Михаил Сергеев - «The Coliseum» (Колизей). Часть 1
Старый черт, склоняясь над насосом, пыхтел и обливался потом.
– Уйди, уйди молодежь! – зло повторял он.
– Так без пользы! – скакал вокруг бесенок… – я ее хорошо…
– Дурачье! Вам за грошик всё! За монету! Вдаль не смотрите! Дальше рыльца не видите!.. – он манерно выругался.
Бесенок рассмеялся.
– И спускаете им! Если б только колеса! Эдак-то! Тьфу! – черт устало повернулся к молодому и оставил насос. – Упустил… пропади всё пропадом… опоздала, опоздала дамочка. Эх! Улетит…
Наша героиня, увидев только последствия, расстроилась окончательно и села в машину ждать «аварийку». В беспомощности, опершись на руль, она провожала взглядом монотонный и одинаково равнодушный ко всему поток автомобилей. Их хозяева ушли недалеко. То же самое делал и понимал только старенький «ягуар». И хотя ниточка жила, теплилась, Полина поймала себя на мысли, будто что-то мешает ей всякий раз в эти дни добежать, пересечь финишную ленту; что никак не может найти ключи, которые открыли бы в закоулках ее опыта маленькую комнату, где лежали все ответы. Не раз, натыкаясь на ту дверцу, в раздумьях странной недели, стоя перед ней, женщина шагнуть дальше не могла. Что-то мешало. И если раньше она хотя бы «шарила» по карманам, тем же закоулкам и сумочкам, то сегодня поняла – ключи потеряны. А состояние на потерянность, обрекала мысль, что нечего было сказать домашним, убитой горем Галине Николаевне, да и знакомым, которым тоже придется всё как-то объяснять.
«Виновата ли ты в этом? Нет!» – давала твердый ответ женщина. «Да!», – настойчиво пытался пробиться другой голос. «Брось, – говорил третий, – займись реальными проблемами – своими». И все были правы. Но такое случилось впервые. Состояние ни подавляло, ни раздражало. Сознание, вспомнив «право» уставать, вяло отдыхало, лишь иногда реагируя на вопросы.
К чему и куда унесли его мысли, путался даже автор.
Полина была не только продвинутым пользователем гаджетов с разными примочками вкупе, но и правильно, как считала, ориентировалась в здоровом образе жизни – новом фетише, новых идеях. К примеру, она точно знала, что диеты приносят больше вреда, нежели пользы. А фитнесы с тренажерами – приманка и плата за «воздух». Как и покупка средств для похудения, биодобавок и прочего. Ведь польза от здоровья, с чем она соглашалась, зависит вовсе не от денег и аптеки, а от ума – в чем и утвердил ее знакомый мужа, доктор наук и врач.
«Прямой путь к целлюлиту – бросить занятия в фитнес-клубе, – говорил он. – Достаточно перерыва в два месяца, чтобы потерять нажитое годами нагрузок и столько же прибавить после шести. Никогда не поднимайтесь по эскалатору! По той же причине».
Она помнила наизусть разговор с год назад. Мужчина оказался балагуром и весельчаком.
– То есть нагрузки требуют постоянства?
– Это главная тайна клубов. Как и страшная тайна табачных компаний – курить бросить нельзя. Их тщательно скрывают. – Последнее она знала. – Представьте, с самого начала вам говорят, что назад пути нет… это как игла. Начнете? И я бы нет. Один мой друг, после таких доводов пытаясь возразить, вспоминал кто «по жизни» бросил курить. Не смог. А ему под шестьдесят. Назвал многих… «завязывали» и на три, и на пять лет. Брат отца, по-моему, не курил пятнадцать – и начал! В клубах же, учтите, девять из десяти инструкторов от сохи. В лучшем случае – «качок» с физкультурным образованием. Подумайте, кому доверяете себя. «Особенности национальной охоты» широки, как и просторы любимой родины. А особенности реакции тела, дальше бицепсов из голливудских поделок, их не интересуют. Им нужны только ваши деньги! Только!., деньги!
– Но говорят другое!
– Многие верят! – он рассмеялся. – Его смазливость и образцовое тело – доход для хозяина клуба. Что гораздо важнее знаний, которых никогда и не было. Именно персонал – реклама, главный фактор на разводке. И тут, как заметила одна пациентка, уже с проблемами – хреново быть бестолковой, простите за прямоту. Читать надобно-с. И не детективы с романчиками, которые не жалко оставить в вагоне. Здоровье потеряете… – припечатал врач.
– А как же… – Полина начала перечислять знаменитостей, которые не разделяли такого мнения.
– Да все инвалиды! – отрезал тот. – Но кто ж в этом признается? Покопайтесь милая хотя бы в «инете» – много интересного найдете. Только представьте вечно бегущую бабу. Что от бабьего-то в ней остается? Ни ласки, ни отзывчивости, ни заботы. Всё оставила там и тем. Где на массаже, а где на тренажере, – и снова рассмеялся, не стесняясь намека. – Деловитость, решительность и упорство – вот, чего добьешься. Оно вам надо? А бросишь – задницу разнесет. Так же и беготню по эскалаторам. Ловушки для идиоток.
– А как же с фигурой?
– Не надо жрать после шести.
– И всё?
– Всё.
– Неубедительно…
– Тогда ведитесь на бабки!.. Та же самая пациентка – слова ее из опыта. Поняла, что там много таких. Душенька, великий миф о «гиподинамии» великого технического переворота – не первый способ добычи денег из «воздуха». Напомню, что дворяне не занимались никакими фитнесами, а жили долго. Монархи, писатели, служители муз. Вы не первая с таким вопросом, даже пометил, – он наклонился, достал из стола листочек и прочел: – Тютчев, Толстой, Россини, Вагнер, Лист – все за семьдесят прожили. А Репин, Ренуар, Моне, Штраус, да и современники: Корней Чуковский – за восемьдесят, а Михалков – за девяносто… да, тот самый, автор нашего гимна, – и, заметив удивление, покачал перед нею пальцем: – Нет, нет! Не потому долго прожил, что автор, – мужчина лукаво посмотрел на нее, – а потому что размеренность ценил! Потому и стал автором, повторно. Так-то!
– Ну, а Бертран Рассел, – добавил он, – потомственный аристократ – девяносто семь. Кстати не раз сидел в тюрьме за пацифизм – черное пятно на совести Британии двадцатого века! Причем второй половины века!
– Я слышала об этом от знакомого, – Полина вдруг вспомнила Андрея. Ее удивляла не только уверенность, но и способность собирать, стягивать и бросать в собеседника самые неожиданные факты. Из разных времен и эпох. В чем-то оба казались схожи.
– Заметьте, ни один не бегал, не копался в огороде, – продолжал тот. – Не разбивал суставы, не садил позвонки, а просто жил. Полагаю, и зарядку-то не делали. Размеренность и спокойствие – вот рецепт тысячелетий! Этакая элегантная неторопливость. И побольше романов.
Доктор хихикнул.
– Каких романов? – насторожилась женщина.
– Книжек, книжек, дорогая моя. На ночь. А не выяснение отношений с мужем.
– Ну, с этим-то я согласна. А вот…
– Думаете, жены их спортом увлекались? – «весельчак» уморительно хмыкнул. – Увы… А «этим», – он кивнул в сторону окна, – нужны только ваши деньги!
Все это напомнило Полине нынешнее состояние: была уверена в одном, а случилось другое. Казалось, жила, вышло – толкалась на полустанке. Опять ошиблась. Только правильность «другого» никто не преподнес… оно само говорило с ней. Пока тихо, пока неуверенно.
Следующим утром она долго сидела за чашкой чая, и вдруг спросила мужа: «Послушай, а у нас всё в порядке?». Затем, оглядев комнату, которая тоже удивлялась необычной тишине утра, добавила: «Я имею в виду необходимое… всё, что у нас есть, и было… и будет нужно…».
Валентин Львович, уже в пальто, вернулся из прихожей:
– Квартира? Мебель?
– Да, да… – рассеянно ответила Полина, – мебель. И шторы, люстры, диваны…
Муж в недоумении нахмурился. Конечно, он понимал ее состояние, но замотался с комиссией из главного офиса, и по утрам старался не отягощать головную боль от вечерних застолий. Однако, мирясь и жалея, посильно принял участие.
– Я бы на твоем месте уехал в «Электру» – так называлась, если не ошибаюсь, база отдыха, по дороге на Байкал. Ну, где вечные семинары. Помнится, там, в прошлую осень уже лежал снег в это время. Отдохни, развейся… да от лишних вопросов подальше. И не забудь, сегодня театр! Ладно… я пошел.
Он повернулся, уверенный, что его помощь состоялась, как уверены все мужчины, поднимая ноги при уборке квартиры супругой.
Полина не услышала ничего. Она поставила в раковину чашку, прошла в гардеробную и остановилась в нерешительности. Перед ней висели манто, шубка из меха альпийской козы, два плаща, еще что-то, еще и еще…
«Какой сегодня день?» – попыталась вспомнить «оставленная» всеми, но ничего не вышло. Отпуск, теперь уже ненужный и бессмысленный, продолжался. Женщина усмехнулась. В более глупое положение наша героиня не попадала – жизнь научила ее планировать каждый шаг, взвешивать каждое слово. Почти каждое, как и многих из женщин. Пока не останутся с кем-то наедине, где потеря головы, случается, необходима.
Через два часа она медленно шла по бульвару Гагарина от того самого банка, где Лену видели в последний раз, к острову «Юности». По крайней мере, такое название помнилось с детства. То, что с подругой случилось вовсе не потеря памяти, или не просто потеря, – Полина избегала слова «ужасное», – было вне всяких сомнений и напрягало. Но и сомнений в причастности самой к этому тоже не было. Она даже не могла представить с чего начать разговор при встрече с матерью Елены, чем успокоить. И потому не торопилась. Не звонила. Не напрашивалась. Всё выглядело настолько нелепо, даже гадко… будто бы она сама, именно сама влезла во всю эту историю, дабы подтвердить, снискать лавры… которые сейчас виделись сомнительными. Её активность, которая несколько дней назад казалась единственно верной, обернулась неосторожностью. Излишней и показной. «Муж и жена – одна сатана, – Полина поморщилась, – полезла в чужую семью… как медведь в посудную лавку, – так перефразировали уже другую поговорку в крае, где выросла, родила сына и жила. – Попридержать некому. Всё ясно, понятно… что делать – знаю. Вот всегда так. – Ей тут же вспомнился случай, когда ругала себя за то же самое. – А ясно ли? Понятно? Чему хотела помочь? И так ли искренне? Да… хорошенькое дело! Еще полиция затаскает».
