Анна Веди - Антифальшь
– Привет, сестра, – брат обнял Нино.
– Здравствуй, дочурка, – мама, сдержанно улыбаясь, поцеловала Нино.
Нино пока что боялась слепо восхищаться родственниками, особенно мамой. Конечно, хотелось соскользнуть и быть маленькой девочкой, но это было чревато последствиями, как показывала жизнь. Она была настороже. Вернее, она уже знала, что это сейчас одна сторона мамы, а есть и другая, и не стоит обольщаться, что мама всегда такая ласковая. Нино перестала ожидать от родителей, чтобы они соответствовали её идеалам. Они такие, какие есть. Обида и злость сменилась на благодарность. Ведь благодаря участию родителей в её судьбе, она стала такой, какая была сейчас. Она и сама приложила не мало усилий для своего развития и роста. А в детстве – заслуга родителей. И пусть Нино страдала, и ей было невыносимо больно, она это пережила и сейчас возродилась с благодарностью к родителям и миру. Сегодня все были радостные и счастливые.
– Спасибо, что привёз родителей, – Нино искренне посмотрела на брата. – У меня есть для вас подарок.
Нино достала открытку с рождением малышки. И тут она вспомнила, что похожее с ней уже было. Или во сне?
– Так как ты мой отец и, как правило, мужчина – глава семейства, вручаю тебе открытку, – она подала открытку папе, и, обведя всех любящим взглядом, произнесла. – Поздравляю вас с рождением новой жизни. Сегодня я родилась!
Он взял эту открытку и сначала удивился. Что это? Смотрит. А Нино очень волновалась, чтобы её подарок всем понравился. Он открыл открытку и она, открытка, стала демонстрировать балет.
– Это балет «Спящая красавица», – прокомментировала Нино.
Над открыткой материализовались маленькие балеринки в цветных юбочках и стали кружиться, кружиться под музыку Чайковского. Родители присели и с открытыми ртами уставились на действие. Оно завораживало, вбирало в себя всё внимание. Мама и брат смотрели и не могли оторваться. Мама то и дело охала, брат говорил:
– Да, круто, – кивал головой и выпячивал губы.
А папа крутил открытку, пытаясь разобраться в микросхемах. Он же был радиолюбителем.
– Как закроете открытку, балет прекратиться, – сказала Нино.
Это было новое изобретение и ещё таких открыток не выпускали. А так как Нино работала в НИИ, у неё была возможность быть первой или почти первой в разных экспериментах и адаптации нового. В открытку встраивалась микросхема, которая при открытии воспроизводила заложенную программу в ней. Вообще, время, в которое жила Нино, было время всего нового. Она жила в двадцать первом веке, в веке нанотехнологий и гордилась этим. А сколько веков осталось позади… об этом есть история. А что впереди, в будущем? Пока это не произошло. Если не считать духовное падение в яму, которое явилось толчком для глобальных мировых изменений. На смену должно было прийти новое поколение – искреннее, правдивое, осознанное. Да, может быть, прошлые поколения были более искренними, может, даже и наивными. Наивность – это не порок. Но она являлась провокацией для нечестных и нечистых, разлагала их и соблазняла, да так что стало опасно быть наивным человеком.
Экспериментировать на живых людях, значит, подвергать их жизнь опасности. И хотя вакцина была протестирована на крысах и нематодах, и ошибки исключались, учёные беспокоились о результате вакцинации. После того как Марк, Нино и другие десять испытуемых вышли из комы и начали обычную жизнь, необходимо было, чтобы прошло три года, прежде чем выпускать вакцину в серийное производство и начинать массовую вакцинацию людей. Многие первоиспытуемые отправились в кругосветное путешествие. Им надлежало отчитываться раз в месяц о состоянии здоровья и выходить на связь в сеть. Эрнест Генрихович, Нино и Антон полетели на остров, где планировали создание основного центра вакцинации «Антифальшь». Марк собирался позже прилететь, он там уже был не один раз за последний год. Предстоял восьмичасовой перелёт. Нино и раньше летала, но там было по-другому. Она зарегистрировалась на предпоследнем ряду, по совету Марка, вероятнее всего, что последние ряды не будут заняты и можно будет комфортно пролететь восемь часов, вытянув ноги. Но самолёт был весь забит битком, и свободных рядов не было. Рядом с Нино сидели парень с девушкой – муж и жена, им примерно около двадцати лет. Ей показалось, что у них только начало отношений – они игрались, смеялись, целовались. И всё это происходило очень громко и эмоционально. Нино сначала раздражалась, что ей не удалось одной сидеть, но потом адаптировалась, и умиротворённо любовалась красотой неба. Был закат солнца. До чего же он был похож на северное сияние, которое Нино когда-то посчастливилось видеть. Внизу чёрная земля, а вдали, по краю горизонта, после тёмной полосы – радуга со всеми своим цветами. Сначала красный цвет, потом оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый. И так цвета распределились по всему небу вверху после черной полоски суши. Если радуга определённого размера, то есть ширины, то здесь эти полосы занимали всё небо. Через четыре часа начался рассвет. А, может, через два или три? Нино и не заметила, как небо поменялось. Удивительное зрелище! Спать Нино не могла и не хотела. Было только одно желание смотреть и созерцать красоту ночного неба. А ощущение от того, что преломляется время – невероятное. На восходе Нино любовалась облаками, которые были внизу – такие пушистые, как взбитый сливочный крем, или как свалявшаяся, немного грязная, вата, или манная каша, уже перемешанная с комочками. Самолёт несколько раз трясло, когда он попадал в зону турбулентности. Было страшно, но это был не панический страх. Так сказать, страх приятный, лёгкий, для тех, кто любит испытывать это чувство. А Нино любила… Он был ей необходим, пусть даже вот в таком виде. Что ж. Когда самолёт пошёл на спуск, он попал в яму, как будто провалился. И внутри всё поднялось. Выброс адреналина как на аттракционе «Свободное падение» или при прыжке с парашютом. Отсутствие почвы под ногами, провал в пустоту, в пропасть. Жуть, конечно же, но это быстро проходит. Раньше таких не было ощущений у Нино. У неё поменялось восприятие мира. Мировоззрение.
Когда она вышла из самолёта в аэропорту во Владивостоке, то первое, что впечатлило Нино или, наоборот, не впечатлило, это спёртый, душный воздух, мрак, дождь, туман, хотя был уже полдень. Брр, неприятно. Сильная влажность, как будто в бане или в подвале. Пока автобус ехал на остров, людей попадалось по пути мало и машин тоже. Остров находится в заливе Петра Великого и называется Русский. Через залив они проехали по огромному мосту. Очень красиво. Открывается взору залив и весь остров. Издали он кажется маленьким с аккуратными постройками, словно домино. Сам остров закрытый, и огорожен с одной стороны забором, с другой заливом и морем. В кампусе было всего двенадцать красивых, современных зданий, из них одиннадцать зданий – гостиницы с комфортабельными номерами и одно большое здание, которое планировали под институт и клинику. Казалось, что дома эти игрушечные, недолговременные и вот-вот сломаются. Всё кругом девственно, не тронуто, редкая нога человека вступала на эту землю после реконструкции. Горы, леса, холмы, пароход, баржи, стеклянные, зеркальные дома, институт. В комнатах всё белое, одеяла, полотенца, только что из магазина, с этикетками. В общем-то, было уже всё готово. Действительно, удачный вариант для основного центра НИИ психологии мозга и сновидений и временного жительства людей. Однако впереди было ещё три года и могло что-то измениться. Второй день здесь идёт дождь и туман. Где же солнце? Здесь его нет. Из-за отсутствия света и тумана, всё мрачно. Кажется, что кончился дождь или вот-вот начнётся, когда он не идёт. Нино списалась и созвонилась по сети с Ярославом. Они редко виделись теперь и только в сети.
– Что ж, круто, ты молодец, Нино. Я завидую и хочу к тебе туда же.
– Здесь постоянный туман, спёртость, дождь. Мне не нравится.
– А я люблю туман.
– Я потом собираюсь на Байкал, а после, может, приеду к тебе.
– Поживём-увидим, что загадывать так далеко. Я не знаю, где буду. Вот мечтаю о Таскании. Там рай на земле.
– Я думаю сейчас о Монако. Там, оказывается, самая высокая продолжительность жизни. А вообще, я бы улетела с земли.
– Я хочу поехать на гору Эльбрус на машине.
– Поделишься потом впечатлениями?
Через два дня туман прошёл, но было пасмурно. Да, климат, не южный. Приятно пребывать в иллюзии и рушить её не хочется. Нино общалась с Ярославом, и это было иллюзией отношений. В целом, все пребывают в иллюзии, и получается, что в этом мире всё – иллюзия. Очень больно, когда это становится явным. Иллюзия, это тот же самообман. Нино решила порвать с Ярославом. Она постоянно проявляла инициативу, как будто навязывалась. А он просто плывёт по течению, куда ветер подует. Если ему вдруг становится не комфортно, он прячется в скорлупу и выжидает приятное и комфортное направление. Как будто он ищет ещё. Не воспринимает Нино как женщину, которая нравится. У Нино тоже были поклонники, которые не привлекали её как мужчины. Она знала просто, что они есть и никуда не денутся. Так и Ярослав к ней относится. Говорит, что хочет осесть и создать семью. Не верилось Нино в это. Он не знает, чего хочет. А Нино знала? Ей казалось, что он не достаточно умён, красив, молод и богат для неё. Но он способен совершенствоваться, и это уже не мало. А, может, это Нино не достаточно молода, красива, умна и богата для него? Тогда и ей ещё надо совершенствоваться. Нет предела этому. И так всю жизнь. У Нино есть недостатки и у Ярослава тоже. Но ведь это же внешние, поверхностные достоинства – молодость, красота и богатство. А для нее теперь важно то, что внутри. К тому же, Нино увидела в нём себя и свою неопределённость, она так же хотела путешествовать, наслаждаться свободой, ощущать свою исключительность. Но наряду с этим она до сих пор верила в конечного спасителя и стремилась к слиянию. И вот эта двойственность открылась её ощущению и осознанию. Стремление к свободе и к слиянию. Нино пока не адаптировалась в климате и в часовом поясе, поэтому спала после обеда. После разговора с Ярославом ей приснился сон: сначала дружеские, совсем не эротические объятия с Ярославом, а потом была страстная встреча. Она проснулась от сексуального возбуждения и оттого, что мастурбировала во сне. Она хотела его бессознательно. А сознательно она рассуждала по-другому. Всё-таки Ярослав был её бессознательный выбор, тогда он ничем не отличается от прошлых, заканчивающихся фиаско отношений. Сознательно она думает прагматично о Ярославе, а на самом деле и бессознательное влечение имеет место. Тогда это невротическое влечение опять. Интересно, что после разговоров с Ярославом, Нино всегда снятся сны эротического содержания. Опять Нино сталкивается с дилеммой неопределённости. Будущее неопределённо и нестабильно. Но она ожидает от близких людей определённости и стабильности, хотя сама не любит это. У неё ведь была возможность три раза приехать к нему, но не сложилось, видимо, так надо. То, что надо, то складывается. Хорошо бы отвечать только за себя, нести ответственность за свою жизнь, но как же хочется соскользнуть в слияние и к спасителю, скинуть ответственность. Надо выжидать, тогда приходит то, что надо.
