Сергей Слюсаренко - Системный властелин (сборник)
Старик вдруг почувствовал, как теплая волна ностальгии хлынула откуда-то из темных уголков дома. Коснувшись сенсора на подлокотнике кресла, он вызвал альбом с фотографиями. Старик не любил домашнее видео, он привык по старинке хранить события на архаичных фото. Их в памяти альбома было много… Коснувшись пальцем большого экрана, старик перелистал страницы. Сын, совсем еще пацан. В новенькой форме лейтенанта рядом со своим кораблем. Какой романтической казалась тогда профессия пилота космических штурмовиков. Сын бредил звездами. По его просьбе даже потолок в комнате сделали прозрачным, так, чтобы ночью можно было засыпать, глядя на звезды. А еще пришлось перестраивать дом, чтобы установить в комнате сына гигантский экран симулятора штурмовика. Конечно, это неразумно – мальчику в десять лет тренироваться водить боевую машину. Все это казалось ребячеством, но сын был так счастлив, летая в виртуальном небе. Потом военная академия, блестящий выпуск, служба в элитной части.
А вот его фото в адмиральской форме. Самый молодой адмирал космофлота. Война с Ливоргами. Такая неожиданная и злая. Война всегда порождает юных адмиралов. Но не все они доживают до седин.
Тогда защита дома сработала в первый раз. Она словно почувствовала тревогу и боль, исходящую от Государственного Почтальона. Бумажную почту приносят только в крайних случаях, обычно ограничиваются электронной. Старику пришлось отключить систему, готовую испарить до молекул опасного гостя. А почтальон принес простую бумажную открытку. «Ваш сын, адмирал Думанский, пал…»
Уже позже старик узнал, что никто не видел, как погиб адмирал Думанский. Он просто исчез в подпространстве, спасая пассажирский лайнер. Старик иногда вечерами поднимался наверх, в комнату, в которой провел детство его сын, и подолгу смотрел через окно на звезды. Может быть, где-то среди них его мальчик ищет свою звездную Итаку. Иногда ему казалось, что именно та звезда, которая смотрела с неба таким странным взглядом, и приютила сына. Акустический модуль держал в памяти тысячи музыкальных треков, учитывая предпочтения каждого из обитателей дома. Вкусы старика ему были хорошо известны. Но акустика, храня удивительную, нечеловеческую верность, включала в комнате сына всегда одну и ту же протяжную мелодию. Старик не возражал, может быть, сын ее любил больше всего.
Второй раз система безопасности сработала, когда к дому пришел котенок. Дочка, совсем малышка тогда еще, рванулась к нему через весь сад. Между ней и котенком немедленно возникло защитное поле, взвыли приводы скоростных пушек. Выгнув на миг спину, котенок удрал, а дочка, усевшись на траву, горько заплакала. Специалисты из сервиса потом долго ковырялись в мозгах системы. Оказалось – простая ревность. Повышенная чувствительность системы к сохранению ареала защиты. Котенок пришел еще раз. И поселился в комнате дочки. Как давно это было. Где сейчас дочка? От нее последний раз приходило сообщение из мест, о существовании которых старик и не подозревал. Котенок обожал слушать, как дочка учится играть на пианино. Он часами сидел напротив, на спинке кресла, словно слушая музыку. Пианино сохранило все, что играла дочка. Часто по вечерам инструмент, почувствовав настроение старика, начинал воспроизводить что-то из своей памяти. Сейчас это оказался прелюд Рахманинова. Эту вещь дочка играла не по-детски сильно. Старик вспомнил, что именно тогда, когда она играла эту вещь, в доме впервые сработала система защиты здоровья. Дана молча сидела в кресле рядом с дочкой и, казалось, слушала музыку. Только смертельная бледность выдавала, что с ней что-то случилось. Врачи сказали потом, что, если бы система здоровья не сделала экстренные инъекции, все могло бы окончиться очень плохо.
Уже давно в доме старика не жили домашние животные. Он боялся еще раз пережить кого-то. В лесу недалеко от дома затерялись три маленькие могилки. Кот и две собаки. Они прожили здесь в доме свои краткие и веселые жизни. Дом очень любил зверей, даже пылесосы, совершая утреннюю уборку, гудели тише, чтобы не пугать питомцев.
Старик откинулся в кресле, стараясь прервать цепь воспоминаний. Получалось так, что вся их счастливая жизнь в доме пролетела так быстро, что они не успели ею насладиться. Угадав настроение старика, кухня отработала обычную вечернюю процедуру. Чай с лимоном и бокал виски. Чай, как всегда, горячий, с нежным кружком лимона. Когда впервые появились ложки со стабилизацией, старик очень смеялся. Он, правда, не был тогда стариком и представить не мог, что поднести ложку с чаем ко рту может оказаться трудным делом. Но теперь…
Сегодня руки дрожали сильнее обычного, видимо, сказывалось полнолуние и нахлынувшие воспоминания. Ложка честно помогала, не давая расплескаться жидкости. В полнолуние у старика всегда болело плечо. Это случилось после того, когда в третий раз сработала система защиты. Революция «ржавых». Потери в войне, слабость правительства. Для страны настало тяжелое испытание. Орда озлобленных дикарей ринулась захватывать города, а потом добралась до дальних поселений и до озера, где жила тогда семья старика. Конечно, понятно было, что не дикари решали, куда идти и кого грабить. К началу той революции Ливорги поняли, что победить просто так не удается, и применили иную тактику. Сначала вроде мир и дружба, потом клубы по интересам, потом из возомнивших себя хозяевами страны сельских неучей стали формировать псевдоэлиту. В общем, Земля прозевала начало восстания. Наверное, послать к дому павшего героя войны толпу с железными прутьями – это тоже был хитрый ход. Герои утихшей войны с Ливоргами – враги! Старик не стеснялся тогда. Просто отдал команду системе защиты работать на уничтожение. А потом, отправив Дану и дочку к друзьям, подальше от этих мест, пошел в сопротивление. Там и получил лучом в плечо, прикрывая отход основной группы. Ему тогда было под шестьдесят, а группа – все сопляки. Вот он и остался прикрывать их от штурмовиков «ржавых». Полночи полз он тогда к своему дому в сыром, пахнущем металлом и порохом мертвом лесу. Теряя силы, он увидел светящееся окошко. Дом ждал его. Очнулся старик через несколько суток. Система здоровья смогла сама, без врачей, спасти его, защита закрыла дом от любого проникновения. И Дана с дочкой тоже были рядом. Дом нашел их и вызвал сюда.
Альбом с фотографиями манил словно магический шар. Старик опять прикоснулся пальцем к матовой поверхности экрана. Вначале он удивлялся, почему на экране не остается следов от пальцев. Потом только узнал, что экран самоочищающийся. И пожалел, что не установил самоочищение на окнах. Впрочем, тогда, когда дом только строился, таких самоочищающихся материалов еще не было.
Старое-старое фото. Они с Даной устраивают шашлыки по поводу дня рождения. Пришла куча народу. Старик тогда еще не очень доверял электронной няньке, поэтому коляска с трехмесячным сыном стоит рядом на лужайке. Даже поленница аккуратных дров в кадр попала. Тогда старик очень удивился, узнав, что кухня может не только готовить, но еще и рубить дрова. Он запустил программу подготовки шашлыка, и наутро было готово не только искусно замаринованное мясо, но и стопка чистеньких, круглых бревнышек. Поленья были заказаны, приняты от курьера, обработаны и сложены во дворе возле мангала. Впрочем, мангал установил старик сам.
Льдинка звякнула о стекло бокала с виски. Да, пусть ругается система здоровья. Ничего ему уже не страшно. Вот только пониматься наверх, в спальню, все сложнее и сложнее. Кровать, служившая ему и Дане столько лет, уже давно отказывается становиться мягкой, как облако, старым костям это вредно. А когда-то…
Краткий мелодичный сигнал на секунду прервал воспоминания. Пришло письмо от дочки. Фотография на экране сменилась текстом. Как всегда, «все хорошо, скоро юбилейный концерт, приезжай к нам».
Старик много лет назад запретил видеосистеме показ телепередач. Он совершенно не мог привыкнуть к новому стилю, к бессмысленному мельканию картинок, сюжетов рекламы, ток-шоу и безумных конкурсов. Только коллекция архаичных фильмов и иногда, скорее для легкой самоиронии, программы давних новостей. С тех времен, когда старик был не стариком, а юношей, и жизнь казалась вечной и беззаботной. Впрочем, видеосистема поняла все его странные прихоти и иногда сама запускала новые фильмы, но такие, которые были интересны старику. Он даже и не догадывался, что это современные ленты.
Ответив дочке почти формально – «все хорошо, поздравляю, приезжай», Старик вернул фотоальбом.
А на этом фото дочка со своим женихом. Хороший парень, наверное. Когда он впервые вошел в дом, взбесилась кухня. Кофе с солью, пролитый от резкого движения столика бокал, красное вино прямо на белоснежных брюках жениха. Кто же додумался вводить в них все эти ревности, собственные мнения, эти предпочтительные решения? Или это появлялось само? Да, всегда так было. Дом, который ты построил, любит тебя. Со всеми последствиями. Кстати, дочка вышла замуж за другого. Но это было потом. Или это на него выливали вино? Как давно это было.
