И. Хо - 666. Рождение зверя
– Это невозможно. У нас не такие идиоты, чтобы сваливать все в одну базу, к которой имеют доступ два с половиной миллиона человек через Интернет.
– «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу», – вспомнил Кирилл. – Ты поосторожней там, Ник. Помни о трагической судьбе доктора Келли.
– Доктор Келли? – вмешалась Зои. – Кто это?
– Дэвид Келли – советник министерства обороны по вооружениям, который разоблачил фальсификации нашего правительства, связанные с тем самым оружием массового поражения Саддама, – пояснил Ник. – Он покончил жизнь самоубийством.
При этих словах Потемкин сразу вспомнил о Филе.
– Какое самоубийство! – возмутился он. – Перед смертью Келли направил загадочное электронное письмо, в котором писал о «темных актерах, которые играют в игры»…
В этот момент раздался гулкий раскат грома. Все дружно посмотрели на небо. Там в плотной и ровной синеве показались мелкие перистые облачка. Они быстро опустились ниже, и Кирилл увидел, как прямо над островом собирается свинцовая туча. Удивительным было то, что она не пришла откуда-то, а возникла из ничего. Будто в нескольких километрах вверху взорвалась гигантская дымовая шашка.
– Невероятно, – прошептал Ник Клегг.
Через несколько мгновений тропический ливень накрыл Белу. Стоявшие у столиков зонтики буквально смыло. Все вскочили и бросились под навес бара. Кирилл вышел чуть вперед и подставил руку под струи. Посмотрев на ладонь, он ужаснулся: на ней была не вода, а теплая густая жидкость бордового цвета. С неба, как из проржавевшей трубы, на Елисейские поля лился мутный поток. Потемкин попробовал жидкость на вкус: она была соленой. Его глаза столкнулись с глазами насмерть перепуганной Нейтири.
– Первый Ангел затрубил в свою трубу, и выпал град, смешанный с кровью и огнем, и все это низверглось на землю. Треть земли сгорела, треть деревьев сгорела, и вся трава сгорела, – дрожащим голосом сказала она.
– Да перестань, Зои, – попытался успокоить ее Клегг. – Здесь нет никакой мистики. Такие красные дожди постоянно где-нибудь происходят. Еще Плутарх писал о кровавых осадках после битв с германскими варварами. Тогда думали, что это кровь убитых воинов, поднимающаяся с полей.
– Ник абсолютно прав, – поддержал его Кирилл. – Последний такой случай был десять лет назад в Индии. И никакого апокалипсиса. А приведенный тобой, Зои, фрагмент здесь вообще вряд ли уместен. Где ты видишь град и огонь? Если уж цитировать, то тогда, скорее, вот это: «Второй Ангел вылил чашу свою в море: и сделалась кровь, как бы мертвеца, и все одушевленное умерло в море». В откровении Иоанна Богослова вообще не упоминается кровавый дождь. Хотя крови, конечно, по колено.
Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Постояльцы, покрытые склизкой красной жидкостью, напоминающей шлам, повылезали из укрытий. Окружающий пейзаж напоминал нечто инопланетное, марсианское.
– Марс атакует. – Глядя в солнечное небо, Кирилл вспомнил название знаменитой черной комедии. – Джек Николсон смотрит на нас с небес. – Подумав, он глянул под ноги и добавил: – Или из преисподней.
– Не въезжаю, – широко раскрыла глаза Зои. – А что случилось с Джеком?
– Да, что там с ним такое? – забеспокоился Депп.
Потемкин сначала не понял, почему они удивились его словам. «Ах да! – шлепнул он себя по лбу. – Здесь же свободное от информации общество». Он сделал скорбное лицо и поведал новым знакомым трагическую историю гибели «Кремлевского “Титаника”», присовокупив к ней несколько не вполне правдивых, но впечатляющих сюжетов вроде Путина, который лично на вертолете руководил спасательной операцией. На слушателей это произвело неизгладимое впечатление.
– Какой кошмар! – Зои закрыла лицо руками.
– Террористы? – уточнил Депп.
– Да нет, обычное раздолбайство. Взорвалась-то не бомба, а фейерверки, которые они запускали. Там было много политиков, министров, дипломатов. – Потемкин посмотрел на Клегга: – Ваш посол, кажется, тоже там был. Точнее, была. И Тони Хейворд, кстати.
Вице-премьер побледнел и присел на стул у барной стойки.
– Это катастрофа, – сдавленным голосом произнес он.
– Да, Николас, это большая человеческая трагедия, – принялся привычно успокаивать его Потемкин – так же, как успокаивал недавно Еву. – Но с тобой-то все, слава богу…
Клегг оборвал его:
– Ты не понимаешь! Я должен был быть в Лондоне. Никто не поймет, почему меня там не было в такой момент. Будет много неприятных вопросов и пересудов. А Кэмерон, небось, неплохо на этой истории отпиарился.
– А как же секретарь? – удивился Кирилл. – У тебя же должен быть здесь, на острове, секретарь. Почему тебе ничего не докладывали?
– Это мне тоже очень интересно. – Ник ударил кулаком по барной стойке. – Либо у меня в аппарате работают долбаебы, либо они работают не на меня. В любом случае мне необходимо немедленно вернуться.
– Но Ник!.. – попыталась возразить Салдана.
Клегг решительно остановил ее, как бы показывая, что здесь не о чем говорить.
– Дорогая, это не игрушки. Речь идет о судьбе правящей коалиции.
Он подошел к ней, поцеловал в щеку и зашагал в сторону отеля, отчаянно жестикулируя и разговаривая с самим собой. Салдана в расстроенных чувствах стояла и смотрела ему вслед. Потемкин взял ее за руку:
– Его можно понять, Зои.
– Конечно можно. Но не хочется. Мы долго планировали эту встречу.
– Самые приятные встречи бывают, как правило, незапланированными.
– Однако приятную встречу все же можно запланировать, а вот неприятные происшествия всегда являются сюрпризом.
– Это ты хорошо подметила, – согласился Кирилл. – Но в жизни есть гораздо более серьезные поводы для огорчений. Между прочим, я сам был на том корабле.
– Серьезно?! Ты убежал оттуда?
– Ты же меня видишь, и я не призрак. Хотя в какой-то момент была полная уверенность, что обязательно им стану. На самом деле мне просто повезло. Из этого пекла смогли выбраться лишь единицы. Все решалось в считанные секунды, и надо было обладать быстрым умом, чтобы принять верное решение.
– В этом тебе не откажешь, викинг, – игриво сказала Зои. – У меня такое ощущение, что мне тоже повезло. Ведь если бы ты не выбрался, я не смогла бы тебя здесь встретить.
Стоявший рядом Депп громко кашлянул.
– Друзья, я думаю, нам неплохо было бы переодеться, – сказал он, рассматривая свой лапсердак. – И душ тоже не помешал бы.
Начавшие флиртовать Потемкин и Зои нехотя согласились с ним и неспешно побрели к номерам.
Руки брадобреев
Кирилл зашел в свой номер около четырех и почувствовал, что нагулял аппетит. Опять заказывать в номер не хотелось – тем более что возник отличный повод исследовать функцинальный блок «А». В платяном шкафу спальни были заботливо разложены пакеты с вещами, которые понакупила Беатриче. Первым делом Потемкин раскопал бритвенный станок и кассету с лезвиями. Приняв душ, он начал приводить в порядок свою физиономию. Лезвие мягко скользило по щекам и подбородку, снимая успевшую отрасти со вчерашнего дня щетину. «Власть отвратительна, как руки брадобрея», – вспомнил он афоризм Осипа Мандельштама, который любили к месту и не к месту повторять сначала советские, а потом и российские диссиденты. Потемкин никогда не мог понять этой ассоциации. Чем поэту не угодили несчастные брадобреи и что у них такого особенного с руками? Руки как руки, по определению чистые и, должно быть, с хорошо подстриженными ногтями. «Вероятно, его когда-то случайно оцарапал цирюльник, вот и отложилось, – заключил Потемкин. – А ведь можно запросто подвести под разжигание социальной розни». Он уже почти закончил бритье, но тут ощутил тонкую, будто укус комара, боль. Видимо, в какой-то момент он нажал слишком сильно – из свежей царапины проступила кровь. Кирилл завершил начатое, смыл остатки пены и осмотрел порез.
– До свадьбы заживет, – буркнул он и побрызгал лицо одеколоном.
Потемкин облачился в новые джинсы, футболку, надел кеды и пошел в направлении «Гурме». Он быстро вышел к атриуму и остановился на балконе. Многочисленные рестораны заманивали разноцветными вывесками. В отличие от них, дверь ближайшего к нему – «Старого замка» – демонстрировала суровую строгость и отсутствие какой-либо вычурности. Это была заостренная вверху деревянная плита в чугунной окантовке. Движимый любопытством, Потемкин не без труда отворил ее и вошел в прохладное помещение. Камерное убранство заведения вполне соответствовало его названию: мрачные стены и готические своды, грубые столы. В нишах стояли чучела коней и манекены рыцарей в доспехах. Рыцари сжимали в руках разнообразные орудия своего времени – копья, длинные мечи, секиры. Один держал поднятый кверху арбалет – кажется, даже взведенный. Зал освещался настоящими свечами на огромном круглом подсвечнике, свисавшем на цепи из-под потолка. В ресторане был только один посетитель, и его Потемкин признал сразу. За круглым столом, расположенным прямо под подсвечником в центре зала, сидел не кто иной, как арсентьевский патрон Слава. Одетый в серо-стальную джинсовку, кремлевский демиург, в отличие от свежевыбритого Кирилла, щеголял трехдневной щетиной. Перед ним стояли глиняные плошки с едой и серебряный инкрустированный кубок.
