А&В. Бабочка - Tais
— Умничка, — сказал он, улыбнувшись. Нежным движением убрав прядь светлых волос с лица, он наклонился к ней и поцеловал в губы. — Уже завтра. Ты рада?
— Хоть бы он не успел никого до завтра убить….
— Будем надеяться, — сказал он и посмотрел ей в глаза. На улице у него красовалась та самая кровожадная улыбка, от которой ее пробивала дрожь. — До завтра.
— Давай.
Проводив его, она закрыла входную дверь на замок. «Почему я опять ему не сказала?». Но ответа у нее не было. Как только она собралась сказать это, слова словно застревали в глотке и не хотели выходить, она начинала задыхаться, и отпускало только тогда, когда она решала отложить это. И при новой попытке все повторялось. Она не понимала почему. Она вообще мало чего понимала в тот момент. Страшно, плохо, тошно… Мысли в голове слились в единую кашу. Густую и вязкую. Голова закружилась, ватные ноги подкосились. Сползя по стенке, она села на пол в коридоре рядом с дверью и, обхватив голову, зарыдала так громко, как только позволяло ее горло. «Почему так плохо?». Ответа нет. «Почему я вдруг заплакала?». Ответа нет. И, несмотря на это, слезы текли рекой, а внутри будто что-то разрывало душу на части. Не успела она заметить, как голова ее коснулась пола, а она сама забылась во сне.
— Как же я тебя, идиотку, люблю, — раздалось над ней.
— Лилит?
— Нравится тебе, поди, на полу в отрубе лежать, да? Второй раз уже, — сказала она и присела с ней рядом, опершись о стену и поджав к себе ноги. Тот же кислотно-рыжий свитер, те же короткие шорты и высокие вязаные гольфы. Это было надето на ее трупе, что нашли в озере.
— Но… — Она попыталась встать, но тело ее не слушалось, будто тело ей более не принадлежало.
— Ш-ш-ш… Не шевелись. Тебе лучше сейчас полежать. — Она прикоснулась своей ладонью к ее лбу. Касание было холодное, будто кусок льда приложили. — Расслабься. Как себя чувствуешь?
— Хреново.
— Оно и видно, — она коротко хохотнула. — Боишься его?
— Кого его? … А. Ты, наверно, про Араки этого…
— Нет. Я про Дэна, — она посмотрела ей в глаза, наклонившись к полу. Так близко, что это даже пугало. В глаза ударил блик от сережки. Той самой, что она не успела потерять. Она была без пары, только в одном ухе, второе ухо осталось без серьги. Почему-то эта деталь бросалась ей в глаза, и она не могла перестать о них думать.
— Нет, конечно. Чего мне его бояться? — ответила Оливия чуть погодя.
— Сама ведь знаешь, чего… — Она отстранилась, вновь упершись спиной на стену, отведя от нее взгляд, и Оливии сразу полегчало, пропало чувство ужаса, давившее на нее, когда она пристально смотрела ей в глаза. — Ты боишься его. Он ведет себя странно, ты это чувствуешь, но не можешь понять.
— У него просто сложный характер.
— У него просто сложный характер, — передразнила она ее с издевкой в голосе. — Сама веришь в то, что несешь? Он опасен, ты это чувствуешь. Кто бы что ни говорил, а человек — животное. И, как и животное, напичкан разными инстинктами. Только вот разум, которым так гордиться человечество, глушит эти инстинкты, заставляет опираться на факты, которых иногда просто не хватает для полноты картины. Все твое нутро говорит тебе о том, что нужно держаться от него подальше, но твой разум не находит причин это сделать, отчаянно цепляясь за прошлое. Он ведь был таким милым и приятным, да? Таким хорошим… А взгляд его словно у сумасшедшего, так это кажется, выдумала сама себе, так ведь? А сережки — нелепое совпадение. Как и то, что он знал, где в нашей квартире у нас спрятаны бокалы от родителей.
— И что ты мне предлагаешь сделать? Он — отец моего ребенка. Я должна из-за каких-то там инстинктов мнимых оставить ребенка без отца?
— Это со мной сделал он.
— Это все сон. Ты — галлюцинация, страшный сон. Я проснусь и все забуду… — тихо начала она бормотать себе под нос, закрыв глаза.
— Как была полной дурой, так и осталась, — сдалась Лилит и, встав с пола, вышла из квартиры, громко хлопнув дверью.
И тут же она проснулась. Открыв глаза, она увидела над собой обеспокоенную маму, заливающуюся слезами.
— Оли! Оли! — она аккуратно трясла ее за плечо. — Что с тобой?
— Все хорошо, мама, — в полголоса сказала она сонным голосом, осторожно вставая с пола — голова все еще шла кругом.
— Ты вся бледная! Сейчас же поедем в больницу!
— Нет, мама. Я просто переутомилась. Не поедем.
— Но…
— Я никуда не поеду. Мне просто нужно отдохнуть и поужинать и все будет хорошо. Сколько сейчас времени?
— Почти девять вечера.
«Шесть часов в отрубе провалялась…». Собрав все свои силы, она дошла до кухни, мама подала ей ужин, оставшийся со вчера, — паста с курицей и помидорами, ранее любимая еда Лилит. Встряхнув головой, она прогнала эти мысли. Мама тоже присела рядом с тарелкой и включила телевизор. Шли вечерние новости.
— Завтра будет перекрыт съезд с улицы Единения на улицу Достижений в связи с плановым ремонтом эстакады. Просим вас заранее продумать пути объезда… — заговорила девушка-диктор своим приятным и четким, но оттого будто механическим голосом с экрана. — К срочным новостям. Найдена новая жертва маньяка «с парка на Третьей улице» — девочка двенадцати лет. — На экране появилось фото трупа с, естественно, почти полностью замыленной картинкой. — Убийство произошло по оценкам экспертов между четырьмя и пятью часами сегодняшнего дня. Как уточняется, тело найдено на заброшенной стройке в двух километрах от печально известного парка. Связь с прошлыми убийствами была подтверждена правоохранительными органами — жертва была изнасилована и убита так же, как и предыдущие. Поиск преступника продолжается. Если у вас есть информация, способная помочь в поисках, просим вас обратиться в ближайшее отделение полиции. Также напомним, за достоверную информацию об убийце назначено вознаграждение. Подробнее вы можете узнать на нашем официальном сайте. Берегите себя и близких, носите средства самозащиты с собой, не ходите в одиночестве по малолюдным местам, будьте осторожны и предельно бдительны…
«Если бы только мы покончили с ним сегодня… эта девочка осталась бы жива. Если бы…»— пронеслось в ее голове, пока она гневно сверлила взглядом экран. Она не могла не чувствовать вины. В планах Дэна было избить
