Влада Воронова - Пути Предназначения
— Рефракция воздуха. Один и тот же свет преломляется по-разному. Директор, к вам пришёл Алишер Валиев. Примете его?
— Давай.
Пассер впустил председателя Преградительной коллегии, высокого пухлощёкого азиата пятидесяти трёх лет.
— Что происходит в Цветущем Лотосе? — спросил его Адвиаг.
— Не знаю. Поверьте, директор, я не скрываю от вас ни слова, ни факта. Я действительно ничего не знаю и не могу понять.
— Присаживайтесь, — кивнул на гостевые кресла Адвиаг. — Чай, кофе?
— Спасибо, ничего не нужно. — Председатель сел в кресло, немного помолчал. — Досточтимый Дронгер, с братствами происходит что-то непонятное. У них междоусобицы, можете себе представить? Такого не было никогда. Людей из других братств они всегда ликвидировали охотно и помногу, но чтобы затевать войну внутри собственного братства… Я такого за всё время службы припомнить не могу, начиная ещё с убойного отдела районной полиции.
— А в архивах? — спросил Пассер.
— Референты работают, но я не думаю, чтобы нашли хоть что-то путёвое. Сама идея создания и существования братств исключает подобные события. Должно было произойти что-то невероятное… — председатель умолк.
— Сколько сейчас братств? — поинтересовался Адвиаг, сел в кресло рядом с Валтевым.
— Двести сорок девять, — ответил тот. — Но сто девяносто девять из них так, мусор. Да и среди остальных внимания заслуживает только Цветущий Лотос.
— В котором убиты все Великие Отцы и пятеро из семи Младших Отцов.
— Да, — кивнул Валиев. — Теперь у них срочная комплектация нового руководства — со всей присущей этому процессу грызнёй. В других братствах то же самое, так что в ближайшие недели две-три никаких активных действий они предпринимать не будут. Мы постараемся внедрить своих сотрудников, новое руководство будет набирать новых помощников и слуг… Но мне нужно знать, что там происходит сейчас. Досточтимый Дронгер, во имя пресвятого, у вас есть на них хоть что-нибудь?
— Если помните, почтенный Алишер, в начале нашей беседы я задал вам тот же самый вопрос.
Пассер смотрел на них рассеянным взглядом, словно не видя.
— Ну? — нетерпеливо спросил Адвиаг.
— Логично предположить, — медленно начал Пассер, — что конфликт возник из-за Погибельника. Не сошлись в критериях оценки истинного и ложного.
— Генерал, — устало сказал Валиев, — эту версию мы проверили первой. Никаких сомнений по поводу истинности и ложности Погибельника у них нет. Конфликт действительно начался из-за него, но причина была иной, и нам она неизвестна… Ну да чёрт с ней. Мы перехватили две оперативные группы. Первая из Лотоса, вторая из Хрустального Источника. Допросить не получилось, поганцы успели покончить с собой. Но место назначения мои ребята узнали. Это Гирреан, джентльмены. Седьмой округ, сектор двенадцать, пятый район, посёлок двадцать три.
— Что? — дёрнулся к нему Адвиаг.
— Да, директор, — кивнул Валиев. — Восточный Гирреан. Но это ещё не всё. Именно туда сослан Панимер. Причём адрес государь соблаговолил указать лично.
— То есть? — не понял Пассер.
— А то и есть. Отправляя Панимера в ссылку, он назвал точный адрес. Я точно так же как и вы, джентльмены, удивлён тем, что государь проявил внимание к столь мелким деталям. И кое-что уточнил у его референта. И был удивлён ещё больше. В донесениях предвозвестника, который вёл расследование в Каннаулите, упоминаются сразу три фигуранта из того же района. Причём двое из них бывшие придворные. Диирн Бартоломео Джолли, который отказался вернуться в Алмазный Город, и дээрн Сайнирк Удгайрис, которого отец отрешил от имени за связь с мятежниками. Больше того, приказом предвозвестника Удгайрис расстрелян за пособничество Погибельнику. А проживали они по соседству с нынешним местом обитания Панимера. Джолли из посёлка двадцать четыре, пособник Погибельника из посёлка двадцать два.
— Кто третий?
— Да никто. Чепуха. Простородок из местных, Авдей Северцев, посёлок двадцать три.
— Кто?! — привскочил Адвиаг.
— Ни хрена себе… — пробормотал Пассер.
— Что-то не так? — встревожился Валиев. — У меня неверная информация?
— Северцев — сын одного из лидеров центристской партии, — пояснил Пассер. — Вам процитировать, что реформисты говорят о ваших Избавительно-Погибельных играх или сами догадаетесь?
— Пути отца и сына совпадают далеко не всегда.
— С братками Северцев-младший не связан, это я вам гарантирую.
— Удгайрис тоже числился центристом, — возразил Валиев.
— В центристах не числятся, — хмуро сказал Адвиаг. — Там работают… Это одна из самых опасных и влиятельных партий в империи. А может, и самая опасная.
— Чем же? И почему их называют центристами?
— Потому, что изначально это была народно-социалистская партия, которая десять лет назад распалась на три линии — восточную, западную и центральную. Программы у них по большинству пунктов совпадают. Это преобразование империи в республику, «Три постулата демократии» в качестве первых трёх параграфов конституции, антимонопольный кодекс и всё прочее в том же духе. Но центристы опасны тем, что категорически не признают компромиссов с императорской властью. Ставку делают не столько на вооружённые действия, сколько на пропаганду. Предпочитают овладевать душами людей, а боевые акции для них не более чем вспомогательное средство. Они заявляют, что не будут тратить время и силы на войну с императором и его… — тут директор запнулся, но всё же сказал, хотя и шёпотом: — …его прихлебателями, а просто уничтожат императорскую власть как явление.
— Эта разновидность бунтовщиков действительно самая преступная и опасная, — согласился Валиев. — Их действия нацелены не на процесс борьбы, а на результат. Но тогда непонятно, почему Северцев и Удгайрис попали в донесение.
— А то, что Удгайрис был расстрелян как пособник Погибельника, вас уже не смущает?
— Нисколько. Для придворных, как нынешних, так и бывших, это стандартный способ сводить личные счёты.
— Себя вы к придворным не причисляете? — поинтересовался Пассер.
— Нет.
— Отрадно, — сказал Адвиаг. — Значит, сработаемся. Короче так, председатель: у нас идёт серьёзнейшая операция против реформистских лидеров, и в первую очередь против центристов. Большинство акций приходится, как вы понимаете, на Гирреан. И мне крайне нежелательно, чтобы под ногами братки путались.
— Какого чёрта им там надо? — процедил Валиев. — Братства Гирреаном не интересовались никогда. Избавитель приходит в мир из проклятой земли, обиталища преступников и калек? Смешно. Тогда что они ищут в Гирреане?
— Как только появится информация, поделюсь, — заверил Адвиаг. — А вы постарайтесь, чтобы в Гирреан братки не попадали ни при каких обстоятельствах. До пятнадцатого декабря там должно быть чисто!
— А что будет шестнадцатого?
Пассер хмыкнул.
— Шестнадцатого мы трое либо по Алмазной звезде на грудь получим, либо к расстрельной стене пойдём.
Председателя пробрала дрожь. Не далее как восемнадцать дней назад император едва не приговорил его к смерти. И вот опять…
— Что поделаешь, — сказал Адвиаг. — Работа такая. Только крайности, либо звезду на грудь, либо дырку бластерную в затылок. Ну да ничего, — похлопал Валиева по запястью, — прорвёмся.
— Хотелось бы верить…
— Если сумели выжить до сих пор, то сумеем выжить и дальше.
Валиев кивнул.
— Спасибо, директор. Вместе мы действительно сумеем справиться даже с Погибельником… А сейчас, простите, дела.
Валиев ушёл.
— Как думаешь, — спросил Пассера Адвиаг, — он действительно верит в Погибельника?
— Кто его знает… Может и притворяется. Одно скажу с уверенностью: братков он прессует на совесть. И в полицейский период своей жизни был очень хорошим опером.
— Ладно, черт и с ним, и с Погибельником, лишь бы братки под руку не совались. — Адвиаг помолчал. — Что там с Северцевым-старшим?
— Ничего. Он опять поменял систему связи и паролей, шифровальщики с аналитиками говорят, что ничего подобного никогда не видели. Разбираться в ней будут год, не меньше. А в остальном всё по-прежнему.
— Разбираться год… — пробурчал Адвиаг. — Через год они опять всё поменяют, и мы вновь окажемся на морозе с голой задницей.
— Чтобы сверкать задницей в следующем году, её надо прикрыть в этом.
Адвиаг вздохнул.
— Генерал, давайте о задницах после полудня поговорим? А сейчас отдыхать. Четвёртые сутки без сна — это слишком много даже для офицеров службы охраны стабильности. Совсем уже голова не работает.
— Дронгер, — глянул на него Пассер, — что ты решил с Винсентом?
— И это тоже на послеполуденное время. Винса надо уговорить немедленно уехать из Гирреана. А я никак не могу придумать ни одного убедительного аргумента.
