Марианна Алфёрова - Лига мартинариев
И не ошиблась. Мы уже были возле дверей нашей камеры, когда сзади на одного охранника обрушилась бесшумная тень. Тот тихо охнул и свалился на пол, сбив меня с ног. Орас, будто только и ожидал этого удара, развернулся и всадил локтем в челюсть идущему за ним парню. Потом, ухватив его за ворот куртки, швырнул вперед — носом в железную дверь. В следующую секунду он уже выдернул из кобуры пистолет охранника и отстегнул от его пояса ключи. Дверь распахнулась.
— Берем Кентиса и уходим! — бросил Андрей, врываясь в камеру.
И остановился. Комнатушка была пуста. Кентис исчез. В первое мгновение я подумала, что ему удалось удрать. Потом поняла, что ошиблась. Кентис просто-напросто не мог сам уйти.
— Где он? — обернулся Орас к охраннику.
Парень сидел на полу и, всхлипывая, вытирал кровь с разбитого носа. Ему было лет двадцать. Может, чуть больше. Некрасивое круглое лицо с носом-картофелиной, крупные полные губы. Глаза круглые, широко раскрытые, как у ребенка. Он и в самом деле было чуточку ребенок.
— Где он? — повернулся Андрей к Семилетову.
— Я… я не знаю…
— Знаешь! — рявкнул Орас.
— Там, за домами есть пустырь и помойка. Дом снесли, а новый не построили… — пробормотал Сергей, — говорят, когда люди Нартова ловят фриволеров, то отводят их туда и… и… убивают…
Было ясно, что на пустырь нам никак не поспеть — надо было еще миновать двор, на котором полно охраны. Орас секунду помедлив, ухватил охранника за ворот куртки. Тот даже не пытался сопротивляться, лишь попытался втянуть голову в плечи, ожидая удара. Но Орас не собирался его бить.
— Если прикончить этого парня, — сказал он тихо, — волной энергопатии я сумею на несколько секунд парализовать охрану. Возможно, нам удастся за это время проскочить через двор.
— Не надо, — залепетал охранник, — не надо… Я ничего такого, ничего…
Он рванулся, пытаясь освободиться из Орасовых рук, но ощутил на затылке холод пистолетного ствола и затих. Я смотрела на Ораса. Неужели он сможет вот так просто убить человека? Арифметика была проста — жизнь за жизнь. Жизнь Кентиса за жизнь этого совершенно незнакомого нам мальчишки. Я смотрела на Андрея, и у меня стучали зубы. Я боялась, что он в самом деле его убьет. Ведь он уже убивал… говорят первый раз преступить запрет почти непосильно… потом легче… потом совсем легко… Для себя он уже решил, что должен убить. Лицо его исказилось, будто надо было поднять стокилограммовую махину. Но… он не смог нажать на спусковой крючок. Орас выкрикнул что-то нечленораздельное и рубанул парня ладонью по шее. Тот свалился к ногам Орас, верно, решив, что это пуля, и настал его миг расставаться с жизнью. Выплеснувшейся энергопатии хватило разве на то, чтобы надавать господину Нартову по морде.
— Уходим, — сказал Орас. — Надо попытаться прорваться. Ты с нами? — повернулся он к Сергею.
— Наверное, — вздохнул Семилетов. — Куда ж я теперь денусь?
— Что с моей тачкой? — спросил Андрей.
— Утром я видел, как ее откатили в гараж. Насколько я знаю, мотор не заводился…
Орас скривился — удирать пешком от ребят Нартова было полным безумием. Но так или иначе надо было уходить. Мы закинули охранников в камеру и заперли дверь. Узкий коридор вывел нас в крошечный холл, а оттуда во двор. Трое парней в камуфляже толклись возле поверженных ворот, видимою обсуждая, что же теперь с ними делать. Ворота гаража были открыты. И там торчало еще два или три человека. Один из них явно вооружен. Перед гаражом тарахтел не выключенным мотором фургон. Вот если бы до него добраться…
Орас стиснул зубы. Пока мы добежим до ворот, нас просто-напросто изрешетят.
— … это маленький взнос от нашего «Ока» в вашу великолепную, восхитительную организацию… — услышала я знакомый голос и обернулась.
В холле спиной ко мне стояла Собакина в обалденной кожаной курточке, отороченной белым мехом, какие в моде у пятнадцатилетних девчонок, и пихала в руки какому-то хмурому мужику огромную картонную коробку. Когда-то в этой коробке она тащила из магазина покупки, сделанные за счет Ораса. Неужели она собиралась теперь подарить этому типу драгоценный кофейный сервиз?
— Что там? — хмуро спросил мужчина.
— Теплые вещи… Ведь вам нужны теплые вещи, — Собакина все-таки всучила ему коробку. — Я вами восхищаюсь… Если быв я могла сделать что-нибудь подобное! — она заломила руки и закатила глаза.
При этом она повернула голову и подмигнула мне очень выразительно. Я схватила Ораса за руку.
— Кажется, нам собираются помочь.
— Может быть, вы еще в чем-то нуждаетесь? — продолжала тараторить Собакина. — Мой фургон во дворе. Я мигом привезу… если конечно, оказать вам услугу в моих силах.
Значит, фургон, торчащий возле гаража, принадлежал бандерше. Интересно, где она его слямзила? Насколько я знаю, в ее собственности находилась лишь престарелая «Волга»…
И тут вдруг накатило. Я почти зримо ощутила, как она несется — волна последней боли, вместе с которой отлетает душа. Будто вал, прорвавшийся сквозь плотину, она сбивала с ног людей в гараже и во дворе. Возле ворот. И в холле. Орас умело направил ее мимо нас, успел обвести волну вокруг Бандерши, и уже неуправляемую, швырнул дальше, внутрь здания, не заботясь, кого он контузит, а кого лишь на мгновение оглушит.
Мы рванулись со всех ног во двор. И хотя я понимала, что означает этот накат, думать себе об том запретила. Через несколько секунд мы были уже внутри фургона. Сергей забрался в кузов. Орас сел за руль. Я втиснулась в кабину рядом с ним. Последней вскочила Собакина. Поразительно, как она поспела за нами. Мы уже вылетели со двора, когда один из охранников очухался и стал подниматься. Но он даже не попытался нам помешать.
Вместо того, чтобы мчаться по улице, Орас вывернул руль, и мы, объехав Нартовскую крепость, выкатились на пустырь.
— Что вы делаете?! — заорала Собакина в ужасе. — Надо удирать…
…Пламя догорало… Черный, похожий на хитиновый панцирь, остов… Это всё, что осталось от Кентиса. Двое палачей, сбитые с ног волной энергопатии, валялись на земле, уткнувшись лицами в кучи мусора. Они облили Кентиса бензином и сожгли. Как и других фриволеров до него.
— Мразь, — пробормотал Орас.
Фургон, подпрыгивая на куче мусора, рванул с пустыря. До этой секунды я не верила, что Кентис погиб. Да и теперь почему-то не верила. Разве мог тот черный уродливый стручок быть когда-то человеком?
— Бедный мальчик, — всплакнула Собакина. — Я всегда говорила, что у него доброе сердце, а мне никто не верил.
Мы наконец прорвались к больнице. Запоздало. Как ни верти, но жизнь так устроена, что всё время опаздываешь. Где на минутку, где на час. И однажды опоздаешь, чтобы дожить ее, проклятую. Орас остановил фургон и направился к дежурной милицейской машине. Но я сомневалась, что кто-нибудь из милиции захочет лезть в это дело.
— Хорошо что вы приехали, — запоздало поблагодарила я. — Такое удачное совпадение…
— Совпадение? — возмутилась Собакина. — Я примчалась спасать твою задницу. А ты бормочешь о совпадении… (выражение «спасать твою задницу» — было теперь ее любимым). Когда ты исчезла вчера вечером вместе с Орасом, да еще в районе, где полно фриволеров, я поняла, что должна действовать, — Собакина, как всегда, была в курсе всех городских новостей. — Единственное место, где вы могли укрыться — это дом Нартова. И я поспешила на помощь.
Орас вернулся к фургону.
— Я поеду с ментами, покажу, где тело Кентиса. А вы отправляйтесь ко мне домой и не высовывайте носа, — он отдал мне ключи и захлопнул дверцу фургона.
— Ты уверен, что можно будет уличить Нартова?
Орас отрицательно покачал головой.
— Нет, он выйдет сухим из воды. Самое большее, что удастся — это схватить его палачей…
— Будь осторожен. Второй раз Пашка тебя не выпустит.
Он криво усмехнулся в ответ.
— Ева, я совершаю глупости. Но не так часто, как ты думаешь.
10
Великий Ординатор сказал: «Ваш город умрет…» Великий Ординатор был идеалистом. Из тех, которые за идеи убивают людей, не колеблясь. Великий Ординатор создал Лигу ради торжества гуманизма и демократии. Честь ему и хвала. И пусть он будет проклят. Великий Ординатор хотел спасти наш город. Или что-то другое. Но делал вид при этом, что хочет помочь. А еще были Карна и Желя — два стервятника женского рода, которые являлись клевать еще живую добычу. И очень злились, если она ускользала…
Великий Ординатор выдумал игру под названием Лига. Теперь в нее азартно играет уйма народу, не понять, кто сдает карты, кто таскает тузов из колоду, а кто всю дорогу блефует и срывает банк. Что, если перестать играть? Бросить карты и подняться из-за стола…
Великий Ординатор был милый человек. Он ненавидел Катерину Орас и хотел помочь ее бывшему мужу. Но Катерина вошла в доверие Лиги. Ей отдали на растерзание наш город, и она сожрет его. Заглотит целиком, как гигантская анаконда свою добычу. Нартову и господину мэру лишь кажется, что они распоряжаются ножами и вилками. Им доверено разрезать пищу. Сожрут ее другие.
