Дмитрий Григорьев - Кровь или семьдесят два часа

Настольная лампа на Вичиной прикроватной тумбе излучала мягкий задумчивый свет. Я долго лежал, глядя на отблески фигурного плафона в ночном окне. Вот так же, наверное, и она не могла заснуть, когда я болтался по симпозиумам и конференциям. В такие одинокие ночи она наверняка как никогда мечтала о совместных поездках на юг.

— Что же ты, малыш, не дождалась всего один день до нашего отпуска? — спрашивал я в темноту, глотая слезы. — Где справедливость в этом мире? Тот последний вечер я даже не был рядом с ней. Я сидел в своем кабинете и подчищал хвосты текущим проектам, чтобы с чистой совестью позабыть о работе на целую неделю.

— Какая же ты была счастливая в этих поездках! — разговаривал я с Вичей, пытаясь побороть угнетающую тишину.

Потерявшись в дорогих сердцу воспоминаниях, я не заметил, как провалился в черную яму без снов.

Глава 11. Бабье лето

Одинокое холодное утро началось с плохого предчувствия. Я встал еще затемно, чтобы успеть выставить помойный контейнер, про который совсем забыл прошлой ночью. Мусоровоз забирал отходы раз в неделю, и прозевавшим машину предстояло наслаждаться благоуханием гниющих отходов до следующего сбора. Мне, конечно, было все равно, но соседи-американцы могли запросто пожаловаться в санитарный надзор.

Подойдя к контейнеру, я заметил огромную дыру в крышке.

Сначала подумалось, что это сборщики мусора небрежно швырнули и раскололи ее. Приглядевшись, я увидел следы мелких зубов по краям отверстия.

«Неужели белки постарались?» Белок в округе было море, и собаки частенько гоняли их по двору. Растащенные по всему участку отходы, не оставили никаких сомнений в беличьих проделках. За все годы, что мы здесь прожили, этого никогда не случалось: «Видно, наши дела совсем плохи, если даже белки перестали бояться. Похоже, что Вича больше не охраняет наше гнездышко».

С этими невеселыми мыслями я заскочил в круглосуточный супермаркет и купил самый красный гранат.

Никто в реанимации не обратил внимания на необычно раннее появление мужа больной из тринадцатого бокса. Перед утренним обходом мужчина незаметно пронес с собой гранат и тайком от медсестры выдавил сок из нескольких зернышек на обветренный язык жены.

— Вспомни нашу стеклянную свадьбу, — прошептал он ей на ушко. — Не забудь, что ты тогда обещала мне дожить и до нашей серебряной свадьбы. Так уж, пожалуйста, держи свое слово!

* * *

Терпкий вкус гранатового вина вернул Вичу в то счастливое время, когда они веселились в кругу друзей. Они с Дичей снова были жених и невеста. Если бы кто-нибудь сказал ей, что она доживет до своей стеклянной свадьбы, она бы не поверила.

Вот уже пять лет, как она перешагнула среднестатистический порог выживаемости с ее заболеванием. Она верила в себя и посылала к черту пугающую статистику. Опьяненная счастьем и вином, она обещала своему Диче сделать все, что в ее силах, чтобы погулять и на их серебряной свадьбе. И стол она тогда накроет в сто раз лучше, чем сегодня.

— Куда уже лучше, — нахваливал свою хозяюшку Дича. — И так жарила-парила не переставая. Да и по супермаркетам все ноги сносили.

Пятничные хождения по магазинам были для Вичи своеобразным выходом в свет. Насидевшись за неделю дома, она с удовольствием ездила за покупками. Несмотря на накопившуюся усталость, Дича без разговоров возил ее, куда бы она ни просила. Конечно, они могли пойти в магазин за углом и по-быстрому закупить все необходимое. Но он-то знал, что Виче нужно развеяться. Поездить на машине, посмотреть город и послушать музыку. Особенно он умилялся, когда наступали холода, и она мучительно решала, какой же ей полушубок одеть. Чтобы был и по погоде и пошикарней. К полушубкам у Дичи тоже была слабость, но совсем по другой причине. Гуляя по магазинам, он любил с ними забавляться. Быстро потерев ладонью по пушистому меху, он тут же прикасался к Викиным ягодицам разряжая наэлектризованные пальцы. Она подпрыгивала на месте и смешно ругалась. Когда он пытался повторить трюк, она с притворным испугом припускала от него, грохоча продуктовой каталкой на весь супермаркет.

Не оставались без внимания и магазины, торгующие исключительно товарами из бывших советских республик. Туда, за русской едой и черным хлебом, они обычно ездили вместе с соседями. Проходя мимо мясного отдела, Шура частенько спрашивал Вичу: — А чего это Димон никогда не покупает свою колбасу? — показывая на палку вареной колбасы с ценником «Профессорская».

А особенно их веселило название соленых огурцов «Как у бабушки».

— Ну что, возьмем баночку «Как у бабушки»? — советовалась Вича.

— Да не. Уж больно они хрустящие! — смеялся Дича. — Я люблю расползшиеся, как лапти. Мне бы найти «Как у дедушки».

Для своего юбилея они накупили и наготовили столько, что потом всю неделю пытались доесть. Вича так спешила избавиться от продуктовых напоминаниях о прошедшем празднике и ушедших годах, что с утра до вечера пичкала Дичу остатками разносолов. Праздничная еда была с грехом пополам уничтожена, однако Вичино беспокойство об уходящей молодости не прошло. Ни с того ни с сего она вдруг решила, что ее волосы приобретают ржавый оттенок и старят лицо: «Мне нужно срочно осветляться!» — У тебя замечательный цвет, — противился Дича. — Он мне так нравится! Но Вича была упертой овцой и, полностью соответствуя своему знаку зодиака, настояла на своем. На счастье или на беду, но ее волосы не приняли белую краску. Агрессивные аммиак и перекись с удовольствием пожирали беззащитные волосы.

С трудом пережив несколько покрасок, обиженные локоны стали покидать свою хозяйку.

«Конечно, красота требует жертв, — решила Вича, — но не таких».

Выбросив химию, она обратила свои взоры к природе. В следующем эксперименте участвовала луковая шелуха. Работники супермаркета снова с недоумением наблюдали за странной парой, которая сменила свой давний интерес к секции прессы на овощной отдел. Теперь вместо газет они перелопачивали лоток с репчатым луком и собирали всю опавшую шелуху. Вычистив лоток, молодая женщина со спокойной совестью прятала пакетик с добычей в карман и как ни в чем не бывало продолжала руководить дальнейшей закупкой продуктов. Кассирши даже не догадывались, что именно благодаря этой шелухе ее волосы были шелковистые и несли неповторимый бронзовый оттенок.

Они также не знали, что каждую субботнюю ночь ее муж глотает слюнки и время от времени просыпается от громкого урчания в животе. Аппетитный запах отвара из луковой шелухи, исходящий от головы жены, не отпускал свою жертву до самого утра…

Праздничное настроение потихоньку растворилось в суровых буднях. А вместе с этим пришло и приглашение на суд в славный штат Виргиния. Дича был готов к бою и начал с артподготовки. На судебных клерков посыпались письма об отсрочке судебного заседания. Этому маневру его научили друзья-таксисты. Для них отбиваться от штрафов было обычным делом. В их родном штате существовал такой порядок, что если полицейский, выписавший штраф, не является в суд, то решение принимается на основании показаний оштрафованного. И весь суд состоял из трех фраз.

— Что вы имеете сообщить суду по этому делу? — задавал дежурный вопрос судья.

— Я невиновен, — звучал такой же дежурный ответ. Если вы, конечно, не из секты свидетелей Иеговы, которым, как известно, вранье закрывает ворота в рай.

— Дело закрыто. Штат Мэриленд не имеет к вам претензий, — раздавался веселый стук молотка.

Но это была палка о двух концах. Если полицейский приходил и оштрафованный был признан виновным, то к его штрафу добавлялись еще и судебные издержки. Чтобы увеличить свои шансы на победу, нужно было переносить день суда по нескольку раз с надеждой, что полицейский запутается в этой свистопляске с переносами и забудет прийти.

Первую отсрочку Дича себе выбил и подготавливал вторую волну артудара. Но те же таксисты разочаровали его сообщением о том, что в Виргинии этот трюк не проходит. Если полицейский не появляется в зале суда, то в этом жандармском штате суд будут переносить до тех пор, пока его величество слуга закона не осчастливит всех своим присутствием.

— Как ни крути, а проще заплатить и забыть, — решил Дича.

— А я бы этого так не оставила, — была другого мнения Вича. — Я бы все равно поехала и вывела их на чистую воду.

— Это то же самое, что мочиться против ветра.

— Ну, как ты умеешь мочиться, мне рассказывать не надо, — улыбнулась она, припомнив давние шалости мужа на «Скорой».

— Я серьезно, — засмеялся Дича. — Ведь это потеря денег и времени.

— А я так не думаю, — загадочно произнесла жена. — Ну сделай это для меня.

— Так бы сразу и сказала. Ради тебя можно и против ветра.