2120. Ловушка для AI - Леонид Резников
Я осторожно приблизился к окну, перегнулся через подоконник и выглянул вниз. От сердца немного отлегло. Вон он, пиявка, лежит посреди тротуара, глазом своим на меня уставился, экраном треснутым поблескивает. И никого вокруг.
Спуститься, думаю, надо, пока не заметил кто, забрать треклятый телевизор, в мусорный бак сунуть – черт с ней, с утилизацией! Как-нибудь выкручусь потом, если что.
Глава 2
Отыскал я брюки, вделся в них – и бегом на улицу. А там уж народ любопытный собираться начал. Вот ведь штука какая: по улице идут, в экран смартфона своего или планшета уткнутся, ничего вокруг не замечают – ни ямы свежевырытой, ни человека, навстречу идущего. А как телевизор разбитый лежит, так сразу понабежали, будто команду «фас!» от «дурильников» своих получили – без них ведь шагу уже ступить не могут, будто по навигатору идут! Стоят, пялятся, головами качают: какой вандал такой замечательный телевизор выбросить мог?
И тут я из подъезда выскочил. Замер у дверей. Господи, и откуда ж вас здесь столько взялось?
А они камерами щелк да щелк и постить быстрее. Ну, попал! Хотел вид сделать, будто не мой телевизор, да только подумал, хуже будет. Все равно разберутся, кто бесчинство устроил – намусорил. В магазине-то, небось, за мной его зарегистрировали.
А народу все больше вокруг собирается, гомонят, обсуждают, снимки делают.
Протолкался я сквозь толпу любопытных, схватил телевизор и потащил за угол, туда, где баки мусорные стоят.
И тут один окликнул меня, серьезный такой, в костюмчике сером, в галстуке:
– Постой, мужик!
– Чего тебе? – обернулся я.
– Твой, что ли, телевизор? – спрашивает.
– Ну, мой. А тебе-то что?
– Чего ж ты его выбросил?
– Совсем дурной? Сам упал, – отвечаю. – На окошко поставил, хотел подставочку протереть. Вот и…
– Да-а, невезуха! – почесал мужик затылок. – А не врешь?
– А чего мне врать-то? – вскинул я подбородок, а у самого поджилки трясутся. Отродясь враньем не баловал.
– Ты смотри, а то дело-то серьезное, – говорит мужик.
– Почему?
– Да телевизор-то новенький, на гарантии, видать.
– Ну и что?
– Как что? Так ведь сейчас закон такой. Интеллект – он под защитой. Типа, насилие над мыслью. Слово ему поперек не скажи, пальцем не тронь.
– Да ну? – испугался я пуще прежнего.
– Вот те и «ну»! Брательник, – говорит мужик, – у стиралки глазок гвоздиком выковырнул, так ему три месяца впаяли за нанесение увечий, и еще ремонт оплатил. А ты: «ну».
Меня аж озноб пробил. Еще не хватало! За глазок какой-то паршивый на три месяца человек за решетку угодил – кстати, у меня тоже такая мысля была, насчет глазка – а тут такое! Это ж на пожизненное потянуть может…
Стою, будто сам не свой, с телевизором разбитым под мышкой и на мужика глазами лупаю. А тот знай себе тихонько надо мной посмеивается, губы кривит. Может, пошутил? Да нет, непохоже. И народ не расходится, словно ждет чего-то. Только вот чего?
Очухался я маленько, решил домой телевизор затащить – при таком столпотворении разве отправишь его в мусорный бак? Враз кто-нибудь заявит, мол, бабки на утилизации сэкономить решил. А дома потихоньку расковыряю долбаный ящик, спилю все номерки, изломаю в щепки, молоточком микросхемки потюкаю и вечером выкину – пускай потом что-нибудь докажут.
– Пошел я, – говорю мужику и к подъезду иду, оглядываюсь. – Может, починить еще смогу.
– Давай, – ухмыляется мужик. – Ни пуха тебе.
– Ага, тебе туда же тем же, – буркнул я и по лестнице на третий этаж заспешил.
Не помню, как дома оказался. Мысли разные одолели, страшно стало. Очухался – в коридоре собственном стою, телевизор под мышкой. И тут опять звонок в дверь. Я аж подпрыгнул, едва телевизор не выронив. Ну, все, началось!
Заметался по квартире, не зная, что делать. И тут старый телевизор свой в уголочке увидал. Это ж надо, везенье какое, что не сдал сразу! Запихал треснутого «интеллектуала» за диван, поплотнее задвинул, старый телевизор на прежнее место взгромоздил, в розетку штепсель воткнул и тут только вспомнил, что кабель-то оборван. Вот беда-то! Впрочем, возможно, так даже и лучше.
А в дверь уже едва не ногами колотят. Вздохнул я, волосы взлохматил, сонный вид принял, будто проснулся только что, и поплелся двери открывать.
– Капитан Березовский, полиция!
– Что? Опять? – возмутился я. – Я же все оплатил!
– Да нет. Жалоба на вас поступила.
– Какая еще жалоба? – наседаю на него. – Честное слово, покоя от вас нет! Только отдохнуть прилег.
– Выспитесь еще, – произнес капитан с каким-то неясным намеком. – Только на телевизор ваш взгляну, и спите себе на здоровье.
– Телевизор? – спрашиваю. И глаза такие удивленные сделал. – При чем тут мой телевизор?
– Так нужно! – посуровел лицом капитан.
– В таком случае ордер пожалуйте, – и руку протянул. Ведь уверен был, что отвяжется и уберется восвояси.
– Конечно, – пожал плечами Березовский. – Прочтите и распишитесь, – и опять мне под нос свой планшет сует.
Прочел я ордер на осмотр помещения и дурно мне стало, но виду не показываю, только губу кусаю.
– Пальчик не забудьте приложить, – напоминает мне капитан.
– Да-да, – тыкаю пальцем в сенсор и отодвигаюсь в сторонку. – Проходите. А в чем, собственно, дело?
– В порче имущества.
– Не понимаю, – пожимаю плечами. – Какого еще имущества?
– Сейчас узнаем! – отодвигает меня капитан и в комнату входит. Глядь – телевизор на полочке стоит, экран целенький. Так и замер на пороге господин Березовский.
Долго маялся раздумьями, потом ко мне обернулся.
– У вас один телевизор?
– А то сколько же? – пожимаю плечами. – Один, вот он. Я не Рокфеллер какой!
– Включить можете?
– Могу, только показывать все равно не будет.
– Почему это? – обрадовался капитан, будто удачно подловил меня.
– Кабель я ногой оборвал, – прохожу я через комнату, нагибаюсь и демонстрирую капитану оборванный конец оптоволокна.
– Зачем оборвали?
– Не «зачем», а «как», – поправляю я. – Цветы хотел полить, а работяги, которые телевизор ставили, кабель не убрали как надо, вот и наступил.
– Хм-м! – задумчиво помял подбородок капитан. – Разрешите полюбопытствовать?
– Конечно. У вас же ордер, чего спрашиваете?
– Да-да, – немного смутился Березовский. Прошел в комнату, взял из моих пальцев оборванный проводок и долго пялился на него, будто понимал чего. Потом вдруг наклонился и на заднюю панель телевизора глянул. – А где
