий. Главный вопрос — деньги. Лета предложила свои сбережения, но Даулис отказался.
— Нет, оставь. Мы прибегнем к ним, если уж совсем туго придется.
Данн сказал, что кое-что накопил, но держит на черный день.
— А этот день, что ли, светлый? — скептически покосился на него Даулис.
Данн выложил небольшую сумму, достаточную на день-два проживания в гостинице. У самого Даулиса после расчета с Далидой осталось ненамного больше. Маара запустила руки под платье и вытащила свой драгоценный пояс.
— Одиннадцать золотых монет, — сказала она.
— Сокровище скрывает на себе сокровища, — усмехнулся Даулис.
Лета бросила на него косой взгляд, а Данн сразу взъелся:
— Слышал я, что ты муж Маары.
— Может, даже заметил, что я требую от нее исполнения супружеских обязанностей?
Данн потупился, извинился. Чуть подумал и добавил:
— Надо вырезать из меня золото.
— Нет, нет, Данн, не надо! — Маара развязала один узел и протянула ему монету.
Он побелел:
— Ни в коем случае, Маара. После того… После того, как…
— Да перестань.
Лета вмещалась, разрядив обстановку:
— Дай-ка глянуть, что там из тебя можно вырезать.
— Одна совсем близко, — сказал Данн, задирая рубаху. Заживший шрам сверкал глянцевой белизной, на коже выделялись чуть заметные бугорки. — Вот здесь, потрогай.
— Да, вот эту можно легко извлечь.
Она вынула маленький кожаный мешочек, достала из него крохотный нож в чехле, какие-то сушеные травки. Смочив немного какой-то травы, принялась втирать ее в край шва.
— Это уменьшит боль.
Маара наблюдала, закусив губу.
— Чему только я не научилась в доме мамы Далиды. Ведь у меня и лекари бывали, и охотно учили всему, о чем я их спрашивала. На мне и показывали.
Еще минут через пять Лета натерла лезвие ножа другой травкой и сделала небольшой надрез над шрамом. Монета выскочила в ее ладонь как будто сама собой.
— Совсем не больно, — удивился Данн.
— Потом поболит, — предупредила Лета.
— Надо подождать здесь, пока заживет, — сказала Маара, но Даулис возразил:
— Тут оставаться небезопасно.
Маара вынула из пояса еще одну монету.
— Даулис, сходи подмажь там кого надо. Вряд ли кто предложит им больше этого.
— Пожалуй, — согласился Даулис, взял монеты и вышел.
Вернувшись, он сообщил, что сутки они смогут оставаться здесь спокойно.
Лета замотала волосы платком, затенила лицо, чтобы не слишком бросаться в глаза, и собралась выйти, несмотря на увещевания Даулиса. Данн попросил ее купить для него одежду поприличнее.
Лета вышла, и Маара обратилась к Даулису:
— Может быть, расскажешь нам хоть что-нибудь об этом Центре? Зачем мы там нужны?
— Могу только сказать, что у них есть на вас определенные виды и что с вами связаны определенные планы. Эти сведения от Шабиса, который и сам не намного больше знает.
— Это «не намного» тоже очень интересно.
— Понимаю. Но пока помолчу. Шабис велел помалкивать. Всё сами узнаете. Вам придется сделать выбор.
— Потому что мы махонди?
— А где все те махонди, о которых мы все время слышали?
— Мало нас осталось.
— И это важно? — Маара подумала, что столько на свете людей разных пород, разного обличья, разных типов, что не стоит, пожалуй, выяснять, чем одни лучше других.
— Видишь ли, есть еще люди, которые живут былым величием махонди.
— Которые управляли всем Ифриком?
— Да.
— И… хорошо управляли?
Даулис расхохотался:
— Самим махонди нравилось, как они управляют. С нашей точки зрения, хорошо.
— Значит, есть и такие, которым это управление не нравилось?
— Видишь ли, у людей память короткая. Расцвет империи махонди закончился около трехсот лет назад.
— Да, не так давно. И есть люди, которые мечтают о возрождении былого величия? О возвращении былой славы?
— Кстати, насчет возвращения, пора бы уж Лете вернуться. Куда она запропастилась? Я начинаю беспокоиться.
После этого замечания Даулиса забеспокоились уже втроем. Лета наконец вернулась с покупками. Купила она и два полосатых черно-белых мужских платья «сахар». Проверила шов на животе Данна и сказала, что он почти зажил. О городе отзывалась чуть ли не с ужасом. Повсюду разгуливают эти «молитвенники» с палками, и, если кто-то им не нравится, что-то, как им кажется, нарушает, лупят провинившихся, как мужчин, так и женщин, по плечам, по задницам и даже по головам. Хорошо еще, что она прикрыла прическу!
