Брайан Герберт - Ветры Дюны

Шадцам подготовил этот план много лет назац, и графа Фенринга сразу и обрадовало, и уцивило, что его цруг способен выдать такую отличную мысль. Верный команцир сарцаукаров свергнутого императора Зум Гарон тайно провел переговоры с Тлейлаксу, и Шадцам заплатил за множество кораблей с гхолами – солдатами, которые объявлены погибшими и не числятся ни в каких списках. И вот легион за легионом воинов, чье происхождение установить невозможно, готовят как свирепых солдат-сардаукаров.

В обмен на большую часть оставшегося состояния Коррино тлейлаксы собирают тела с полей битв джихада и помещают в аксолотлевые чаны, чтобы залечились их раны. Они возвращают бойцам подобие жизни, стирая при этом их воспоминания и личности. Независимо от того, под какими флагами они сражались, восстановленным в лаборатории гхолы неведомы верность и патриотизм. Но их мышцы помнят, как владеть оружием, и они подчиняются приказам. Фенринг сам наблюдал за испытательными боями близ тлейлакского города Талидей, когда еще была жива его дорогая Мария.

Шаддам беспокойно расхаживал по земле.

– Мне отвратительно это место, Хазимир, я хочу уйти. Сколько будет достаточно? За каждый корабль с солдатами тлейлаксы запрашивают огромные суммы. Мои ресурсы не безграничны!

– Зато безграничны амбиции, сир, и, чтобы их удовлетворять, нужны армии. Можно… гм… многое сказать в пользу солдат, которые не боятся смерти.

На лице Башара Гарона промелькнуло возмущение.

– Сардаукары не боятся смерти.

Командующий в полном обмундировании потел рядом с императором, когда большой корабль Тлейлаксу повис над землей.

Фенринг почтительно поклонился.

– Как скажешь, Башар. Я не хотел никого оскорбить. – Он мысленно посчитал. – Теперь, когда узурпатор мертв, нам пора… гм… делать свой ход. Регент слаба и напугана – об этом говорят ее действия.

Шаддам нахмурился.

– Она убила моего посла, когда он предложил абсолютно разумный компромисс. Не забудьте – она убила моего дворецкого Ридондо, когда была намного моложе. Дьявол, а не ребенок.

– Гм… хммм… это доказывает ее импульсивность. Чего она хотела достичь, убивая нашего посла Ривато? Должно быть, испугалась его. И тебя, сир.

Шаддам пинал сухую землю, дожидаясь, когда сядет корабль.

– Мы строим – и кормим, и снабжаем – нашу армию гхол уже несколько лет. Нужно воспользоваться вакуумом власти в империи – и немедленно. Эта девица больше не может удерживать власть, унаследованную от брата.

– Хммм… сир, ты сам видел, на что способна эта «девица», когда она у тебя на глазах убила барона Харконнена. А ведь тогда она только училась ходить. Позже она убила мою дорогую Марию, а ведь Мария была подготовленной убийцей. В регентах Алия стала еще опасней. – Граф откашлялся. – И все равно она не может быть таким вождем, каким был Муад'Диб. У нее нет тонкости, а ее склонность впадать в крайности вызовет недовольство населения. Фанатизм имеет свои пределы. – Он улыбнулся Шаддаму. – Гхм… да, я убежден, что наша армия гхол почти готова. Еще несколько кораблей с грузом, еще немного муштры.

Башар Гарон уже провел несколько лет с солдатами -гхолами, проверяя их своими жестокими, но действенными сардаукарскими методами, обучая технике боя, которая столетиями делала императорские войска непобедимыми. Фенринг и Шаддам видели, как эти огромные новые легионы проводят военные маневры с холодной эффективностью, вызывающей страх. Император стремился восстановить свою былую власть, и Гарон хотел того же – извлечь гордое имя сардаукаров из пепла истории.

Но тайная армия Шаддама должна нанести удар в точно рассчитанное время и в точно определенном месте, чтобы взрывная волна потрясла шаткую структуру империи Муад'Диба. Регент Алия не сможет выдержать этот удар.

Хотя официально джихад уже несколько лет как кончился, на отдельных планетах еще бушуют битвы, а на покоренных мирах наблюдаются все новые признаки напряжения. Писания Бронсо продолжают бередить раны, порождая сомнения и заставляя все больше людей усомниться в «мессии». Сам Фенринг не мог бы выдумать лучше. Регент Алия Атрейдес всего через несколько месяцев уже должна будет почувствовать, как ускользает из ее рук власть брата.

Башар Гарон не смягчился.

– Я с нетерпением жду битвы, чтобы вернуть тебе трон, твое величество. Бродячий песчаный червь в Арракине был хорошим предварительным ударом, началом гамбита.

Бывший император нахмурился.

– Я надеялся, что через брешь в Защитной Стене пройдет десяток червей. Значит ли это, что наш план провалился, Хазимир?

Голос его звучал резко и обвинительно.

– Даже один червь причинил огромные разрушения, сир, оставив Арракин в смятении. Регентство Алии и так сталкивается с большими трудностями, а мы добавили еще одну. Местные жители говорят, что это вернулся отомстить гневный дух Муад'Диба.

– Какие суеверные дураки! – Шаддам рассмеялся, потом снова нахмурился. – Или мы сами распространяем эти слухи?

– В этом нет необходимости, сир. – Фенринг сверился с планшетом, где был кодированный отчет с изложением событий в Арракине. Два шпиона, «невинные наблюдатели» в трущобах Арракина, убиты во время нападения червя, но третий уцелел и дал подробное описание. – Местные жители напуганы, боятся восстанавливать разрушенное; некоторые видят в этом знак божьего недовольства правлением Алии. Вот этот слух как раз один из наших.

Глубокий каньон с красными стенами открывался в защищенную долину далеко от тюремных поселений или города Шаддама под куполом. Корабль Тлейлаксу с трупами в реве двигателей опустился по расписанию на плотную почву, подняв тучу пыли.

Гарон сказал:

– Мне не нравятся эти солдаты-гхолы, но я признаю, что они необходимы, поскольку мои воззвания к осужденным в тюрьмах принесли… меньший успех, чем я наделся.

Граф знал, что в глубине души Гарон не любит свергнутого императора: он винит Шаддама во многих поражениях сардаукаров и гибели родного сына.

– Единственного легиона оставшихся верными сардаукаров, который нам разрешил сохранить Муад'Диб, совершенно недостаточно для наших целей.

– Почему так трудно готовить солдат из заключенных? – выпалил Шаддам. – Когда я сидел на троне, Салуса была неиссякаемым источником сардаукаров, к тому же закаленных пережитыми здесь трудностями.

Гарон подавил раздраженный ответ и сказал, внешне спокойно:

– В те дни заключенных было гораздо больше. Кайтэйн посылал сюда корабли за кораблями с мятежниками: политическими заключенными, изменниками, уголовными преступниками. Из них выживал лишь небольшой процент, и еще меньший процент соглашался идти в сардаукары. Когда император Атрейдес перестал посылать сюда заключенных, наш выбор намного уменьшился. А годы преобразований – которые ты сам хотел провести – улучшили условия на планете, и теперь Салуса не бросает вызов нашим закаленным людям.

Когда Пауль Муад'Диб обещал превратить тюремную планету в рай будто бы в качестве уступки побежденному Шаддаму, граф Фенринг разгадал, в чем истинные причины такого поступка. В столь сложном окружении, где выживали только самые сильные, изобретательные и ожесточившиеся заключенные, именно они становились лучшими кандидатами в сардаукары. Смягчив население Салусы, притупив острие, Муад'Диб лишил Шаддама возможности пополнять свои наводившие ужас войска.

Но потом Шаддам Коррино нашел другой выход.

Когда корабль сел и из него выдвинулось несколько параллельных грузовых трапов, по ним сошли свыше шести тысяч солдат-гхол. Мундиры у них были разные – так они легче смешивались с обносившимся населением планеты. У многих были шрамы на месте смертельных ран. Они уже были обработаны тлейлаксами и запрограммированы на верность падишаху-императору. Пробудились прежние рефлексы и умение владеть оружием.

Когда последний гхола вышел из корабля, подошел низкорослый тлейлакс в сером, с планшетом в руке. Граф знал, что это человек потребует немедленной оплаты.

Шаддам был доволен, но уже скучал.

– Ради блага человечества и ради истории, Хазимир, мы должны избавиться от этих проклятых чудовищ Атрейдесов и от выродков-близнецов. Было бы лучше, если бы регент сама утопила младенцев.

Фенринг улыбнулся.

– Обычаям фрименов больше соответствовало бы, сир, если бы она заживо похоронила их в песках.

Мы сами решаем, каковы должны быть наши проявления благодарности.

После некоторых размышлений Алия решила дать аудиенцию посетительнице из ордена Бене Гессерит. Это была одинокая преподобная мать, очевидно, считавшая себя очень значительной и готовая рискнуть и приехать сюда, несмотря на явную и опасную антипатию Алии к сестрам.