Павел Иевлев - УАЗДАО или ДАО, выраженное руками
- Он глойти, - так же спокойно ответил Йози. – Он может назвать себя как угодно, но мы таких, как он, зовём «глойти». Он был пропавшим, потому что мы не знали, как с ним связаться. И он был нашим – в том смысле, что у нас был с ним договор. Ты же можешь сказать «мой водитель» про того, кто тебя возит, хотя он не принадлежит к твоей семье? Так что это наш пропавший глойти.
Йози, пресекая моё возмущение, поднял руки:
- Знаю, знаю, это не совсем честно и немного передёргивание, но излагать тебе всю историю нашего народа и его взаимоотношений с другими заняло бы очень много времени. Тебе изложили самое необходимое.
- Мной манипулировали, подталкивая к определённым решениям в вашу пользу!
- Да, - сказал Йози серьёзно, - Извини. Ты имеешь право возмущаться. Я был против, если тебе это важно, но прошу прощения перед тобой от лица моего клана и предлагаю принять во внимание чрезвычайность обстоятельств.
- Чрезвычайность? – моему возмущению не было предела, - Чрезвычайность обстоятельств возникла у йири, которых ваш клан бросил умирать! Вы просто удрали оттуда и собираетесь бежать дальше!
Йози замолчал надолго. Некоторое время тишина разбавлялась только звяканьем инструмента и ударами молотка, которым я подгонял к лонжерону латки.
- Послушай… - начал он, - Это не так просто. То, что рассказал тебе глойти – тоже лишь трактовка. Его трактовка, взгляд человека со стороны. Между грёмленг и йири была сложная система договорённостей, которая была нарушена в первую очередь не нами. Они приняли наш народ в своём мире, когда мы пришли в него беженцами. Мы вечные беженцы, так уж вышло… Мы были очень благодарны и долгие годы наши народы жили во взаимном согласии. Однако, когда они выбрали путь дурного грёма, наши Старые не смогли их переубедить.
- Это догматический аспект? – заинтересовался я, - Мне не показалось, что ваш народ так уж религиозен…
- И да, и нет, - пожал плечами Йози, - Грём – это не совсем религия, хотя в нём есть мистическая составляющая. Это совокупность жизненных наблюдений, практических советов, технических закономерностей, философских принципов и этических установок. Знаешь, я сейчас очень много читаю, изучаю ваш мир… Так вот, у ваших восточных народов есть такое понятие, как «Дао». «Каждое существо и каждая вещь владеет собственным Дао и следует собственной дорогой и принимается как мудрое Дао». Наш грём – это такое Дао, только очень… как бы это сказать, специальное, техническое Дао. Ну вот ты, например, постоянно возишься с УАЗом и через этот процесс постигаешь не только его устройство, но и устройства мира, частью которого он является. Не только учишься его чинить и усовершенствовать, но и меняешь мир вокруг него, а значит меняешься сам. Вот это твоё техническое Дао, Дао УАЗа. И это тоже грём.
- УАЗ-Дао? – я покатал слово во рту, звучало цельно и внушительно, - Я обдумаю это, мне нравится идея.
- Да, - очень серьёзно кивнул Йози, - Поэтому тебя и выбрали. Ты идёшь путём грём, даже не зная об этом.
- А йири, значит, не шли?
- Йири выбрали дурной грём, а это всегда плохо кончается. Мы небольшой, но древний народ с хорошей памятью и крепкой традицией, и мы – вечные беженцы. Мы твёрдо знаем, к чему приводит дурной грём.
- Я не очень хорошо понимаю, что это такое – дурной грём.
- Это сложно объяснить, это целая философская концепция. Если бы грём был бы религией и в нём было бы место богу, то дурной грём был бы там дьяволом. Очень сильно упрощая, это грём, который человек поставил над собой и вместо себя. От этого грём дурнеет и начинает поглощать человека, сначала по чуть-чуть, а потом всё быстрее, до полного растворения в себе. Грём как бы пытается стать человеком, но ему это не дано, и мир гибнет. Тем или иным способом, рано или поздно, но гибнет непременно. Мы несколько раз бежали из гибнувших от дурного грёма срезов и умеем чувствовать приближение конца…
- Я всё равно не очень понимаю, - хотел озадаченно почесать лоб, но ткнул держаком кэмпа в сварочную маску, - Как определить, что грём дурной? Вот, к примеру, автоматическая коробка передач – это уже совсем дурной грём, или ещё так, полудурок? Человеку стало лениво кочергой ворочать, и он поставил вместо себя гидромеханическое устройство. Но не похоже, что оно поработит человечество…
- Я же говорю, - это сложное понятие, - терпеливо ответил Йози, - Редко когда можно ткнуть пальцем и сказать: «Вот он, дурной грём! Кувалду сюда срочно!». Хотя у нас есть и свои ортодоксы, которые были бы резко против АКПП, считая, что это первый шаг в бездну. А уж компьютеры - так и вовсе беда… Но во многом это определяется нашей расовой особенностью – мы чувствуем грём, мы чувствуем, когда он становится дурным, и мы чувствуем, когда мир из-за этого готов погибнуть.
- Поэтому и бросили йири умирать? – спросил я немного резко, - У меня перед глазами ещё стоял пустой мёртвый город и бессмысленные глаза выгоревших.
- Когда-то, когда наш народ только пришёл в их мир, спасаясь от другой катастрофы, куда более страшной и быстрой, мы заключили договор с йири, которые тогда ещё не были йири, а были просто люди. Довольно, кстати, хороший был народ, неглупый и неагрессивный, с единым практически социумом, где одни не ходили убивать других. В этом договоре, помимо всего прочего, было написано, что мы можем уйти в любой момент, когда захотим. Однако, когда наши Старые, устав убеждать и бороться, объявили о новом Исходе, нас отказались отпускать. Нам ставили условия, всё более невыполнимые, а потом наши глойти начали погибать от несчастных случаев – безупречно случайных, не подкопаешься. К этому моменту йири настолько далеко зашли по пути дурного грёма, что уже не справлялись с ним без нашей помощи и при этом не имели мужества отказаться от его соблазнов. Мы не могли их спасти, они не хотели спасаться. Кланы, сохранившие своих глойти, покинули тот срез сами, остальные искали проводников… Мы нашли Андираоса, он вывел нас сюда… Мы не знаем, что стало с остальными и боимся сунуться в тот срез снова – нас пытались задержать и некоторые пропали без вести. Да, наш уход ускорил их технологический коллапс, но предотвратить его мы не могли, а погибнуть с ними не захотели. Это был тяжёлый этический выбор, но он сделан.
Я обнаружил, что сижу, заслушавшись, с держаком в руке, откинув забрало маски на затылок, а сварка гудит вентилятором вхолостую. Поняв, что это не работа, щёлкнул выключателем, снял маску и пошёл заваривать чай. Это надо было переварить.
- Йози, - спросил я позже, когда мы устроились на краю ямы с чаем и печеньем, - если вы требовали соблюдения договора от йири, то почему вы сейчас хотите нарушить договор с Анди… Андреем? Вроде бы он не требует от вас ничего противоречащего пути грём? Собираете для него железки, гайки крутите…
- Железки и гайки? – нахмурился Йози, - Так он это тебе объяснил?
- Ну да, - подтвердил я, - Наш срез, дескать, славен простыми и крепкими внедорожниками с ДВС, а вы как раз умеете с этим хозяйством обходиться… Это неправда?
- Это не вся правда. Знаешь, чем ещё славен ваш срез, и куда более, чем нивами и УАЗиками?
Я не знал и помотал головой отрицательно.
- Оружием. Я не проводник, но знаю, что срезов, успевших достигнуть такого совершенства в средствах взаимоуничтожения и всё ещё этого уничтожения не завершивших, очень немного. Может быть даже вовсе нет. Обычно в тех мирах одни руины, усыпанные костями. Из таких срезов мародёры иногда приносят убийственные артефакты удивительного совершенства, но это, как правило, штучные экземпляры, которые нечем зарядить и непонятно, как починить.
Мне вспомнилась чуднАя футуристическая винтовка Карлоса, - но она-то точно была чем-то заряжена. Любопытно…
- Значит, Андрей торгует оружием, и его добываете вы?
- Андираос вообще не торговец, тут он лукавит. Да, контрабанда оружия и машин входит в число его интересов, но это не главное его занятие. Он в этом деле лишь посредник, иначе мы бы сами могли с ним связаться. На самом деле он собиратель редкостей, мародёр, чёрный археолог погибших миров.
- Ну, так они всё равно уже ничьи… - пожал плечами я.
- А я и не говорю, что он плохой человек, хотя беспокоить чужие могилы – не самое почтенное занятие. Но вопрос в оружии. Мы очень мирный народ, нам не нравится торговать оружием, кроме того в здешних местах это опасно и неизбежно ведёт к криминалу.
- Так почему он не закинул вас куда-нибудь в США, где оружие продаётся свободно?
- Мы попали сюда в начале 90-х, тогда здесь был бардак и оружие распродавалось вагонами. Армейское оружие, которое непросто купить и в США. Самое надёжное и эффективное оружие этого среза. С тех пор всё сильно изменилось, и, хотя некоторые старые связи ещё работают, но с каждым днём их использовать становится всё опаснее.
- Андрей этого не понимает? – удивился я. Мне проводник показался прагматичным и жёстким, но разумным и не злым человеком. То, как он заботился о выгоревших, на мой взгляд говорило в его пользу.
