Ирина Крупеникова - Застава
– Нет, – Лиса передёрнуло. – Я на истфаке в университете.
– Изучаете анналы истории?
До Бориса Полозова, наконец, дошло, что его всячески стараются «разговорить». Неожиданно он почувствовал себя рядом с Олей так же, как с Мариной Николаевной. Представив, как его нелюдимость выглядела в глазах девушки-сверстницы, он решил реабилитироваться любой ценой и принялся расписывать особенности современной исторической науки. Оля слушала внимательно, однако Лис скоро заметил, что подробности ей непонятны, а потому не интересны.
«Кто из меня никогда не получится, – тоскливо подумал юноша, – так это донжуан, причём даже в самом упрощённом варианте».
Между деревьев показалась просёлочная дорога и автомашины, стоящие на обочине. На полянке чуть в стороне Ворон накрывал «стол»: расставлял одноразовую посуду на большой скатерти, расстеленной прямо в траве. Прогулка на двоих заканчивалась, и Борис Полозов тяжело вздохнул.
И тут из кустарника потянуло до боли знакомым запашком.
– Лисица, – пробормотал Лис. Лицо его мигом просветлело, и он обернулся к притаившемуся зверьку. – Мы, оказывается, забрели на её территорию.
– Где? Где? – зашептала Оля.
– За можжевельником, видите?
Оля не видела, как, впрочем, и Борис Полозов.
– Мы её спугнули? – еле слышно продолжала девушка.
– Нет пока. Она наблюдает. Где-то недалеко её дом и лисята. Она вышла на охоту, чтобы добыть им еду.
– Как вы ласково о ней говорите!
– Конечно, – обмолвился Лис, а сам осторожно пошевелил ноздрями. – Не пойму, где же самец? Неужели она одна?.. Мне всегда было больно смотреть, когда они оставались одиночками. Всегда хотелось помочь.
Увлёкшись своим сокровенным, он уже не замечал восхищённых серых глаз, взиравших на него с ожиданием и изумлением.
– Мне кажется, вы можете её позвать, – прошептала Оля.
– Могу, – обронил юноша.
– А она не обидится, если поймёт, что я просто хочу на неё посмотреть?
Лис встрепенулся.
– Я никогда не видела лисиц близко, – серые глаза блестели мольбой. – Борис, может быть, она подойдёт?
– Я попрошу её, – ответил юноша, бесшумно отступил в сторону лисицы и присел на корточки.
Взлай получился с первой же попытки.
Лисица ответила тройным тявканьем и закончила коротким нетерпеливым воем.
Лис позвал настойчивее. Непривычный звук саднил человеческое горло, однако «акцент» пушистую собеседницу не смутил. Она отозвалась снова, и из можжевельника показалась остренькая пегая мордочка с широкими раскосыми глазками и проворным чёрным носом. Огромные уши, как локаторы, повернулись к людям.
Лис выдал отрывистую призывную трель.
Взлай в ответ прозвучал как согласие. Лисица выбралась из кустов и потрусила к человеку. Лис не шелохнулся, предоставив ей возможность тщательно обнюхать себя.
– Она хвостом виляет! – вырвалось у Оли.
– Это от страха. Она чуть-чуть боится, – приглушённо ответил Борис Полозов. – Видите, хвост повис, значит, её уже ничто в нас не пугает.
И он протянул лисице руки.
Та приблизилась ещё на несколько шагов, окончательно успокоилась и позволила поднять себя над землёй.
– Ну вот, познакомьтесь, – Лис расплылся в победной улыбке. Голос его скрежетал в иссушенном горле, и потому показался Оле чем-то средним между человеческим и лисьим.
– Я думала, лисы рыжие, – проговорила девушка, заворожённо приближаясь к юноше, на руках которого доверчиво притих дикий зверёк.
– Не обязательно. Бывают серые или пегие, как она, – Лис ласково погладил кумушку. Лисица зажмурилась. – Ей три года. У неё уже второй выводок: пять лисят.
– А где её… супруг?
Борис Полозов дёрнул носом.
– Есть партнёр. Напрасно я волновался. Даже если и не отец лисят, то хороший отчим. В лисьих семьях так принято: негоже мать одну оставлять. А ей главное, чтобы лисята росли сытыми и здоровыми, поэтому она принимает того самца, который способен прокормить семью.
– Вы про них всё знаете. Поразительно!
– Я их люблю, – произнёс юноша. – Оля, хотите её погладить? Она разрешает.
– Правда? – девушка бережно провела пальцами по спине лисицы. – Какая мягкая шерсть!
– К зиме будет в два раза гуще, – Лис устроил рыжую сестрёнку поудобнее. – Давайте предложим ей пообедать с нами? – вспомнил он. – Тур утром курицу жарил…
– Кто? – удивилась Оля.
Лиса обдало холодным потом. Ничего более нелепого с ним ещё не приключалось. Брякнуть он мог что угодно и где угодно, но никогда тайное имя брата не срывалось с языка всуе.
– Да это я так, – выговорил он и опустил глаза.
Спрятав взгляд от собеседницы, он невольно обратился к другой – молчаливой и чуткой. И опешил. Лисица смеялась. Подёргивались чёрные жёсткие усы, частый тихий свист вырывался из подвижного тонкого носа, а в рыжих с хитринкой глазах играли задорные солнечные блики.
Братским единством застава крепка,За стенами – будь спокоен.Но мудрое слово идёт сквозь века:Один в поле не воин.
– Борис?
– А?.. Извините, задумался.
Оля тронула его руку, на которой устроилась лисица.
– Борис, мне думается, что у вас, у Всеволода Васильевича и у Владимира Васильевича за плечами стоит могучая добрая сила. Поэтому люди и даже звери доверяются вам. Это чудесно! Но, к сожалению, так редко встречается в нашем окаменевшем мире.
Лисица получила угощение, благодарно покружилась возле людей и исчезла в лесу.
– Лисят побежала кормить, – улыбнулся Владимир Полозов.
– Борис, вернись к делам земным, – окликнул младшего брата Всеволод Полозов.
– А?
Две пары ласковых карих глаз наблюдали за ним с противоположного конца «стола». Сообразив, что от него требуется, Лис оглянулся на девушку и поспешно предложил:
– Оля, вам колу или квас? Есть кофе из термоса, горячий.
* * *Доктор Полозов и его помощница, забрав штативы с пробирками, отправились в лабораторию, а Ворон и Лис остались дожидаться в машине за воротами областной больницы.
– Ну что, свела рыжая кумушка? – вдруг спросил Ворон.
Юноша вздрогнул.
– А ты… – начал он и осёкся.
Брат был абсолютно прав. Не появись лисица на поляне, прогулка завершилась бы ничем.
– Дерзай, – усмехнулся Владимир Полозов. – У девушки глубокая душа. Мы с Туром не будем возражать, даже если ты пригласишь её в гости.
– Как? – глаза у Лиса вылезли на лоб. – К нам в дом?
– Почему бы нет?
Буря чувств расписала лицо юноши алыми разводами.
– Спасибо, – пробормотал он. Подумал и рискнул спросить. – Ворон, а о чём обычно надо говорить в таких случаях?
Старший брат рассмеялся.
– Чудо ты рыжее! Будь самим собой, и всё.
Лис мысленно пережевал следующий вопрос, приготовился к его озвучению и…
– А вот мы и Марина, – опередил брат, – совсем другое дело. Она знает Всеволода и Владимира, но не Тура и Ворона. Это ты заруби на носу раз и навсегда.
Глухой голос и притушенный взгляд в зеркале над лобовым стеклом заставили Лиса поёжиться.
– Не понимаешь, почему я столь категоричен? – Ворон обернулся.
– Ты что, мои мысли читаешь? – опешил юноша.
– Все твои мысли у тебя на физиономии. Я тебе уже не однажды говорил. Лисом семь лет бегал, а хитрости так и не выучился. Впрочем, ладно. Не о том речь. Надеюсь, ты всё уяснил.
– Нет, не уяснил, – Лис решительно выпрямился. – Нас трое или опять «два плюс один»? Как я могу быть «самим собой», если вы не снимаете свои маски!
– А разве я что-то сказал о наших «масках» применительно к Оле? – прищурился Ворон.
Лис невольно распластался по спинке сиденья. Язык силился сгенерировать ответную реплику, но остроумием он никогда не блистал, а всё остальное могло быть расценено как грубость. Поэтому Лис нашёл в себе силы промолчать.
Владимир Полозов повернул ключ зажигания. Мотор «шестёрки» заурчал. Лис запоздало заметил приближавшихся к машине медиков и выскочил навстречу.
Доктор Полозов ненавязчиво предоставил младшему брату право открыть перед девушкой дверцу салона, а сам уселся на пассажирское место рядом с близнецом.
– Всеволод Васильевич, – Оля продолжила прерванный разговор, – мне всё-таки неудобно. Мне на другой конец города, я бы сама добралась.
– Не может быть и речи! – вступился Владимир Полозов.
«Шестёрка» вырулила на шоссе.
– Я в посёлке комнату снимаю, – добавила Оля, извиняющимся тоном.
– А почему не в общежитии? – удивился Борис.
– Да мне сподручнее. На первом курсе общагу не давали, вот я и поселилась у одной бабульки. Мама разрешила. Прижилась, как говорится. Помогаю ей, чем могу, особенно зимой. Даже уколы делать приходилось. У нас, знаете, вообще медицинская семья, – Оля покосилась на старших Полозовых. – Бабушка медсестрой всю жизнь проработала, дед был военным врачом. И отец тоже.
– Был? – вырвалось у Лиса.
