Чед Оливер - Неземные соседи
— Что случилось? — спросил Джо. Они по-прежнему поднимались на лифте.
— Ничего, — коротко ответил Ал и подумал: “Им, может, и удастся, мне — уже нет”.
Входя в конференц-зал, Джо вдруг заметил, что Ал не идет следом за ним. Повернувшись, он выглянул в коридор и увидел, что Ал одиноко стоит там, не двигаясь с места.
— Что случилось? — снова спросил он. Ал не шевельнулся. — Тебе плохо? — спросил он, двигаясь к нему.
— Я чувствую себя усталым, — ответил Ал.
— И выглядишь ты неважно, — сказал Джо, чувствуя растущее беспокойство.
— Я пойду в туалет, а ты иди к ним, убедись, все ли в порядке. Я скоро присоединюсь к вам. — Он неуверенно пошел вперед, как будто не знал, где находится. — Ничего со мной не будет. — Он двигался по коридору нерешительно, как человек, с трудом замечающий дорогу, по которой идет.
— Я пойду с тобой, — решил Джо. — Хочу убедиться, что ты туда дойдешь.
— Может, когда я умою лицо теплой водой… — сказал Ал. Он нашел бесплатные двери в туалет, открыл их с помощью Джо и исчез внутри. Джо остался в коридоре. “Что-то с ним случилось, — подумал он. — Он изменился, увидев этот старый лифт. В чем же здесь причина?”
Ал снова появился перед ним.
— В чем дело? — спросил Джо, увидев выражение его лица.
— Взгляни сюда, — сказал Ал, вводя Джо в туалет и указывая на противоположную стену. — Туалетные надписи. Знаешь, разные слова, которые всегда можно найти в мужских туалетах. Прочти.
Надпись, сделанная мелом или красной ручкой, гласила:
“ПРЫГНИТЕ В СОРТИР, ТОЛЬКО БЕЗ МЕНЯ
Я ЖИВ, А ВЫ ВСЕ УМЕРЛИ, ДРУЗЬЯ”.
— Это почерк Ранситера? — спросил Ал.
— Да, — кивнул головой Джо. — Это его почерк.
— Теперь мы знаем правду, — констатировал Ал.
— Но правда ли это?
— Конечно, — сказал Ал. — Это совершенно ясно.
— И мы узнаем об этом таким способом — со стены мужского туалета.
— Эта надпись на стене совершенно однозначна. Мы могли бы месяцами — может, и до конца света — смотреть телевизор, читать Домашние газеты, слушать видеофоны и не узнать об этом.
— Но мы же не умерли. За исключением Венди, — сказал Джо.
— Мы находимся в состоянии полужизни. Вероятно, все еще на борту корабля, летим с Луны на Землю после взрыва, который нас убил. НАС, а не Ранситера. Он же пробует уловить от нас поток протофазонов. До сих пор это ему не удалось: из нашего мира туда, где живет он, не приходят никакие сигналы. Но ему удалось с нами связаться. Мы находим его следы везде, даже в местах, которые выбираем наугад. На каждом шагу мы сталкиваемся с его присутствием, с им и только с им, поскольку он — единственная особа которая пробует… ’
— С ним и только с ним, — прервал его Джо. — А не так, как ты сказал: “с им и только с им”.
— Мне плохо, — сказал Ал. Он отвернул кран и начал умываться. Однако это была не теплая вода; Джо заметил в ней кусочки льда. — Возвращайся в конференц-зал. Я приду туда, когда почувствую себя лучше, если это вообще возможно.
— Думаю, я должен остаться с тобой, — заметил Джо.
— Нет, черт побери, убирайся! — Ал толкнул его к двери туалета и вывел в коридор. На его посеревшем лице был ужас — Иди, посмотри, все ли в порядке! — Согнувшись, он вернулся в туалет, закрывая глаза руками. Дверь захлопнулась, скрыв его от Джо.
— Хорошо, — сказал Джо после некоторого колебания. — Я буду вместе с ними в конференц-зале. — Он постоял, прислушиваясь, но не услышал ни звука. — Ал! — крикнул он, думая: “О боже, это чудовищно. С ним действительно что-то происходит”.
— Я хочу увидеть собственными глазами, что с тобой все в порядке, — сказал он, навалившись на дверь.
— Слишком поздно, Джо, — тихо и спокойно ответил Ал. — Не смотри на меня.
В туалете было темно; видно Алу удалось погасить свет.
— Ты ничем не можешь мне помочь, — говорил он слабым голосом. — Мы не должны были отделяться от остальных — именно поэтому погибла Венди. Тебе удастся сохранить жизнь — во всяком случае, на какое-то время — если ты пойдешь туда и ОСТАНЕШЬСЯ С НИМИ. Скажи им это; постарайся, чтобы все это поняли. Хорошо?
Джо вытянул руку в сторону выключателя.
Что-то слабо ударило его по руке, и он с ужасом убрал ее, потрясенный бессилием Ала. Теперь он знал все, и ему не нужно было смотреть.
— Пойду к остальным, — сказал он, — я понял. Это неприятное чувство?
Через минуту донесся тихий шепот:
— Нет, это не страшно… Я просто… — Голос умолк, и снова воцарилась тишина.
— Может, когда-нибудь я снова увижу тебя, — сказал Джо. Он знал, что не должен так говорить, но не смог придумать ничего лучшего. — Скажем иначе, — продолжал он, зная, что Ал его не слышит. — Надеюсь, тебе станет лучше. Я приду посмотреть, что с тобой, как только сообщу им о надписи на стене. Скажу им, чтобы не приходили сюда смотреть на тебя, ибо могли бы… — он задумался, подыскивая подходящее слово, и закончил: — …могли бы тебе помешать.
Ответом было молчание.
— До свидания, — сказал Джо, выходя из темного туалета и неуверенными шагами направляясь к конференц-залу. На мгновение он остановился, нервно вздохнул и энергичным пинком открыл дверь комнаты.
Телевизор, расположенный на противоположной стене, крикливо рекламировал какой-то стиральный порошок. На большом цветном экране типа З-Д какая-то женщина критически разглядывала полотенце из синтетического меха выдры, заявляя, что подобная вещь не имеет права находиться в ее ванной. Затем камера показала внутренность ванной, захватив одновременно и надпись на стене. Она была сделана тем самым знакомым почерком и гласила:
“ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ К ВАННЕ, БУДЬТЕ В НЕЙ, КАК ДЕТИ,
ВСЕ ВЫ ДАВНО УМЕРЛИ, Я ОДИН НА СВЕТЕ”.
Но всего один человек смотрел на экран телевизора, расположенного в большом конференц-зале. Джо одиноко стоял в пустой комнате. Все остальные члены группы исчезли.
Он задумался, где они могут быть, и проживет ли он достаточно долго, чтобы их найти. Судя по всему, это было маловероятно.
X
Не мешает ли тебе запах пота?
Обезвоживающий аэрозоль или
мыло “УБИК” избавят тебя от
опасений и позволяет вернуться туда
где происходят интересные вещи.
Действует десять дней. Безопасен при
употреблении по инструкции
в рамках личной гигиены.
— А теперь, — сказал диктор, — вернемся к передаче новостей, которую ведет Джим Хантер.
На экране появилось гладко выбритое лицо журналиста.
— Глен Ранситер вновь оказался сегодня в своем родном городе. Однако это было безрадостное возвращение. Корпорация Ранситера, пожалуй, наиболее известная из всех предохранительных организаций, которые находятся на Земле, пережила вчера трагический удар. Во время террористического акта, который имел место в тайном промышленном центре, укрытом под поверхностью Луны, Глен Ранситер был смертельно ранен и умер, прежде чем тело его было помещено в холодильник. Тело Глена Ранситера было перевезено в Мораторий Любимых Собратьев в Цюрихе, где, несмотря на все усилия, не удалось вернуть его в состояние полужизни. Ввиду бессмысленности дальнейших попыток, тело было перевезено в Де-Мойн, где будет выставлено для обозрения в Предпохоронном Доме Истинного Пастыря.
Телевизионная камера показала старый деревянный, окрашенный в белый цвет дом, вокруг которого собралась большая толпа.
“Интересно, кто решил перевезти его в Де-Мойн?” — подумал Джо.
— Это печальное решение, — продолжал голос диктора, — в результате которого начался последний период жизни Глена Ранситера — тот, который мы теперь видим — было принято его женой. Миссис Элла Ранситер, находящаяся ныне в холодильнике (в котором должен был оказаться и ее муж), была приведена в сознание и проинформирована о трагическом происшествии. Узнав сегодня утром о состоянии своего мужа, она распорядилась прекратить бесплодные попытки вернуть его в состояние полужизни. — На экране появилась фотография Эллы, сделанная еще при жизни. — Погруженные в траур работники Корпорации Ранситера собрались в часовне Предпохоронного Дома Истинного Пастыря.
На экране была видна теперь крыша дома и стоящая на нем ракета, из нее выходила группа мужчин и женщин. Их остановил прогнутый репортером микрофон.
— Скажите, сэр, — зазвучал типично журналистский голос репортера, — работая для Глена Ранситера, вы и ваши коллеги имели возможность узнать его поближе? Узнать не как шефа, а как человека?
Дон Денни, щуря глаза, как ослепленная светом сова, заговорил в протянутый микрофон:
— Все мы знали Глена Ранситера как человека. Как хорошего человека и гражданина, которому можно было доверять. Говоря так, я выражаю мнение и своих коллег.
