Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость
— Что за «пакет»?
— Пакетная связь. Как старинный модем, только заместо телефонных проводов — коротковолновое радио. Скачивать таким макаром порнографию из Интернета — не получится, но отправить электронную почту родным и знакомым — эт' вполне.
— Ха! А Интернет-то у вас будет? — спросил я.
— А куда он, нафиг, денется, мистер кузнец? Эт' на вашей ферме, или в Африке Интернет отрубился. В американских городах — Интернет будет, пока существует Правительство. Как Большой Брат станет промывать нам мозги? И как FBI и NSA узнают, чего у нас на уме?
— Логика понятна, — сказал Бен, — А что если в один прекрасный день мы не выйдем на связь?
— Один день — не считается. Может, вы что-то праздновали, и у вас головняк. Или техническая проблема. Молния бахнула в антенну, трансивер накрылся, — заводите свой пикап, приезжаете. Починим, без вопросов, и бесплатно — эт' же лизинг! Три невыхода на связь, и никто не едет, — запускается мой план поддержки. Искра, с парой дружков, — поедут поглядеть, что случилось. Они не спецназ, так что если вас держит в заложниках банда мародёров, — спасать не станут. Но коли обнаружат ваши хладные трупы — похоронят по-человечески, эт' я вам гарантирую. И Шерифу доложим, ежели будет кому докладывать.
— Разумно, — Бен похлопал по своей пушке, — На большее вряд ли стоит рассчитывать.
— И какова стоимость всего пакета услуг? — спросил я.
— Денег не надо. У вас — молочная ферма?
— Да.
— Сыров не делаете?
— Только масло и творог.
— Эт' хреново. Зря вы не умеете сыр. А свиньи есть?
— Я держу свиней, — сказал Бен, — Ну и у нас — не одна ферма, двадцать шесть. У мистера Трэвиса есть даже своя коптильня.
— Отлично. Оплата такая. Каждую осень: ваш пикап — до краёв с картошкой и кукурузой, а сверху — кабанчик фунтов на триста, в полностью разобранном и копчёном виде. Если добавите фунтов пятьдесят топлёного масла, эт' как раз окупит все затраты.
Во мне вдруг проснулся мирно отдыхавший до времени биржевой брокер.
— Значит с вас: трансивер в бессрочный лизинг, установка, обучение радиста, техническое обслуживание, ежедневная доставка электронной почты, ну и это… Человеческое погребение, в случае чего. С нас: ежегодная арендная плата: полтонны картофеля, полтонны кукурузы в початках, триста фунтов копчёной свинины, пятьдесят фунтов топлёного масла. Срок поставки: первая неделя октября. Привозим сюда к вам?
— Ты случаем не юрист, паря?
— Нефтяной брокер, — признался я.
— Опа! Мой счастливый день! Уже целый год мечтаю начистить морду какому-нибудь нефтяному брокеру!
— За что?
— Эт' вы, парни, придумали всю лабуду с ценами на бензин?
— Почему — мы? В смысле…
— Ладно, не бери в голову. Ты же теперь бывший брокер. Раз стал кузнец, да с собственной кузней, — я против ничего не имею. По рукам?
— По рукам, — сказал я, — Но не обсудили один вопрос. Когда мы сможем забрать трансивер?
Хозяин поводил ногтем по приклеенному к приборной панели календарику.
— Раньше июня не выйдет. У Искры уже запланированы четыре установки. Значится, приезжаете сюда в понедельник, двадцатого июня, до обеда. Договорились? И вот ещё что…
— Что?
— Ваш пастор Сандерс ненавидит радиолюбителей. Надеюсь, не отлучит вас от церкви и не отправит на костёр как богохульников. Вы уж его как-то убедите. Чтоб антенна на вашей крыше не оказалась для него неприятным сюрпризом.
— Я так понял, вы давно знаете нашего священника. Откуда? — спросил я.
— Сандерс и меня ненавидит. Не уверен, стоит ли вам эт' говорить, — хозяин сплюнул остатки табака в спитун, — Ну да ладно. Только пастору ни слова. Обещаете не болтать?
— Зачем бы нам болтать? — сказал я.
— В 1999, Сандерс крепко озаботился Проблемой Двухтысячного Года. Сколотил группу молодых прихожан, двадцать два человека. В декабре они умотали от готовой рухнуть цивилизации, куда подальше. В Неваду, в горы. Там — всё честь по чести: бревенчатая хижина, разбили палатки. И как принялись выживать! Пастор вещал, все компьютеры на Земле сойдут с ума, и ежели не запустят баллистические ракеты, как минимум вырубят банковскую систему. Люди в городах станут с голодухи жрать друг друга.
— А они в горах — спасутся?
— Вроде того. Синдром Ноева Ковчега. У пастора в голове такая идея: люди есть плохие и хорошие. Как катаклизм, надо выбрать самых хороших и спрятаться. Тогда все плохие — сдохнут, а хорошие — станут строить новую цивилизацию. По определению — не гнилую, а правильную. Под его, пастора Сандерса, чутким и умелым руководством. И будет счастия всем — немерено.
— А когда они узнали, Проблемы Двухтысячного — не случилось?
— Мобильники там в горах не ловили, телевизора в хижине не было, но в автомобилях — приёмники. Спутниковое радио тогда ещё не стало популярным, зато в диапазоне средних волн — куча отличных станций. Выживальщики внимательно слушали новости. Первое января — катастрофа не наступает. Пастор сказал: значит, не первое января, а двадцать девятое февраля. Двухтысячный год — високосный, а сотые годы в компьютерных программах — обычные. Дождались первого марта — Армагеддон не наступает. У пастора случился затык. Начал орать, всё подстроено. Передачи радиостанций записаны заранее на плёнку и транслируются автоматически, чтоб у оставшихся в живых не было паники.
— Взяли б машину, да сгоняли в ближайшую деревню на разведку, — сказал Бен.
— Никто ехать не хотел, и боялись привести к своему лагерю людоедов! У одного парня в группе была с собой любительская КВ-радиостанция. Слабенькая, пятнадцать ватт. К сожалению, станцию ещё в декабре уронили, когда разгружали машины. Каждый вечер, бедолага-радиолюбитель ковырялся в рации, пытаясь привести её в чувство. Пастор не возражал, ему даже нравилось. Слышите: шипение, статика? Никакой цивилизации уже нет! А в середине марта, парень рацию — починил! И запищала морзянка! В прошлом веке многие энтузиасты долбили телеграфом, не то что сейчас. Наш радист, естественно, кинулся с частоты на частоту — налаживать контакты. Привет, позывной такой-то. Как дела? Великолепно, погода ясная, приём устойчивый. Людоеды далеко? Не понял — повтори. Какие ещё людоеды?
— Вы были одним из этих радиолюбителей? Кто сообщил парню, что людоедов нет?
— Хуже. Я — тот самый радист у выживальщиков Сандерса, уронивший в декабре свою рацию. Короче, пастор меня прогнал. С истерикой и криками, моя морзянка — полная белиберда и подделка. Я плюнул и ушёл: прихватив с собой радиостанцию и одну из прихожанок. На пастора я не в обиде, так как через год спасённая из секты девушка стала моей супругой!
— А остальные? Так и сидели до второго пришествия?
— Не до второго пришествия, а лишь до первого. Через две недели как мы с подружкой слиняли, — вдруг объявился законный владелец горной хижины. Нехороший, злой человек, который должен был сдохнуть от сбоя компьютера, да почему-то не сдох. Грешник наставил на пастора два ствола двенадцатого калибра и скомандовал выметаться с частной собственности — к едрёной бабушке!
Уладив вопрос с трансивером, Бен и я направились к местной автозаправке. На случай если там продают бензин, в кузове пикапа стояла пустая бочка на сорок два галлона. Ценник «Тексако» приятно удивил: и «девяносто первый экологический», и дизтопливо продавали сегодня по шесть баксов за галлон. Почесав репу, я сказал Бену, с радиостанцией мы облажались. Цена бензина уже почти как раньше. Завтра-послезавтра дадут электричество. Телефон заработает, и зачем примитивная «пакетная связь», если есть нормальный Интернет?
На бензиновой колонке ленточками скотча был прикреплён грязноватый листочек с уведомлением «ГОРЮЧЕЕ ПРОДАЁТСЯ ТОЛЬКО ЖИТЕЛЯМ ГОРОДА. ПО 5 ГАЛЛОНОВ В НЕДЕЛЮ». [Пять галлонов — около 19 литров.] Ниже от руки шла приписка:
«Пожалуйста, заправляйтесь в бак. Никаких канистр. Предъявляйте водительское удостоверение».
— Пять галлонов — лучше, чем ничего, — сказал я, вставляя заправочный пистолет в горловину бака. — У тебя права техасские, Бен. Сойдёшь за местного.
Войдя в неряшливое помещение автозаправки, я присвистнул.
— Эндрю! Вот так встреча! Вы какими судьбами здесь?
— Пробираемся к вам на ферму, — грустно сказал Эндрю Смайлс. С прошлого раза он сильно осунулся и даже вроде немного постарел. Мятый деловой костюм мешковато свисал с опустившихся плеч.
— К нам?
— Простите, Кормак. Я пробовал звонить, но телефон не отвечает. И электронную почту посылал.
— У нас с прошлой недели — ни телефона, ни Интернета. Честно говоря, вы плохо выглядите, старина. Что приключилось?
Эндрю потянул воздух носом, будто всхлипнул, — Мы бежали из России. Там Рэнди… убили.
— Убили? Ничего себе! А ваши дочери?
