Борис Миловзоров - Рок
– Клео! – воскликнул изумленный Адамс. – Ты же говорил, что в Горной Стране нищета, насилие и голод! Говорил?!
– Ну, говорил, – отозвался Клео. – Что, красиво?
– Очень! Просто рай какой-то!
– Кстати, ты угадал, многие из нас ее так и называют: Райская долина. А коли ты такой догадливый, скажи, почему мы там не живем, как ты думаешь?
– Не знаю. Если там, внизу, не вы живете, то кто?
– Люди живут, Бенни, люди, – Собиратель замолк, потом тихо добавил: – И не только. – И тут же заговорил на другую тему: – Плато, на котором живет наша община и которая охраняется со всех сторон братьями-воинами, да еще эта долина, – Клео широко повел рукой перед собой, – единственные места, где возможна жизнь.
– А разве не стражи хранят Горную Страну?
– Хорошо ты сказал, – Клео одобрительно кивнул головой. – Именно хранят, а не охраняют, и не плато, а Церковь. Территорию же охраняют воины.
– А здесь они тоже есть?
– А как же!
Адамс замолчал и стал пристально вглядываться в окружающие камни и заросли.
– Зря стараешься, – засмеялся Собиратель, – они должны видеть, оставаясь незримыми. Хватит стоять, пошли влево, там тропа.
Адамс торопливо шел вплотную за Собирателем и сыпал вопросами. Однако большинство из них разбивались о спокойное молчание Клео. Бенни даже стало казаться, что он издевается над ним. Он обогнал друга и встал перед ним.
– Требую привала и объяснений!
– Пожалуйста, если хочешь, давай отдохнем. Вот, смотри, отличная полянка, пошли, там прохладно.
Собиратель повернул к лесу. На поляне они уселись рядом на траву, облокотились на громадный ствол упавшего дерева. Собиратель расслабленно раскинул руки и прикрыл глаза.
– Клео! – тут же окликнул его Бенни. – Только не делай вид, что спишь! Расскажи, что происходит внизу!
– Ладно, слушай, – Собиратель начал рассказывать спокойным негромким голосом, но глаз так и не открыл. – В том, что я вам говорил на Свалке, нет неправды, просто иногда правда усечена. Райская долина внизу довольно-таки обширна. Во всяком случае, сверху, даже в очень ясную погоду, ее краев не видно, а ведь она замкнута горными хребтами со всех сторон. Благодаря этому в ней сформировался уникальный климат, всегда в меру теплый, ровный. Там нет зимы, нет холодных ветров. Правда, и дождей там тоже почти нет, зато воды в избытке. Круглый год в Райской долине все цветет и приносит плоды, даже поговорка есть: воткни копье, и оно зазеленеет. Я уверен, что только здесь, в этой долине, еще и остались злаковые, фруктовые и овощные растения, которые на Ирии уже тысячи лет как исчезли или считаются экзотическими. В реках и маленьких озерах полно рыбы, даже водоросли съедобны. Но жить там нельзя.
– Почему?
– Радиация, Бенни. Неужели ты не догадался?
– Извини за тупость, Клео, – после некоторой паузы отозвался Адамс, – но ведь там все-таки живут?
– Конечно. Посуди сам, можно ли устоять перед искушением сытой и беззаботной жизни? Внизу живет множество народа, причем кое-кто из них перешел на какой-то полуживотный образ существования, по-другому я такую жизнь назвать не могу. Строят шалаши, жуют фрукты, ловят рыбу, воруют или выменивают хлеб у более цивилизованных соседей и наслаждаются ленью и всевозможными пороками. Короче, большинство народа внизу наркоманы, сексуальные извращенцы и даже каннибалы.
– Господи, неужели это так?!
– Что делать, Бенни, – усмехнулся Клео и, открыв один глаз, опять посмотрел на Адамса, – правда жизни бывает очень неприятной.
– Значит, твои слова о монстрах и уродах чистая правда?
– Конечно. Наконец-то ты стал соображать. Наши пещерники систематически делают замеры радиации внизу. За сотни лет она заметно уменьшилась. Сейчас там можно без ущерба для здоровья находиться довольно длительное время, но жить постоянно все еще опасно. Тяжелые элементы и продукты радиоактивного распада есть там во всем, кроме проточной воды: она течет с гор и не успевает набирать опасные дозы.
– Но ведь ты говорил, что люди умирают от недоедания и тоски, что они защищают свои жизни в жестокой борьбе за выживание?!
– Ну, говорил. И что?
– Как что?! Неужели не видишь противоречия?!
– В том, что при изобилии еды можно умереть от недоедания? Человеческая натура порочна, и там, внизу, она предстает во все своей жуткой красе. Люди объединяются в роды и кланы, в сообщества по интересам или порокам, неважно. Важно то, что там царит культ силы и конкуренции: кто силен, тот и прав. Людям, которых по тем или иным причинам изгоняют прочь из таких сообществ, выжить очень нелегко, часто они становятся добычей.
– Их съедают?
– Иногда бывает, но чаще обращают в рабство.
Пораженный, Бенни замолчал. Вопросы испарились, на душе стало мрачно, навалилась усталость, невыносимая для осмысления реальности здешней жизни.
ГЛАВА 16 в которой Георг беседует с пнем о добре и зле.
– Простите, если я по неведению нарушил ваш покой. – Георг плюнул на все доводы разума и стал беседовать со стариком всерьез. – Я приметил это упавшее дерево случайно, несколько дней назад. Вот сегодня мне вдруг подумалось, что здесь я смогу спокойно поразмышлять и найти ответ на задание Учителя.
– А может, девчонке решил доказать, что не боишься ничего? – В глазах старика блеснула усмешка, но губы даже не дрогнули.
– Да, и это тоже, – честно признался Георг.
– А размышлять здесь действительно хорошо, это ты прав. Так какой тебе урок Учитель задал?
– Добро и зло.
– Ну и что ты надумал по поводу этого мелкого вопроса?
– Почему мелкого?
– Потому что у тебя в голове именно так и звучит. Разве не родилось в тебе недоумение, когда вопрос был поставлен?
– Да, – чуть помедлив, ответил Проквуст, – я думаю над заданием Учителя, но дошел только до пары «хорошо – плохо», и пока никак не могу перекинуть от нее мостик к добру и злу. Логическая цепочка все время рвется.
– Это немудрено, человек, потому что добро и зло шире вас самих, а хорошо и плохо – это всего лишь мера вашего поведения. Нельзя малым объять большое.
Проквуст чувствовал себя странно. Все как будто вернулось в норму: он сидел на дереве, вокруг лес, светило солнце, под ногами земля. Но все было другим, неестественным, нарисованным: недвижимые деревья стояли сплошной стеной, свет сверху нависал, как потолок, и жуткая тишина, ни шороха, ни порыва ветра. Он чувствовал, что если бы попытался убежать, то не смог бы сделать и двух шагов, уткнулся бы в этот непроходимый забор стволов. И старик сидел там же, только теперь выглядел по-другому, каким-то изваянием. В нем больше не ощущалась жизнь, только нечеловеческая мощь. Он нависал сверху темной тучей, и от ее тени веяло холодом. В душу опять вполз озноб страха, но Георг смял его в самом зародыше, понимая, что его спасение не в бегстве, а в размышлении. Кстати, подумалось ему, а как же зовут его собеседника? И тот, словно услышав, ответил.
– Меня все по-разному зовут, – старик прищурил глаза, и они прожгли Проквуста насквозь. – Но тебе, человек, мое имя сейчас ни к чему, я его называю только тем, кого отпускаю.
Георг вздрогнул, волна паники готова была захлестнуть сознание, и это был бы конец. Надо было бороться, а значит, говорить, говорить, отвлекая себя и развлекая сурового собеседника.
– А многих вы отпускали?
– Ты, человек, статистику за источник сути держишь или просто интересуешься?
– Я? – Георг растерялся. Он понял, что вопрос его был глупым.
– Ты, а кто же еще? – Проквусту послышался ехидный смешок. – Любопытство, Георг, не ведет к знанию. Ты должен интересоваться собственной судьбой, чужие истории тебе не помогут. Но в одном будь уверен: под этим дубом много костей уложено, их жизненная сила шелестит в его листве и не дает подломиться во время сезона бурь. Ну так как, ты и дальше будешь испытывать мое терпение или вернешься к уроку?
– Добро сильнее зла! – отчаянно выкрикнул Георг.
– Да-а? И почему?
– Не знаю, но это так!
– Знаешь, Георг, кого ты напоминаешь? Школьника, который твердит учителю: я учил. Ты разочаровываешь меня. – Старик приподнял клюку.
Проквуст понял: это конец. Сейчас он ее опустит, опять громыхнет, и вся его жизнь стечет к корням этого монстра. Столько перетерпеть на Свалке, чтобы бездарно растаять здесь, как удобрение!
– Воля ваша, – обреченно вздохнул Георг, – пусть же моя смерть послужит вам добрую службу, и вы простоите здесь еще пару лишних сотен лет.
– Ха! – Старик вздрогнул и медленно опустил клюку. – Как же ты самоуверен! Неужели ты думаешь, что тебя на столько хватит?!
– Ну и пусть! – Георг мотнул головой. – Хоть на один день, подавись, чертов вампир.
– Еще раз ругнешься, – грозно нахмурился старик, – и шансов у тебя не останется!
