Кит Робертс - Английский фантастический роман
— У меня свои источники информации, — с улыбкой ответила Кэрол.
— А как ты сама? — спросил Эндрю. — Все в порядке?
— Стараюсь.
— Нашла себе работенку?
— Вот именно. — Она взглянула на часы. — Хочешь еще выпить?
Часы были новыми; камушки, усеивавшие циферблат, начинали переливаться, стоило ей пошевелить рукой. Он внезапно понял, что тяжелое ожерелье у нее на шее — не просто бижутерия: на цепочке из чистого золота поблескивали полудрагоценные и драгоценные камни.
— Значит, мне не следует за тебя беспокоиться, — заключил Эндрю. — Спасибо, я больше не буду пить. Мне пора. Денек выдался не из легких.
— Я дам свой адрес — на случай, если тебе захочется меня найти.
Они расстались в дверях бара, пожелав друг другу доброй ночи.
Эндрю задержался, чтобы переброситься словечком с привратником; он уже чувствовал побуждение, которому предстояло стать потребностью, — поприветствовать собрата по расе, еще одного одинокого и несчастного человека.
— Вы из какой части Франции?
— Из Дижона. У меня было агентство по торговле недвижимостью.
Эндрю кивнул.
— Помнится, я проезжал через ваш город как-то вечером, зимой. Даже останавливался там, чтобы поесть. Не помню, как назывался ресторан, но еда была отличная.
— В Дижоне всегда была отличная еда.
— А потом прогулялся по улицам. Шел дождь, мостовые отражали свет фонарей. Я помню магазины — кондитерские, ювелирные, мясные лавки с головами оленей и диких кабанов над дверьми.
— И я помню, месье. Помню шум голосов в закусочных и еще многое другое…
В дверях появились двое рослых нигерийцев с дамами, и привратник занялся ими. На мужчинах были яркие одежды и тюрбаны на головах. Дамы были белыми. Уходя, Эндрю оглянулся и снова увидел Кэрол. Она шла назад в бар, сопровождаемая нигерийцем в вечернем костюме.
На следующее утро, спускаясь к завтраку, Эндрю запасся газетой «Таймс оф Найджириа» на случай, если ему придется долго ждать Мадлен. Однако она уже сидела за столом и встретила его улыбкой. Он сел с нею рядом и отложил газету, не раскрывая. Маленький столик предполагал интимное соседство.
— Мне стыдно, — сказала она. — Я заказала двойную порцию яичницы с беконом.
— Чувство стыда всегда полезно разделить на двоих. Я возьму то же самое.
— Как Кэрол?
— Она прекрасно устроилась. — Эндрю помолчал. — Кажется, у нее завелся богатый чернокожий друг.
Взглянув на него, Мадлен спокойно произнесла:
— Могла бы по крайней мере скрыть это от тебя.
— Она и не афишировала этого. Я увидел их вместе совершенно случайно. Мне все равно. Но Дэвиду будет не все равно. И тебе.
— Не уверена.
— Не уверена… в чувствах Дэвида или в своих собственных?
— Ни в его, ни в своих. А ты почувствовал облегчение?
— Когда знаешь, что она может сама о себе позаботиться, все становится на свои места.
— Как мальчики?
— Они учатся в безумно дорогом интернате в Ибадане. Кажется, у них все идет отлично. Она показала мне письмо от Робина.
— Ибадан?..
— Сто десять миль к северу. Столица Северной провинции, в два раза больше Лагоса.
— А я думала, это в Персидском заливе.
— Там Абадан. Нам предстоит многое узнать. И чем быстрее, тем лучше. В конце концов, мы ведь беженцы.
— Беженцы? Вообще-то, да. Что еще сказала Кэрол?
— Дала мне хороший совет.
— А именно?
— Она считает, что я могу поступить на службу в нигерийскую армию, чтобы готовить солдат к войне с Южной Африкой, которую они собираются рано или поздно начать. Совместно с другими африканскими странами, надо думать. Трудно надеяться, чтобы в одиночку они могли рассчитывать на успех.
Мадлен улыбнулась.
— Полагаю, эта мысль пришлась тебе не очень-то по душе.
— Было и второе предложение — чтобы мы с тобой объединили средства и открыли магазин. Белые торговцы пользуются здесь популярностью. И в них пока еще ощущается нехватка.
— Военный инструктор или торговец. Видимо, дела пойдут непросто, да? Что же это будет — газетный киоск, табачная лавочка, горшки со сковородками? Наверное, чтобы открыть аптеку, понадобилась бы соответствующая квалификация?
— Вроде того. Вчера вечером я проходил мимо провала в стене над которым болталась надпись: «Доверительный медицинский кабинет».
Она покачала головой.
— Где уж нам конкурировать….
— Покидая Англию, Кэрол прихватила четыре тысячи фунтов, — вспомнил Эндрю. — Наверное, я мог бы претендовать на какую-то часть. Но…
— Нет, не нужно, — скороговоркой выпалила Мадлен. — Пожалуйста! Мне бы не хотелось.
— Тогда я смогу вложить в дело в пять раз меньше, чем ты.
— Это так важно?
— Может стать важным. Когда здесь появится Дэвид.
— Что бы ни случилось, мы не станем ссориться из-за денег.
— Как и из-за чего-либо другого.
— Да, — сказала Мадлен и взяла его руку в свою. — Уверена в этом.
Их пальцы переплелись.
— Кажется, нам сейчас подадут яичницу с беконом, — умиротворенно произнес Эндрю.
Они с жадностью набросились на завтрак, наслаждаясь после долгих лишений обилием еды. Наливая себе третью чашку кофе, Эндрю вспомнил про газету, в которую так и не удосужился заглянуть. Он развернул ее и начал с первой страницы. Заголовки выглядели кричаще, бумага была самой дешевой, но и это впечатляло после лондонских листочков. Главная новость касалась Южной Африки: «ЗВЕРСКОЕ ОБРАЩЕНИЕ С ЖЕНЩИНАМИ И ДЕТЬМИ». Ниже шло шрифтом помельче: «Сенсационное сообщение вождя банту» — леденящая душу история, которую Эндрю счел совершенно неправдоподобной. Он перевел взгляд на другой заголовок, помещавшийся на следующей странице: «ЕВРОПЕЙСКИЕ ВАЛЮТЫ: РЕШЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА».
Текст был лаконичным. На заседании министров финансов африканских стран в Гане было принято единодушное решение об установлении моратория на все денежные операции с валютами стран, столицы которых расположены севернее сорокового градуса северной широты.
Эндрю передал газету Мадлен, указав на последнюю заметку.
— Кажется, мы успели как раз вовремя, — сказал он.
Она внимательно ознакомилась с текстом сообщения и подняла глаза.
— Только вот успели ли? Мораторий вступает в силу с сегодняшнего дня.
— Наш перевод уже состоялся.
— Однако мы еще не получили по нему денег. Это имеет какое-нибудь значение?
— Не думаю. Но лучше удостовериться.
За окошечком для иностранцев они увидели высокого негра с тонкими чертами лица. Он внимательно выслушал Эндрю и направил их в кабинет помощника управляющего. К кабинету пришлось идти по коридору. На столике в тесной приемной лежали газеты и журналы всех мастей — от последнего номера толстого местного «Барабана» до выпуска лондонского листка недельной давности. Шоколадная девушка в белом плиссированном платьице и очках в модной оправе пригласила их в кабинет.
Помощник управляющего оказался приземистым толстяком с курчавой седой шевелюрой. Он сложил руки на столе ладонями кверху. Ладони были удивительно светлыми, почти белыми.
— Так, — начал он, — и что же я могу сделать для вас, мадам? И для вас, босс?
Он иронически подчеркивал старомодные обращения. Белые ладони, казалось, подсвечивали снизу его физиономию.
— Нас послал к вам служащий. На имя миссис Картвелл сюда направлен денежный перевод из Лондона.
— Миссис Картвелл — это вы? — кивнул помощник управляющего в сторону Мадлен.
— Да, я — миссис Картвелл. У меня с собой паспорт.
— А вы — мистер Картвелл?
— Нет. Моя фамилия Лидон.
Негр медленно покачал головой.
— У белых свои порядки, — сказал он и взглянул на Мадлен.
— Белая, но миловидная. Вам знакома «Песнь Соломона», миссис Картвелл? Добро пожаловать в Лагос! Здесь есть все, чтобы вы почувствовали себя счастливой.
— Спасибо на добром слове, — лаконично отозвался Эндрю. — Теперь, возможно, вы распорядитесь, чтобы миссис Картвелл выплатили причитающиеся ей деньги?
— Вы прибыли вчера? — поинтересовался помощник управляющего. — Как выглядит Лондон? Я слышал, что там сейчас прохладно. — Его лицо расплылось в зубастой улыбке. — Прямо-таки мороз!
— Мы пришли по делу, — не выдержал Эндрю. — Нам некогда терять время на болтовню.
— Времени у вас куда больше, чем вы думаете. Держу пари, что его у вас просто хоть отбавляй.
— Позвольте нам решить это самим.
После недолгой паузы негр произнес:
— Я скажу вам кое-что о себе, мистер Лидон. Я — банту. Я родился в трущобах Йоханнесбурга.
— Как-нибудь в другой раз. Не сейчас.
— Я сбежал оттуда. Уехал в Лондон, учился в университете. Но до диплома не дотянул — поэтому и сижу здесь простым клерком. Однако мне хватило ума не возвращаться в Южную Африку. Я осел здесь: живу в доме, в котором раньше обретался англичанин, совсем рядом с площадкой для гольфа. Я играю в гольф, босс.
