Гипнос - Альберт Олегович Бржозовский
Дождь был таким сильным, что к утру наполнил бассейн. Откройте глаза».
Это были наши вводные данные. Группа из девяти оперативников, отобранных из нескольких десятков проходивших инструктажи, сидела вокруг большого квадратного стола. В каждой кобуре — Кольт модели 1911 года. На каждом лице — маска. Через несколько мест от меня сидела та, кто был в маске Авраама Линкольна на первом инструктаже. На этот раз ее лицо было скрыто под лицом Джейкоба Миллера. Он был ветераном Гражданской войны в США. В перестрелке он получил пулю прямо в лоб, и сослуживцы оставили его тело на поле боя. Но Джейкоб не погиб. Он очнулся среди мертвецов и сам нагнал свой отряд. Он прожил ещё пятьдесят четыре года. Через несколько лет после того боя из раны Миллера выпал кусок свинца. Через несколько лет ещё один. Отверстие от пули всю жизнь красовалось прямо между его бровей. На маске оно тоже было. Человек, создававший маски для оперативников был настоящим гением истории и визуализации. Меня и «дырявую башку» назначили напарниками в операции «Альфа». Было ли это совпадением, или координаторы были осведомлены о моей заинтересованности, я не знаю до сих пор.
Но факт остаётся фактом.
Закончив представлять вводные данные, мисс Элис о’Райли подозвала меня. Она сказала: «Я хочу пожелать Вам удачи, Рэй. Мы все находимся в начале пути, и не можем утверждать, что удача нам не понадобится. Но прежде, чем Вы отправитесь, я хочу задать Вам вопрос». У меня дрожали руки. Потел лоб. Передо мной стояла царица, за которую нам предстояло пролить кровь. Да, мне нравилось так думать. Мне до сих пор нравится, что тогда я думал именно так. «Если все пройдёт удачно, — ее голос, ее мимика, ее вкрадчивая сила, — Вы готовы будете отказаться от своей карьеры? У нас очень много работы». На самом деле, ей не было интересно, брошу ли я свою работу, чтобы посвещать бюро «Антифиар» большую часть своего времени. Она хотела, чтобы так было. Она манипулировала мной и, наверняка, не только мной. Мисс Элис о’Райли знала о своём даре, и не стеснялась пользоваться им. Может быть, она догадывалась, что и я знаю о нем. Я смотрел ей в глаза и видел в них огонь — огонь веры в дело. Жизненосный и бушующий. Она хотела, чтобы я сказал «да». Она алкала преданности бойцов, потому что знала, что без нас она — никто. Я был падким на ее чары, но, разумеется, не хотел показать этого. Времена, когда мужчину ценили за искренность остались далеко позади. Теперь эта искренность должна быть предсказуемой и определенной.
Мы находились в специально спроектированном внутри сна помещении. Пока остальные готовились к выходу в область операции, я и мисс о’Райли стояли настолько близко друг к другу, что я мог коснуться ее дыханием. Она вовлекла меня в игру не между начальником и подчиненным, но между мужчиной и женщиной, и я не мог позволить себе проиграть. Проиграв, я бы раскрыл перед ней все карты. Дал ей власть над собой. «Я посмотрю, как будут развиваться события, мисс о’Райли. Если бюро сможет предложить мне что-то важное, мне будет, о чем подумать. А сейчас давайте сконцентрируемся на задаче». Она была непреклонна. Она знала, что я принял ее вызов, и азарт пробежал мурашками по ее предплечьям. Мисс о’Райли мягко улыбнулась и кивнула. Наблюдая со стороны, можно было бы подумать, что таким образом она одобряет мою нацеленность на выполнение миссии. Но мы с ней знали, что это не так. Мы практически не общались словами. Слова были прикрытием. Профессиональным вербальным общением. На самом деле мы общались импульсами. В миру это называется пробежавшей искрой.
Перед нами открыли дверь — и мы вышли на ту самую террасу, где Джерри жарил мясо для себя и пса. Глубина эмоционального фона сна Джерри была поразительна. Его отношение к Рою и сам портрет пса не оставили равнодушным кинолога, который создавал для нас цели в третьем инструктаже. Кинолог пошёл с нами. В нашу задачу входило узнать, чей труп нашёл Джерри, и чей труп он закопал. Нужно было понять, откуда они взялись. Что они значили. Мы ещё не знали, с чем мы боремся, и как с этим бороться, поэтому приходилось действовать практически наощупь. Мы были первопроходцами.
В бассейне до сих пор стояла вода — та самая, что заполнила его до краев во сне Джерри. На половицах террасы лежала сухая глина. А в углу — около двери, из которой мы вышли — большой чёрный пёс по имени Рой. Он смотрел на нас — выходящих — как на декорации. Кинолог выступил вперёд оперативной группы и окликнул собаку по имени. Колыхнулась трава. По грязной маслянистой воде в бассейне прошла рябь. Над нами висело хмурое серое небо. Местами сквозь сплошную плоскость облаков пробивался оранжевый свет.
Пёс вздохнул. Кинолог подошёл к нему и сел на корточки. Протянул руку, чтобы дать зверю привыкнуть к себе. Оперативники разбрелись по территории в поисках информации. Они походили на грибников. Я стоял на террасе около жаровни, в которой Джерри жарил мясо, и держал ладонь на рукоятке Кольта. Рой не реагировал на предложенное кинологом знакомство. Будучи в обличии пса, псом Рой не являлся. Он отреагировал только когда кинолог обхватил рукой его нос и верхнюю челюсть, демонстрируя доминирование. Пёс дернулся в сторону и ухватил кинолога зубами за предплечье. Я уже убивал собак и знал, что делать, чтобы бить наверняка. Но кинолог сказал: «Ничего не делай». Рой разжал челюсти через несколько секунд. Он снова положил голову на лапы и поводил глазами по оперативникам, которых подходили к террасе. Они ничего не нашли. Само собой, они ничего не нашли. Кинолог знал куда идти — и он повёл нас. Вверх по дороге, лежащей за домом, между непроглядными стенами сосен.
⁃ Маршрут коридорный, — говорил он, — заблудиться будет невозможно.
⁃ Далеко идти? — спросил Уинстон Черчилль, ковыляющий позади.
⁃ Достаточно, — буркнул кинолог, — неплохо бы заиметь транспорт.
⁃ Кто займётся?
⁃ А кто-нибудь изучил какой-нибудь… не знаю…семейный минивэн?
⁃ Жалко, что здесь не работает, как в Матрице. Кнопочку нажал — и программа прогрузилась.
⁃ Ты совсем обленился, Морфеус. Кстати, ты Морфеус или Лоуренс Фишбёрн?
— Кто такой Лоуренс Фишбёрн?
— Пха-ха-х!..
Отряд дружно лопотал и подшучивал, шаркая подошвами о старый асфальт. Колорит персонажей превращал происходящее в сказку. А наша цель
