Андрей Мелехов - Analyste
Но из черной дыры разломанной сцены вдруг появился неясный свет. Публика затаила дыхание. Сначала, подрагивая всей своей нежной мыльной оболочкой, из преисподней выплыл здоровенный пузырь. Судя по миниатюрным материкам грязи на его поверхности, на которых можно было различить города, горы и даже маленьких Левиафана и Бехемота, это был Ад в миниатюре. Вслед за мыльным пузырем из недр сцены появилась и огромная водяная капля с торчащим из нее мраморным айсбергом-горой. Сквозь толщу дрожащей капли мелькали испуганные глаза трех китов, вросших своими боками в мраморный материк. Обе планетообразные несуразицы повисли во внезапно наступившей кромешной темноте. Даже самому тупому вурдалаку стало ясно, что они держатся на честном слове и милости Божьей. В гробовой тишине кто-то из числа нечисти испуганно заскулил. На него зарычали и зашикали. Тот заткнулся. Из дыры сцены опять, воспарив, появился Бенни, державший в руках какой-то сверток. Заняв позицию между Адом и Раем, он подмигнул залу и сдернул покрывало со свертка. Под куском черного бархата оказалась миниатюрная копия уже известного Ковчега. К Бенни подлетел и карлик. Бенни спросил того:
— Ну, как ты думаешь: рванет?
— Конечно, рванет! — с готовностью ответил бесшабашный уродец.
— А вы, подонки, как думаете: рванет? — обратился Бенни теперь уже к почтеннейшей публике.
— А что это такое, мистер? — послышался осторожный сиплый голос грешника, в котором Аналитик узнал бывшего президента Американских Штатов. Президент был в несколько полуразложившемся виде и в компании грудастой бабищи в маске. Когда-то именно он отдал приказ о ядерных бомбардировках, чем и заработал себе путевку в Геенну. Судя по этому результату его прижизненных игр с оружием массового поражения, можно было сказать, что его осторожность была вполне оправданной.
— А это, дядя, бомба! — с радостью ответил Бенни. — Хочешь, рванем?
— Нет, не хочу! — испуганно ответил «дядя», который давно перековался и стал заядлым пацифистом.
Из зала послышались отклики самого противоположного толка: от «Давай, бабахнем!» и «Жги Богадельню!» до «Хватит, набомбились!» и «Штыки в землю!» Бенни с ужимками висел между двумя мирами и выслушивал комментарии. Наконец — он объявил:
— Коль скоро у нас тут демократия, то давайте голосовать! Кто «за»?
— За что? — резонно спросила спутница г-на президента с грудью шестого размера.
— За то, чтобы рвануть и посмотреть, что будет!
В зале загорелись свечи, зажигалки и кончики больших пальцев. Бенни быстро посмотрел на них, посчитал голоса и крикнул карлику: «Поджигай!» Карлик действительно достал огромную коробку спичек и виртуозно поджег ими бикфордов шнур, торчащий из ящика. После чего Бенни последний раз крикнул «Спасайся, кто может!» и исчез вместе со своим приятелем в дыре на месте сцены. Туда же спаслись и крошечные библейские монстры: Левиафан с Бехемотом. Нечисть и грешники в клубе тревожно ждали кульминации. Бывший президент тихонько полез под стол. Грудастая бабища радостно последовала за ним и тут же пристала с поцелуями. Выдающийся политик холодной войны громко послал ее подальше и лег на пол, закрыв голову гнилыми ладонями. Тут и прочие посетители поняли, что проклятый комедиант мог затеять что-то совсем невообразимое и потенциально опасное. Но было поздно.
Над сценой сверкнула ослепительная вспышка, поглотившая и адский пузырь, и райскую каплю, которые вмиг испарились, не оставив и следа. Возник огненный шар, похожий на солнце. Знающие люди вроде Аналитика тут же поняли, что это за солнышко. Термоядерное светило начало расширяться и лопнуло взрывной волной, которая прокатилась по залу. Нечисть в ужасе завизжала, захрюкала и завыла. Но когда волна прошла, то оказалось, что ничего страшного не произошло: пузырьки по-прежнему тихонько испарялись из нетронутых бокалов с шампанским, а от бифштексов с кровью так же шел аппетитный дымок. Единственными явными последствиями термоядерной реакции были вставшие дыбом волосы и шерсть у тех, у кого они еще были. Поняв, что они еще существуют, посетители клуба начали оживать и переводить дух. Тут-то они и обратили внимание, что на месте испарившихся потусторонних миров висит совсем другое космическое явление. Явление было круглым, голубым, зеленым и буроватым одновременно. Одним словом, перед темным клубом, набитым испуганной нечистью и самыми заядлыми грешниками, висела планета Земля.
Амброс Бирс, получше многих других присутствовавших разбиравшийся в аллегориях, зааплодировал первым. К нему вскоре присоединился весь зал. На сцене, вдруг ставшей совершенно невредимой, вновь появился Бенни. В этот раз он был безукоризненно одет в черную фрачную пару, тщательно причесан и ухожен. Публика зарычала от восторга и поднялась с мест. Бенни заговорщицки ухмыльнулся и представил залу тоже появившегося как будто из воздуха карлика. В руках комика опять возник сверток. Публика зааплодировала еще громче. Бенни сдернул белую салфетку: на этот раз под нею оказался не «ковчег» с бомбой, а красиво запотевшее серебряное ведерко с бутылкой шампанского. Это ведерко Бенни грациозным движением послал на один из дальних столиков клуба, за которым сидела в одиночестве одетая в черный шелковый бодис молодая женщина в маске. Получив подарок, женщина ничуть не смутилась, закинула одну немыслимой длины ногу на другую и поблагодарила комедианта легким кивком. Хотя верхней части ее лица из-за маски не было видно, даже в молочно-мутном свете фальшивой луны и свечей можно было понять, что она очень красива. Подскочивший к ней, чтобы открыть шампанское, халдей из числа слишком разговорчивых мужей просто-таки сожрал ее томными от страсти глазами. Красавица пригубила напиток, с немыслимо томной грацией равнодушно поставила бокал на стол и поднялась. Посетители клуба с любопытством следили за ее движениями. Девушка, уверенно ступая на каблуках-шпильках и легко покачивая мускулистыми, загорелыми, стройными бедрами, проследовала прямо к столику, за которым сидели трое приятелей, и, игнорируя Амброса и Казанову, обратилась к Аналитику несколько приглушенным голосом:
— Мужчина, у вас когда-нибудь возникало желание лечь в постель с абсолютно незнакомым человеком?
Глава 6
Тем временем далеко-далеко от загробного мира, на темной улице Луанды, наш хороший знакомый Полковник, следивший за другим хорошим знакомым — Детективом, доедал свой последний бутерброд. Спустя восемь часов сидения в душной и грязной машине и три литра минеральной воды — выпитой и тут же бесполезно испарившейся в окружающую влажную жару — наружное наблюдение еще не выявило ничего, что имело бы хоть какое-то отношение к продолжающемуся расследованию чрезвычайной важности. Было, однако, понятно, что пожилой мулат явно и значительно отличается от своих соотечественников. Причем в лучшую сторону. Так, за время наблюдения он успел побывать в трех церквях, двух сиротских домах и посетить трех многодетных вдов. Было совершенно очевидно, что при этом он выполнял исключительно богоугодные дела, помогая то доставить пищу, то утешить, то наставить на путь истинный. По крайней мере одна из вдов, с миловидным пухлогубым лицом и торчащей из-под легкого платья гладкой и черной, как свежие баклажаны, грудью, просто писала кипятком, чтобы затащить симпатягу Детектива на свое осиротелое ложе. Но тот, сознательно или бессознательно, проигнорировал зов природы и вел себя совершенно корректно, уклоняясь от «случайных» прикосновений округлых бедер и не обращая внимания на томные взгляды. При этом в отличие от Святого Антония ему даже не пришлось вступать в какую-то видимую борьбу с искушающими его демонами. Хотя с другой стороны, ернически подумал безбожный гэрэушник, у демонов мог быть обеденный перерыв. В одной из церквей священник-португалец попробовал предложить Детективу нечто, напоминающее бутылку с бренди, от которой пожилой праведник вежливо, но твердо отказался. Наконец, Полковник не заметил и следов употребления «кислородных палочек» — то есть сигарет или других никотиновых продуктов. Короче, высокопоставленный сотрудник одной из лучших спецслужб мира, прилетевший на другой конец света, провел вот уже восемь гребаных часов на загаженных улицах Луанды, наблюдая за деяниями гребаного святого. Сказать, что он был зол и разочарован, было бы таким же преуменьшением, как и то, что экипаж «Колумбии» вспотел при входе в плотные слои атмосферы.
Хотя Полковник и по природе, и благодаря специальной подготовке был терпеливым человеком, к полуночи он уже начал сомневаться в правильности своих предчувствий, вновь приведших его в эту африканскую дыру. Предчувствия предчувствиями, но когда ближе к двенадцати Детектив на своей раздолбанной «Ладе» подъехал к очередной церкви (на этот раз католическому собору), Полковника начало подташнивать от всей этой благодати и богоугодных дел. Он уже тосковал по пусть даже холодному душу, засунутой в морозилку бутылке «Столичной» и палке сухой колбасы, привезенной из России. Но тут в первый раз за все время наблюдения Детектив сделал нечто, внезапно приведшее тертого оперативника в состояние радостного охотничьего возбуждения.
