Андрей Валентинов - Сфера
…Пульт? Поглядел в небо — влево и вверх. Я мог поймать там бабочку — маленькую светящуюся пластмасску…
— Я никогда не был в Австралии, Л! Хорошо, если хочешь, буду называть тебя Мирцей, как женщину, которая летала на планерах. А когда-то я звал тебя Альдой, помнишь? Ты была в красном платье…
Отступила на шаг, поглядела прямо в глаза.
— Ты захотел все забыть? Даже Альду, Тимми? Думаешь, ты такой сильный, если смог это? Хорошо, пойдем, куда хочешь, я просто буду идти рядом.
[…………………………..]
Почему — забыть? Я все прекрасно помню. «Мирца» — из романа «Спартак».
— Здесь был твой дом?
— Да. Неужели не узнаешь?
Среди высокой, в пояс, травы — обложенная кирпичами клумба. Над яркими цветами — бессменные «часики». Гипсовая пионерка вот-вот даст сигнал к побудке.
— Этого ты так и не смог забыть?
Я оглянулся. Забыть? Я ничего не забыл! Тут был мой двор, от траншеи еще остался след — неглубокая впадина в густой траве, чуть дальше — неровное поле на месте улицы, по которой мы гуляли с бабушкой. А впереди — пустырь, где прежде стоял соседний дом. Там я ждал, пока откроется калитка, и мальчик с золотыми погонами умело придерживал пулеметную ленту.
— Я увидел эту пионерку, когда первый раз в жизни выглянул в наше окно, Л! Мы жили на втором этаже, тут был подъезд…
— Ты уходишь, Тимми!..
Ее лицо теперь совсем другое — строгое, даже суровое.
— Я ошиблась, и Джимми-Джон ошибся. Мы думали, ты теряешь свой город из-за Альды, из-за того, что ее сознание пытается растворить тебя, подчинить… А дело не в ней, Тимми! Ты просто уходишь — от своего прошлого, от себя самого. Ты не хочешь помнить, правда?
Что за чушь? Не помнить? Да я могу нарисовать город даже с закрытыми глазами! Эта улица идет… шла дальше на запад, на углу стоял деревянный дом, даже не дом — нечто вроде сарая; за ним — парикмахерская, через два здания — магазин, куда по утрам ездили телеги.
Рыжая девушка подошла к клумбе, поглядела на готовую к бою пионерку, вернулась назад.
— Дело, наверно, не только в тебе, маленький Тимми, и не в тебе, серьезный мистер Хайд! Не только в вас двоих. И вы, и ваш доктор Джекиль, все вместе — захотели подвести черту. Город — это вы и есть, ваше прошлое, ваша жизнь, но «здесь» бывает не только такое ясное утро.
Я даже присвистнул.
— Не то слово! Нам здорово повезло, Л… Извини, Мирца! Когда «здесь» вечер, когда темно… Нет, лучше не вспоминать!
Кивнула, погладила меня по щеке.
— И ты решил уйти. Все равно куда — хоть в пустыню, хоть на платформу Джимми-Джона. Там не надо бояться темноты, но… Но там ты встретил Альду…
— Альду?!
Но Альда… Прикрыл глаза, вспоминая. Я называл так Л, мы шли с ней Туннелями, потом летели по черному ночному небу, она дразнила меня Питером Пэном.
[…………………………..]
Сон, сон! Просто сон! Разве я боюсь темноты? Разве Альда — женское имя?
[…………………………..]
— Альда — тоже боль, как тени, которые приходят к тебе ночью, правда? И ты решил забыть ее, Тимми. У тебя, кажется, получилось, но ты потерял все — и свой город, и своего маленького лилипута Том Тим Тота… Жизнь — не только светлое утро и ясное небо! Тьма и страх — часть нас самих, этого не выбросишь. Нельзя выскоблить собственную душу! Сам говорил о глянцевом Эль-Рее!..
— Ты рассуждаешь, как моя бабушка! — улыбнулся я. Рыжая резко кивнула.
— Сейчас ее «здесь» тоже нет? Как и всего, что тебе дорого? Даже ее потерял, Тимми? А что осталось? Заросшие травой руины, покой, ясное утро безо всяких забот? Веселенькое, да? А ты еще ругал Джимми… Знаешь, не буду тебе больше ни о чем напоминать! Пойдем!..
Возле места, где прежде была калитка, оглянулся. Клумба, «часики» над цветами, пустой гипсовый пьедестал…
[…………………………..]
«Какая же ты сволочь, Тимми!» Сволочь? Рыжая Л ругала лилипута? Она с ним незнакома, Том Тим Тот — мой сон! А мне не нужны сны, как и доктору Джекилю. Он, неспящий, научился их забывать. Научусь и я.
[…………………………..]
И тут — ничего; пусто-пустынно. Даже трава выросла не всюду. Серая плешь в зеленых пятнах — вот и все, что осталось от давнего страха.
— Тебе смешно, мистер Хайд?
Поглядел туда, где когда-то стояла церковь — еще один ночной кошмар. Неживые лица, черный провал у алтаря… Неужели я этого боялся?
— Смешно, Л! Ты не права, тьма и страх — не часть души, не часть нас самих. Они — просто жаркое одеяло, кулак под сердцем. Больной желудок!
Достал из кармана знакомую красную пачку. «Атаман», как и должно быть.
— Героинчик? — рыжая дернула щекой. — Жаль, что бить тебя бесполезно, Тимми! Даже этого ты не поймешь.
[…………………………..]
Какой нелепый сон! Отчего мне снится пустыня? Я там никогда не был!
[…………………………..]
Где гуще трава, где невысокий кустарник, что-то белело. Панамка? Ну конечно! Маленький, серьезный не по годам мальчик стоит на давно исчезнувшей аллее, смотрит, не отрываясь, вперед…
— Кто это, Тимми? Я вновь улыбнулся.
— Этому мальчику очень страшно, Л! Он видит кладбище — и огромную яму в земле, целый стадион. Там его ждет кто-то очень страшный. Вмерз в лед, затаился. Вот-вот набросится!..
Рыжая задумалась, покачала головой.
— Но мальчик не убегает. Все-таки не убегает!
— Мирца говорила…
Мирца? Да, Мирца, теперь вспомнил! Седая женщина, мечтавшая вновь подняться в небо. Седая женщина, приславшая мне письмо.
— Она говорила: если не можешь убежать…
— …Иди навстречу! Я поговорю с этим мальчиком.
70. ПРОГУЛКА
(Arie: 3’52)
Странно смотреть на окна собственной квартиры ранним утром. До солнца еще далеко; прямо перед подъездом, на улице, горит фонарь. Свет и в моем кабинете, там включена лампа — настольная, слева от монитора.
…Я вырубил компьютер? Я вырубил компьютер.
Да, странно быть не дома в такое время. Всем странно, а мне — нет. Полночи у экрана, глаза устали. Самое время погулять. За то и люблю мой город — здесь всегда хорошо гуляется. Особенно по утрам, особенно возле реки.
Зовется река — Евфрат. Непонятно, от чего: на Евфрат настоящий, который в Ираке, она ничем не походит. Не Четвертая ли река — из тех, что Рай орошают? Фисон, Гихон, Хиддекель, примкнувший к ним Евфрат? Тогда где же остальные?
Да какая разница? Четвертая, первая, третья… Главное, река есть, есть это туманное утро, пустынная набережная, легкий ветер над водой.
[…………………………..]
— Том Тим Тот! Тим Том!.. Слышите меня?
[…………………………..]
Река, похожая на мой Евфрат, есть в каком-то далеком городе. Она шире, за нею — огромный пустырь, дальше, кажется, храм.
…Художник Эль-Фано. Испания. XV век… Эль-Фано? Ни разу не слышал! И картин не видел, даже в репродукциях. Не иначе сон, причем не из самых веселых. Клыкастые хари, порванный в клочья саван на камнях мостовой…
Справа, совсем рядом, мост. Левее еще один, до него минут десять ходу. Над Евфратом всегда туман, и над мостами туман. Туда заходить не стоит, худшая примета — пересекать реку во сне.
Во сне? Разве я сплю? Просто вышел погулять! Работал всю ночь, голова пробковая, даже во рту кисло… Надо пройтись вдоль реки, подышать прохладным туманом. Маршрут привычный, исхоженный — по ровным серым плитам набережной, от правого моста к левому, мимо громады Диска и дальше, к плотине, к горящим сквозь туман прожекторам. Евфрат все время будет по правую руку, такой же туманный, такой же бесконечный. У него нет противоположного берега, так что незачем даже подходить к мостам. И за плотину идти не стоит — Евфрат исчезает, сразу, неожиданно. Но мало ли в мире странного?
Не сплю. Просто гуляю. Просто встречаю рассвет.
Во сне я, кажется, очень боюсь темноты. Неудивительно! Сон — просто сон, небывалая комбинация известных ощущений. А страх — всего лишь расшатанные нервы или больной желудок. Можно бояться могил, можно — красного авто.
Красное авто… «Alda-0003». Стриженая девушка в красном платье. Она мне тоже снилась? Едва ли. Наверно, в памяти застрял кусок мексиканского сериала. Очередная экранизация очередного женского романа. «Я гр-р-раф де Ха-Ха!» Или еще лучше: «А зовут меня Том Тим Тот!»
…Какой еще Том Тим Тот? В английской сказке — Том Тит, я же помню: «Нимми-нимми-нот! А зовут меня…»
[…………………………..]
— Том Тим! Том Тим! Где вы? Отзовитесь!
— В каком-то незнакомом городе. Теперь утро, туман на реке, иду по набережной. Теперь вижу это каждую ночь… Привет, Джимми-Джон!
— Никаких кошмаров? Видите — долговременные последствия, стабилизация «просто» сна. Как и обещано в вашем «Гипнономиконе»… Том Тим, черт подери, как вы сумели блокировать память? Едва до вас достучался!
— Блокировать? Просто приказал себе все забыть. Этому научился не «здесь» — наяву. Не так трудно, друг Джимми-Джон. Особенно когда приходится регулярно тренироваться. А теперь катитесь вы!..
[…………………………..]
А вот и Диск — темное пятно на темном небе. Диск я вижу редко — только по утрам. Он точно посреди моего города, бетонный, вросший одним краем в земную твердь, другим же врезающийся в туманное сизое небо. Снизу его трудно заметить, к полудню Диск исчезает, заволакивается дымкой… Странно, иногда кажется, что раньше Диск был совсем другим, находился не здесь. На него можно было даже подняться, взлететь…
