Клэр Корбетт - Дайте нам крылья!
Я вышел из дому, накинув куртку; несмотря на теплую погоду, меня познабливало. Замок, как ни странно, оказался исправен. Я внимательно осмотрел дверь — вроде бы никаких следов. Взломщик, кто бы он ни был, действовал аккуратно и умело. Значит, профессионал. Еще того не легче! Конечно, взломать мою дверь — задачка простенькая, замок у меня незатейливый. До сих пор я полагался на то, что непритязательный вид нашего дома и простецкий район — лучшая защита, а еще был твердо убежден: нагородишь заборов, наставишь замков, сигнализаций и камер — привлечешь нежелательное внимание. К тому же я прекрасно помню: систему видеонаблюдения у нас в доме устанавливали неоднократно, а толку? Каждый раз камеры или крали, или разбивали вдребезги.
Я обошел вокруг дома, повторяя: «Плюш! Плюш!» Походил взад-вперед по подъездной дорожке, заглянул под машину — вдруг лев забился туда, пока я не видел? Обшарил палисадник, заглянул под каждый куст, а кустов здесь высажено немало, в основном — те растения, которые долго цветут, традесканции, гибискус, плюмерия. Заглянул я и под кроны манговых деревьев, но Плюша не нашел. Прогулялся по улице, повторяя свой призыв, как заклинание. Потом, понурясь, вернулся к входной двери и осмотрел ее еще раз. И кое-что нашел. Перо. Крошечное красное перышко. Красное!
Господи помилуй, это еще что за шутки? На меня охотится не один Хищник, а целых два? Конкуренты? И кто подослал второго? Наверняка — летатель; Хенрик ведь говорил, что Хищники работают только на своего брата летателя, а с бескрылыми никаких дел не имеют. Значит, заказчик — богатый летатель; впрочем, это масло масленое, где вы видели бедных летателей? Разве что Пери и Луиза, но эти девочки — исключения. Или есть еще им подобные? Да ну, бред какой-то — чтобы крылатые няни подсылали ко мне домой Хищника. Что еще ясно? Что этот Хищник — не из полиции, вроде нашего Мика Дайрека. Чеширу, разумеется, по средствам нанять и второго Хищника, если с первым что-то стряслось. Или этого красноперого подослал Бриллиант, потому что заподозрил неладное? Нет, версия не годится: Бриллиант осторожен, а взлом, обыск и погром — это уж через край. Хотя… как поглядеть. Если Бриллиант обнаружил, как я пошерстил у него в кабинете, вполне естественно, что он пожелает выяснить, кто я, черт возьми, такой — и заодно припугнуть. А если так… значит, Бриллианту есть что скрывать.
Тут мне вспомнилось, как Плюш спугнул Хищника у самого нашего дома — тогда, ночью, в темноте. Вот именно, в темноте все кошки серы, и я не разобрал, какого цвета было оперение у Хищника — черное или алое. Давайте разберемся. Черный Хищник ошивался возле Таджа, тот его видел. А Чешир, можно сказать, и не отрицал, что черный Хищник — его затея. Но доказать, что тот Хищник следил за мной после того, как установил на Таджа жучок? Увы, не смогу за отсутствием доказательств. Мне нечего предъявить Чеширу. А Чешир выказал неподдельное изумление, когда я потребовал у него «отзовите свою крылатую тварь». Правда, после этого он едва не скинул меня с мостика в бездну с Заоблачной цитатели.
Вернувшись в квартиру, я медленно, старательно подвязал оборванную москитную сетку над кроватью Томаса. Руки не слушались: недосып и нервная встряска сделали свое дело. Надо связаться с Хенриком, но глаза уже сами собой закрываются и голова не варит. Нужно подремать, хотя бы немного… я прилег на постель Тома и закрыл глаза. Комнате Тома досталось меньше всего — здесь если и рылись, то почти ничего не разгромили.
От подушки и простыней сладко и нежно пахло ребенком. Под веками у меня заклубились, наслаиваясь и путаясь, разрозненные картинки: вот Плюш изготовился к прыжку и бьет хвостом, вот Пери и Хьюго на ферме «Совиный ручей» — девочка с младенцем на руках на краю обрыва; вот Чешир хватает меня железной рукой на мостике над бездной; вот кровь на золотистой львиной шкуре; вот Том расправляет крылья и взлетает в небо…
Не знаю, долго ли я спал, но проснулся как подброшенный. Рывком сел, уставился в непроглядную темень. Мысли путались. Я машинально нашарил инфокарту, потому что понял — разбудил меня ее сигнал. «Хенрик?» — спросил я, но не услышал в ответ ни звука. Потом глянул на экран. Сообщение от Лили. Открыл, просмотрел. Том прошел первые проверочные тесты.
Я поплелся в ванную, содрал мятую пропотевшую одежду, принял холодный душ — авось голова прояснится. Душ не очень-то помог. Я посмотрел на часы: нет, звонить Хенрику поздновато. Черт подери! Отправил ему сообщение: «Срочно свяжись со мной с утра». Перечитал сообщение Лили — оно меня озадачило. Ведь со слов Руоконен выходило, что тесты требуют долгой подготовки и множества бумажек, а выходит, нет? Лили, конечно, кого угодно за глотку возьмет, и, возможно, она сумела обойти формальности по-быстрому. А теперь Лили требовала моего официального согласия на дальнейшие процедуры. Вот он, Рубикон. Теперь — или протестовать, или заткнуться. Я помнил, через какие испытания пришлось пройти ради крыльев Пери. И понимал, что для Тома все будет легче, и в моих силах этому поспособствовать. Конечно, как и любой ребенок, Томас мечтал летать, но вот видел ли он хоть раз в жизни настоящего летателя? Знал ли, что мечта его выполнима?
Мне не давала покоя фраза, которую изрек Бриллиант: «Проект «Человечество» считаю оконченным».
И вот опять два часа ночи. Как и вчера. У меня вообще теперь все время глубокая ночь. Поняв, что уснуть не удастся, я скрепя сердце взялся за уборку — спотыкаясь, в полусне бродил по квартире, расставлял вещи, сметал осколки, пытался худо-бедно навести порядок. И неотступно думал о Пери и Хьюго. Бросил уборку, включил видеозапись с камеры слежения Чеширов — ту самую, выученную наизусть, где Пери бежит из дома. Просмотрел снова и снова. Похоже, Пери бежала от Чеширов в ужасе и у нее были все основания бояться. Снова и снова она возникала на экране, запирала дверь, бледная, напуганная, упрямо сжав губы, отворачивалась от меня и делала шаг в воздух. Неужели это последние кадры, на которых они с Хьюго живы? Неужели они оба погибли?
Я прикидывал все обстоятельства и на душе у меня было невыносимо тяжело. Сильнейший шторм да еще этот зверюга-Хищник… Я совсем вымотался, и даже не соображал, за что теперь хвататься, как действовать. Черт, неужели заболеваю? Как нельзя кстати — свалиться с каким-нибудь вирусом, и я еще легко отделаюсь, если он окажется банальным гриппом или простудой, а не какой-нибудь экзотической хворью, которую я подцепил на Окраинах, где полно паразитов и всякой заразы.
Проснулся я уже субботним утром. Размял затекшие плечи и шею, с трудом, покачиваясь, встал, и, невзирая на ранний час, снова отправился искать Плюша. Для начала наведался к Витторио и все ему рассказал. Худое лицо Витторио вмиг вытянулось. Он расстроился и что лев пропал, и что опасный Хищник — здоровенный крылатый бандит вломился в квартиру, но при этом умудрился остаться незамеченным. Встревоженно наморщив лоб, Витторио оправдался — он, мол, отлучился ненадолго, выпить с приятелем, а когда вернулся, ничего такого подозрительного не заметил. Потом я опросил соседей — тех, с которыми был знаком, тех, кто подходил погладить и похвалить Плюша, кто заговаривал со мной в ближайшей лавочке. Потом с горя стал расспрашивать и тех, кого знал лишь в лицо. Никто ничего не видел и не слышал. Одни воспринимали весть о пропаже и взломе с испугом, сочувствовали, другие равнодушно роняли: «Простите, ничем не могу помочь».
Пери так и не появилась и сигнал на инфокарте не восстановился. Обойдя соседей, я вернулся домой, принял душ, переоделся, заварил чаю. Кусок в горло не шел. Я то и дело вскакивал и выглядывал в окно, мне мерещились шаги, шорох крыльев, голоса. Я уже не верил, что Пери появится, и все-таки ждал и надеялся.
В девять позвонил Чешир.
— Придется подождать еще немного, — сказал я. Да, я собирался обвинить его в том, что он со своим наемным Хищником подверг Пери и Хьюго опасности. Но обвинение подождет. Вот когда буду точно уверен, что Пери не вернется, тогда и выскажу.
Чешир перезвонил в десять, затем в одиннадцать и в полдень. Скверный признак, не сулит ничего хорошего. Похоже, больше Чеширу новости разузнать негде. Значит, красноперый Хищник — это не Чеширов посланец, а чей-то еще. В таком случае, получается, что Чешир вполне искренне поразился, когда в Заоблачной цитадели я обвинил его в слежке. Но если это означает, что в первый раз к моему порогу наведывался красноперый Хищник, а не черный, Чеширов, тогда выходит, что и красноперого подослал не Бриллиант, потому что в тот первый раз, когда Хищник крутился возле Таджа, я с Бриллиантом знаком еще не был.
Тьфу, совсем запутался, голова кругом идет от этих летателей! Да еще и раскалывается от боли. Я принял таблетку обезболивающего и засел разбирать материалы, собранные в кабинете у Бриллианта, а попутно — раз в час — отвечал на звонки Чешира и вновь возвращался к работе. Надо было попробовать угадать, что скрывается за названиями различных проектов Церкви Святых Серафимов. Я открыл таблицу, составленную вчера, и стал сличать названия проектов и разные письма и прочие документы — а я ведь награбил вчера огромную кучу всякого добра. Разумеется, значительная часть деловой переписки к четырем основным проектам не имела никакого отношения, это были разные будничные письма, от жалоб на плохие кондиционеры до смет на электричество, и я распихал их по другим графам.
