На острие ножа - Мэлори Блэкмен
Это была Персефона Хэдли.
А она что тут забыла?! От неожиданности я опустился на стул медленно, не сводя с нее взгляда. На миг я подумал, что это зрение откалывает со мной всякие фортели. Мы оба сели и уставились друг на друга. Во мне вскипела ярость. Теперь, когда меня ждала смерть, я страшно жалел, что не пристрелил Сеффи, когда была возможность. Единственное, в чем я мог себя упрекнуть, — это что я сорвался на Каре, а не на Сеффи. Вот была бы радость.
— Привет, Джуд, — тихо сказала Сеффи.
— Покуражиться надо мной пришла?
— Нет. Я пришла спасти тебе жизнь.
Вот уж чего я не ожидал. Сеффи не смеялась — но я засмеялся, и еще как.
— Смешная шутка! — сказал я, когда сумел подавить хохот. — Спасибо, хоть поржал.
— Я серьезно, — мрачно сказала Сеффи.
— Ты собираешься спасти мне жизнь? И как, интересно? — спросил я.
Она наклонилась вперед, и я едва-едва расслышал ее шепот:
— Я обеспечу тебе алиби.
И тут все сразу перестало быть смешным. Я сдвинул брови и посмотрел на Сеффи: неужели она и правда говорит серьезно? После чего заставил себя поверить, что да — хотя бы на секунду.
— Ты… это ты убил Кару Имега? — спросила Сеффи. И тут же добавила, так быстро и тихо, что я едва разбирал слова: — Нет, не надо. Не отвечай. Я не хочу знать.
Я промолчал. Сеффи покосилась по сторонам. Слева женщина-нуль пыталась успокоить плачущего ребенка, справа и заключенный, и посетитель были поглощены своими секретными разговорами и наклонились друг к другу так близко, что соприкоснулись бы лбами, если бы не перегородка в кабинке.
— Сколько времени ты пробыл в доме Кары? — спросила Сеффи, понизив голос.
Я внимательно смотрел на Сеффи и пытался по выражению ее лица, по позе, по одежде — вплоть до длинных висячих серебряных серег, которые выделялись на темной коже, — определить, насколько серьезно она говорит. Сеффи сидела молча и ждала, что я отвечу. Ну ладно. Подыграю ей — пока.
— Ты к чему клонишь? — спросил я.
Сеффи ответила не сразу — подождала, пока пройдет охранник. Когда он дошел до дальнего конца цепочки кабинок, она снова подалась вперед и спросила:
— Если я обеспечу тебе алиби, ты подтвердишь мои слова или скажешь, что я вру?
Я не ответил.
— Мне надо знать, — сказала Сеффи.
— Зачем ты это делаешь?
— Ради Мэгги.
— А что — Мэгги? — резко спросил я.
— Если ты умрешь, то потащишь ее за собой. — Сеффи встряхнула головой. — Я не могу этого допустить.
— А что? Она для тебя никто, — отмахнулся я. — А я никто для нее.
— Ты ни за что не согласишься признать, что был неправ хоть в чем-то, да? — сказала Сеффи. — Ты давным-давно запер собственную голову на замок, а ключ выбросил и теперь не откроешь, даже если захочешь. Пе- чально.
— Не нужна мне твоя жалость. Засунь ее себе знаешь куда? Ты что, пришла сюда учить меня жить? Если да…
— Успокойся, — тихо проговорила Сеффи.
Я ощерился на нее, но моя ярость была направлена на себя самого. Как только я допустил, чтобы она задела меня? Больше этот номер не пройдет. Нет.
— Скажи-ка, — начал я, — мой брат по-прежнему тебе снится?
Сеффи не ответила, но вся напряглась, а взгляд стал настороженный.
— Он для тебя был такая эротика-экзотика, да? — Я улыбнулся. — Наверное, много перепробовала нас, нулей, с тех пор как Каллума не стало? Как говорится, «Если с белым переспишь, то увидишь белый свет».
— Там есть продолжение: «Если с черным переспишь, то назад дороги нет», — сказала на это Сеффи. — Раз уж мы решили обменяться стереотипами.
— Ты не ответила на мой вопрос. Каллум тебе еще снится?
— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать твоего брата, — ровным голосом сказала Сеффи. Стрельнула глазами в стороны, проверила, что охранник далеко и не слышит ее. — Я считаю, нам надо вот как поступить. Ты не можешь отрицать, что был дома у Кары, потому что там везде твои отпечатки, поэтому мы скажем, что ты там был, но потом пришла я и ты ушел со мной. Тогда я смогу подтвердить, что Кара была жива, когда мы уходили. С чеками все просто, никто не докажет, что она не дала тебе их сама.
— И что, ты ради меня выйдешь на свидетельскую трибуну и дашь ложные показания ради меня? Ради меня рискнешь тюрьмой, если тебя разоблачат?
— До суда дело не дойдет, — возразила Сеффи. — Нам нужно посеять обоснованные сомнения еще до суда, чтобы суда не было.
— Никто никогда не поверит, что мы с тобой вместе ушли от Кары, — сказал я. — Все знают, что мы друг друга ненавидим. Я вообще-то стрелял в твою сестру.
— Последнее известно только нам с тобой и Минерве. А она ничего не скажет, иначе возникнет вопрос, почему, собственно, она до сих пор молчала. А что касается взаимной ненависти, мы можем всем сказать, что именно поэтому договорились о встрече в тот вечер. — Сеффи наклонилась ближе и заговорила быстрее: — Мы скажем, что решили забыть о разногласиях и объединиться ради того, чтобы восстановить доброе имя твоего брата. Мы скажем, что договорились, что я зайду за тобой к Каре. Ты представил нас друг другу, но мы с тобой почти сразу же ушли.
— Полиция не согласится так просто отпускать меня, если не сможет обвинить кого-то другого, — сказал я.
— Конечно, но…
И тут меня осенило. Я откинулся на спинку стула. Можно ли доверять Сеффи? Если мой план сработает, мне придется полагаться на нее, быть уверенным, что она сыграет свою роль, а вот этого-то мне как раз и не хотелось ни за что на свете.
Но другого выхода не оставалось.
— Как ты собираешься это провернуть? — осторожно начал я. — Пойдешь в полицию с этим так называемым алиби?
— Нет. Полиция может утаить улики. Я обращусь в газеты. Тогда, когда тебя привезут на заседание,
