Влада Воронова - Пути предназначения
— Разбираться год… — пробурчал Адвиаг. — Через год они опять всё поменяют, и мы вновь окажемся на морозе с голой задницей.
— Чтобы сверкать задницей в следующем году, её надо прикрыть в этом.
Адвиаг вздохнул.
— Генерал, давайте о задницах после полудня поговорим? А сейчас отдыхать. Четвёртые сутки без сна — это слишком много даже для офицеров службы охраны стабильности. Совсем уже голова не работает.
— Дронгер, — глянул на него Пассер, — что ты решил с Винсентом?
— И это тоже на послеполуденное время. Винса надо уговорить немедленно уехать из Гирреана. А я никак не могу придумать ни одного убедительного аргумента.
— Я тоже…
— Спать, Альберт. Сейчас от наших мыслей больше вреда, чем пользы.
— Да, — кивнул Пассер.
* * *Маллиарве выпал редкий для начала ноября солнечный день. Потоки света лились в широкие окна просторной гостиной, отблесками с подвесок люстры рисовали радугу на белом потолке.
Джолли с растерянностью смотрел на затянутые дорогими циновками стены огромной пятикомнатной квартиры. Пол застилают пушистые ковры. Светильники пусть и не хрустальные, но из очень хорошего стекла. Портьеры шёлковые, мебель кожаная.
— Тридцатый этаж! — радостно сказал Кандайс. — Окна на две стороны. Вся Маллиарва как на ладони! Теперь небесные картины можно будет смотреть прямо из гостиной, не надо на мороз выходить.
— Сыночек, — робко сказала Ульдима, — квартира хорошая, но каких же денег аренда стоит?
— Аренда идёт в счёт гонораров. И это только начало. Через год мы будем жить в десятикомнатных апартаментах.
— Кандик, зачем нам десять комнат? Пока эти уберёшь…
— Мама, у тебя есть горничная и кухарка. Приходящие, правда, но скоро будут и постоянные. Для Лайонны няню наймём.
— И чем всё это будет оплачено? — спросил Джолли.
— Я же говорю — у меня постоянный контракт с хорошим спортклубом. Вечером подписываю. Они предоставляют квартиру, питание всей семье, лётмарш. И это не считая гонораров за выступления! Плюс выплаты за рекламу спортивной одежды, зубной пасты и прочей дребедени. Бать, ну ты что? Я уже год в призовых боях участвую. Нормальная работа.
— До сих пор ты заключал только одноразовые соглашения под каждый конкретный бой. Ты сам выбирал противников и условия поединков. Теперь же это будет решать менеджер клуба. И ты не сможешь отказаться от боя.
— Ну и что? — разозлился Кандайс. — Хочешь сказать, что до сих пор я только со слабаками махался, а теперь, когда против меня крутого перца выставят, я лягу, как шлюха последняя?
— Нет, сын. Наоборот. До сих пор ты выбирал только сильных противников. Даже слишком сильных, чтобы нам с мамой хватало смелости смотреть на поединок. Мы закрывали глаза, Канди, и ждали финального гонга. Но мы всегда знали, что победы у тебя честные. Теперь же… Канди, что будет, если против тебя выставят заведомо слабого поединщика?
— Нет, — засмеялся Кандайс. — Так не бывает.
— В Маллиарве бывает. Здесь всегда хватало желающих полюбоваться, как один людь калечит другого, а тот даже сопротивляться не может.
— Такое только в цирке бывает, на гладиаторских боях. А я заключил контракт со спортивным клубом. Там всё чисто.
— За такие деньги чисто? — с ехидной злостью спросил Джолии. — Кандайс, лопух поселковый, ты хоть поинтересовался, сколько стоит аренда такой квартиры в Кимдене занюханной, а тем более — в столице империи? Честному спортивному клубу неоткуда взять такие деньги. Даже с учётом рекламных выплат и тотализатора.
— Батя, я же тебе самого главного не сказал. Контракт я заключал с «Три-Макс-Ринг». Это клуб средней руки, и гонорары там слабенькие. Хотя и вдвое больше, чем на одноразовых договорах. Но дело не в этом. «Клер-Фей», один из лучших спортклубов империи, выкупил у них мой контракт! Ты представляешь, какие теперь у меня будут гонорары? Вот это, — взмахом руки показал он на квартиру, — только начало.
— Постой-постой, — схватил его за руку Джолли. — Ты хочешь сказать, что один клуб продал тебя другому, как барана?
— Не меня, а мой контракт, — обиделся Кандайс. — Пятнадцать тысяч, между прочим, заплатили. Второе больше, чем хороший лётмарш стоит. Да ещё три тысячи лично мне должны, в компенсацию за беспокойство.
— Как это «контракт перекупили»?! — возмутилась Ульдима. — Ты ведь ещё ничего не подписывал!
— Ну так вечером подпишу. Конечно, менеджеры из «Клер-Фэй» постарались успеть договориться с «Три-Максами» до оформления всех бумаг. Иначе бы отступные обошлись бы им не в пятнадцать, а в восемнадцать тысяч! — Кандайс гордился затраченными на него суммами. Абы за кого такие деньжищи платить не станут.
Джолли только крякнул с досадой.
— Канди, сынок, да какая разница, за пятнадцать тысяч дастов тебя продали или за три мална? Главное, что ты продан как вещь. Сын, ты стал рабом, неужели не понимаешь? Ещё контракта нет, а тобой уже торгуют хуже, чем шлюхой распоследней!
— Ты… Ты что говоришь такое, батя? Да ты хоть раз в жизни держал в руках три тысячи дастов? Квартиру такую видел? Даже в Алмазном Городе у тебя комнаты хуже были. Про Гирреан и говорить нечего. Батя, ты настоящую школу откроешь! Чтобы полы в ней были мраморные и потолок с алебастровой лепниной.
— Настоящесть любой школы определяется исключительно успехами её учеников. Твой любимый мастер Никодим, основатель стиля «Девяти звёзд», вообще на задних дворах дешёвых кимденских гостиниц преподавал. И то, если везло на доброго гостинщика нарваться. Нередко занятия в городском парке проходили или на заброшенных стройках. Но ученики приезжали к нему даже из других государств. А разработанный Никодимом стиль единоборства считается наилучшим вот уже третье столетие. И заслуженно считается, насколько я могу судить.
— Батя, тебе что, гирреанский сарай нравится больше столичной студии?
— Нет, студия лучше сарая, с этим никто не спорит. А баранина вкуснее козлятины, с этим тоже спорить бессмысленно. Другое дело, какую цену мы заплатим за такие блага.
— Пока платят нам.
— За что платят, Кандайс? Я готов поверить, что «Клер-Фэй» — честный спортивный клуб и не заставляет своих бойцов выполнять работу палача. Но в цирках другие правила. А для клубов не считается бесчестным делом торговать бойцами. Канди, что будет, если твой контракт перекупит какой-нибудь цирк? Тогда из единоборца ты станешь гладиатором. Ты ведь знаешь, что такое гладиаторский бой. Гладиаторы убивают на потеху толпе оскотинившехся зевак!
— Скажешь тоже, — пробормотал Кандайс. — Откуда у цирка деньги на контракт настоящего бойца?
— Цирки богаты. Они могут заплатить и пятнадцать, и тридцать, и все шестьдесят тысяч. А перекупку контракта не сможет обжаловать ни один адвокат. Фактически все цирки принадлежат императору, юридические владельцы не более, чем управляющие.
Кандайс заколебался.
— Откажись, пока не поздно, — сказал Джолли. — Ты и так получишь всё — и славу, и деньги. Пусть не столь быстро, как по контракту крупного клуба, но…
— Вот именно, что не быстро! — перебил Кандайс. — С одноразовыми договорами на такую квартиру пять лет вкалывать надо. А по контракту я получаю сразу всё. Через пять лет собственную резиденцию куплю, не хуже, чем у любого дээрна. Лётмарш векаэсного производства… Студию твою выкупим, нечего тебе на аренде сидеть… Нас в лучших домах Маллиарвы принимать будут… Сами в нашу честь приёмы устраивать станут… Никто и сявкнуть не посмеет, что мы гирреанцами были!
— Канди…
— Я подпишу контракт, батя. И всё на этом! А ты… Ты лучше съезди за Лайонной. Мы ведь пообещали, что в интернате она не больше трёх дней пробудет. И подыскивай себе студию, рекламу давай. Батя, ну что ты смурной такой? Радуйся, у нас новая жизнь начинается! И не бойся, теперь всё пучком будет.
Джолли глянул на дорогую мебель, на циновки ручного плетения. Горничная принесла вино, шоколад и печенье, — всё натуральное, без малейшей примеси синтетического белка. А за окном лежала Маллиарва. Недоступная долгих семь лет, теперь она была готова подарить Джолли всю свою сладость и роскошь.
— Будь осторожен, Канди, — сказал он сыну. — Маллиарва столь же коварна, сколь и прельстительна. Здесь всё очень непросто.
— Я понял, — усмехнулся Кандайс. — Потому и нанял толкового адвоката, дополнения к контракту читать.
Джолли кивнул.
* * *Винсент закрепил решётку с силокристаллами.
— Включай, — сказал помощнику.
Двигатель лётмарша работал ровно и почти бесшумно.
— И всё же лёгкий отзвук остался, — нахмурился Винсент. — Но это после обеда откалибруем. Глуши мотор!
Из лётмаршной кабины выскочил Николай.
— Я контакты пусковика царговой кислотой протёр, крепления новые поставил. Звук приглох, но всё равно остался.
