Келли Линк - Милые чудовища
— Я сосчитаю до десяти. Если, конечно, ты не хочешь подкинуть мне еще десятку баксов. Тогда посчитаю подольше.
— У меня осталось всего пять долларов! — запротестовала Дарси.
— В прошлые выходные ты получила от деда с бабкой целый полтинник.
— Твоя мама заставила меня положить половину этих денег на накопительный счет.
— Ладно, сосчитаю до двадцати трех. — Он поставил фильм про оборотней на паузу. — Раз…
Он зашел во все комнаты на втором этаже, пощелкал всеми выключателями туда-сюда. Под кроватями ее не оказалось. В шкафах тоже. И даже за занавеской в навороченной душевой кабинке при хозяйской спальне ее не было.
Не пряталась она и в двух других ванных на втором этаже. Питер глазам своим не верил: сколько же в этом доме ванных! Вернувшись в темный коридор, он кое-что заметил и остановился. Он увидел зеркало, а в нем свое отражение. Он задержался, чтобы как следует себя рассмотреть. Да уж, вовсе это не Золушка, а кто-то опасный. Кто-то, неуместный в сказке. Он почувствовал, как в нем закипает низменный, дикий, волчий восторг. Его мама иногда посматривала на него так, будто не была до конца уверена, кто перед ней. Он теперь тоже не был уверен. Нужно отвлечься от увиденного в зеркале…
Кажется, была еще и совсем другая сказка… «Уж я сейчас как подую и сдую твой домик!» Питер тоже хотел бы сдуть этот дом, чтобы и следа не осталось. Сначала мама приехала с ним сюда в гости, на обед. «Ну, что ты об этом думаешь?» — спросила она в машине, когда они вырулили на подъездную дорожку. Он думал, что это как в телевизоре. Он никогда раньше не видел таких домов, только по телику. Возле его тарелки лежали аж две вилки и белая тканевая салфетка, к которой он даже не притронулся, боясь ее запачкать. Подали какие-то овощи, которые он даже не смог распознать, спагетти и сыр с неправильным вкусом. Он специально жевал с открытым ртом, а девчонка по другую сторону стола все время на него пялилась.
Все всегда на него пялились. Будто только и ждали, что он все испортит. Даже его приятели в старой школе иногда вели себя так, будто принимали его за полоумного. Сначала долго подзуживали его, а когда он наконец взрывался — умолкали. В новой школе он еще не успел обзавестись друзьями. Никакой дурно влияющей компании, говорила мама. Все с чистого листа. Но первой изменилась она сама. Стала говорить, например, такие вещи: «Я всегда хотела дочурку, и теперь она у меня есть!» или «Общение с младшей сестрой будет тебе полезно, Питер. Хочешь верь, хочешь не верь, но ты теперь пример для подражания, так что будь добр вести себя соответственно».
Мама Питера разрешала Дарси забираться к ним с мужем в постель. Мама лежала на полу в гостиной, положив голову на колени новообретенному муженьку, а Дарси сворачивалась калачиком рядом с ними. Притворялись идеальной семьей, но Питер-то знал, что это не так. Он видел, как Дарси морщит нос, когда его мама ее обнимает. Как будто от мамы плохо пахнет, что довольно смешно, учитывая, кто морщится.
Питер спустился на первый этаж, перескакивая сразу через две ступеньки. Захлестнувшая его темная волна постыдной радости не торопилась отступать. Так было всегда, когда Питер точно знал, что поступает неправильно. Как будто он превращался в кого-то другого, и эти превращения были смертельно опасны.
В прачечной Дарси не оказалось. Как и в столовой. Питер зашел в кухню, и тут же понял, что она здесь. Он чуял, что она где-то рядом, затаила дыхание, крепко зажмурила глаза и вцепилась в блестки на платье. Он подумал о няньке, миссис Дэйли, о том, как она была напугана, когда уходила. В глубине души ему почти хотелось, чтобы она не уходила или чтобы мама и отчим отказались от идеи сходить в кино и вернулись домой вовремя. Лучше бы он рассказал им правду про миссис Дэйли, но у мамы по телефону был такой голос, как будто она хорошо проводила время. Как будто она была счастлива.
Он пнул ногой стул и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда тот с грохотом опрокинулся на пол. Питер топтался на кухне, распахивая дверцы буфетов. И немелодично подвывая, просто ради пущего эффекта. Хотя на самом деле не только ради эффекта. Он наслаждался, он был страшно доволен собой. На миг ему даже расхотелось отыскать сводную сестру. Может, ее вообще больше никогда никто не увидит.
Она скрючилась под кухонной мойкой. Питер распахнул дверцу, и она с трудом выбралась оттуда, ударив сводного брата по ноге, когда он попытался ее поймать. И поползла прочь на четвереньках. Его словно кто-то ужалил в лодыжку Питер опустил взгляд и обнаружил торчащую из ноги вилку Смотрелось это дико. Зубья вошли неглубоко, но в джинсовой штанине образовались четыре маленьких дырочки. Черная ткань вокруг этих четырех маленьких дырочек сделалась еще чернее. Теперь он почувствовал боль.
— Ты меня пырнула! — воскликнул Питер чуть ли не со смехом. — Вилкой!
— Ну я же злая сводная сестра, — заявила Дарси, прожигая его взглядом. — Конечно, я тебя пырнула. И еще раз пырну, если ты не будешь выполнять мои приказы.
— И чем же на этот раз? Ложкой? Теперь тебя ждут серьезные неприятности.
— А мне плевать, — отрезала Дарси. — Злых сводных сестер неприятности не пугают.
Она встала и расправила платье. Потом подошла и в ярости толкнула его. Не так уж и легонько толкнула. Он отпрянул, потом стал крениться вперед. Чтобы удержать равновесие, он резко выбросил вперед руку и угодил Дарси в грудь ребром ладони. Может быть, он сделал это нарочно, однако сам он предпочитал думать, что ничего такого не планировал. Но как бы там ни было результат получился ужасный. Сожги свой дом дотла. Дарси полетела спиной вперед через всю кухню, словно фигурка из бумаги.
«Ну вот я и сделал это, — подумал Питер. — Теперь они уж наверняка отошлют меня куда подальше». Он почувствовал вскипающий в нем гнев, такой неимоверно огромный и удушающий, что пришлось громко вздохнуть. Он метнулся вслед за сводной сестрой, склонился над ней, схватил ее за плечо. С силой встряхнул. Голова Дарси откинулась и ударилась о дверцу холодильника. Девочка издала слабый стон.
— Это ты меня заставила, — сказал Питер. — Я не виноват. Если ты им скажешь… — Он умолк. — …То моя мама… — продолжил он и снова замялся. Потом отпустил Дарси. Он не мог представить, как поступит его мама.
Он опустился на колени. Увидел пятна собственной крови на плитке. Крови было немного. Нога казалась горячей. Дарси смотрела на него, ее нечесанные волосы рассыпались по лицу. Под этим дурацким платьем на ней были пижамные штанишки. Она придерживала руку другой рукой так, будто кость была сломана. Она не плакала и не орала на него, ее глаза были бездонны и черны. Возможно, у нее сотрясение мозга. Может быть, они встретят миссис Дэйли и ее мужа, когда поедут в больницу. Ему показалось, что его вот-вот вырвет.
— Я не знаю, что теперь делать! — сказал он. Получилось похоже на звериный рык. Он даже сам не осознавал, что говорит. — Я вообще понятия не имею, зачем я тут! Скажи мне, зачем я тут.
Дарси таращилась на него. Вид у нее был изумленный.
— Ты Питер, — сказала она. — Ты мой сводный брат.
— Твой злой сводный брат, — поправил он и выдавил из себя смешок, пытаясь превратить происходящее в шутку. Но смех получился дикий и зловещий.
Дарси поднялась, потирая голову. Потом свободно взмахнула другой рукой, и стало ясно, что кость цела. Питер попытался отыскать в себе чувство облегчения, но только ощутил себя еще более виноватым. Он не мог сообразить, как исправить ситуацию, поэтому решил вообще ничего не предпринимать. Он наблюдал, как Дарси подошла и подняла оброненную им вилку, отнесла ее к мойке, встала на низкую табуретку и сполоснула. Потом поглядела на Питера, пожала плечами и сказала:
— Они вернулись.
В окнах заплясали отсветы фар.
Его сводная сестра слезла с табуретки. У нее в руке была влажная губка. Она молча принялась ползать по полу и оттирать кровь с плитки. Прошлась разок и по пятнам на его штанине, но тут же отказалась от бесполезной затеи. Потом Дарси вернулась к раковине, по пути задержавшись, чтобы поднять и аккуратно поставить опрокинутый им стул, включила воду и смыла кровь с губки. Питер все это время просто сидел и смотрел.
Первой вошла его мать. Она смеялась — наверное, над какой-то фразой отчима. Отчим часто шутил. Это была одна из черт, за которые Питер его ненавидел. Как ему с такой легкостью удавалось рассмешить мать? И как быстро улыбка слетала с ее лица, когда она разговаривала с Питером или, как сейчас, заходила на кухню и видела Дарси у раковины, а Питера на полу. Следом за ней вошел отчим, он все еще говорил что-то забавное, его рот скрывался где-то под порослью густой иссиня-черной бороды. В руках он держал пакет из ресторана, куда складывают недоеденные блюда.
— Питер, — начала его мать, сразу почуяв недоброе — нюх у нее всегда был что надо. — Что тут происходит?
