Мальчик и его собака перед концом света - Чарли А. Флетчер
А потом мы вернулись в дом и обнаружили Джон Дарк с корзиной спелых персиков. Она показала в словаре на слово «завтра».
«Окей», — согласился я.
«Окей», — повторила она.
Мы обошли дом до наступления темноты, изучая вещи, оставленные хозяевами. Я решил взять несколько книг о деревьях и растениях и несколько книг в кожаных обложках с тонкой, словно луковая шелуха, бумагой. Они были большими, но легкими. Я встречал их названия в прочитанных книгах. Среди них были «Илиада», «Остров сокровищ» и «Одиссея». Мне предстояло немало прочитать, но я знал, что впереди нас ждало много ночей.
Еще я взял шляпу и длинный дождевик. Его воротник подъело семейство моли, но зеленовато-коричневая клеенка была плотной и тяжелой. Дождевик можно было использовать как подстилку на мокрой земле.
Мы включили Tannhäuser, наблюдая за заходящим солнцем, а потом разожгли камин и легли спать в ожидании важного дня. Я спал глубоко и не запомнил снов. Проснувшись с первыми лучами солнца, я обнаружил, что Джон Дарк уже встала и собирала вещи. Я в последний раз обошел библиотеку, стараясь не думать о чудесных историях, оставленных здесь, и тоже начал готовиться к отъезду.
Глава 27
Неудачное начало… или туда и обратно
День начался рано и с самого утра был окрашен грустью, потому что мы оседлали лошадей и попрощались с Домашним Приютом.
Я надеялся однажды вернуться сюда, но мир, такой большой и пустой, по-прежнему таит в себе больше сюрпризов, чем ты можешь представить. Еще до того, что произошло с нами позже, я знал, что не стоит рассчитывать на возвращение в это счастливое место.
Как и хотели хозяева, мы взяли полезные вещи. Насладились комфортом и атмосферой спокойствия. Мы долго спорили, стоит ли брать проигрыватель, но в итоге решили оставить его. Однажды кто-то найдет этот дом, и комнаты снова наполнятся музыкой. Я думаю, что пара в ванной заслужила это.
Пока Джон Дарк запрягала лошадей, я собрал букет лаванды, которая росла у изгороди, разделявшей сад, и поднялся в ванную комнату, чтобы поблагодарить хозяев. Да, странно благодарить кости в ванне, но это показалось мне важным, и я быстро поднялся наверх, не желая ничего объяснять Джон Дарк. Мне не было стыдно. Просто это чувство было сложно объяснить с помощью жестов и старого словаря. Я даже не был уверен, почему так поступаю, а просто чувствовал, что это необходимо. Джип поднялся со мной по лестнице.
Джон Дарк побывала здесь до меня. Она убрала сухие ветки из одной вазы и оставила пышные свежесрезанные розы, которые росли на солнечной стороне сада. Аромат уже заполнил комнату. Я улыбнулся Джипу и убрал ветки из другой вазы, половина из которых превратилась в пыль в моих руках. Затем я поставил букет лаванды и кивнул в сторону ванны.
«Спасибо, — произнес я. — Мы тоже были счастливы здесь».
Это услышал только Джип, и он не посчитал мои слова глупостью. Я закрыл дверь и спустился вниз. Джон Дарк ждала меня. Она увидела оставшиеся ветки у меня в руке и фыркнула. Возможно, она смутилась из-за того, что я увидел ее розы, а может, решила, что я побоялся быть пойманным врасплох со своим собственным подарком. Мы не обсуждали это.
«Аллонзи, — коротко сказала она. — Фо партир[53]».
Мы как можно плотнее закрыли дверь в дом, чтобы защитить его от непогоды, и отправились на восток.
Последний Домашний Приют в конце концов стал местом смерти, но преподнес опасный и соблазнительный урок: смерть — не что-то ужасное, а долгожданный отдых, бесконечный спокойный сон. Я думал об этом, пока мы ехали прочь. Хотя в этих мыслях не было ничего плохого, я знал, что они бесполезны для человека, у которого еще есть важные дела в мире. Об этом я подумал гораздо позже. Размышления притупили мою бдительность, и в тот момент я искренне верил, что впереди меня ждут долгие годы неразведанной земли, через которую я проложу свой путь.
Конец наступает быстро и очень часто без предупреждения.
Джип радостно бегал вокруг нас, пока мы спускались с холма на более плоскую местность. Здесь по-прежнему росло много деревьев, но леса были не такими густыми, и можно было разглядеть очертания старых полей с ровными живыми изгородями, которые теперь напоминали природные укрепления. В первый час нам пришлось дважды поворачивать назад, потому что мы оказывались в ловушке из непроходимых кустов терновника.
А потом мы вышли на открытую поляну, проходимую, но заросшую гигантским борщевиком. Тогда я еще не знал, как называется это растение, но между событиями, что произошли следом, и тем, как я попал сюда, было достаточно одиноких ночей у костра, чтобы вычитать название в одной из книг, найденных в Домашнем Приюте. Я не знаю, видел ли ты когда-нибудь борщевик. Колючие ребристые стебли толщиной с мою руку, испещренные фиолетовыми бугорками, возвышались на три-четыре метра над головой. На конце стеблей были широкие белые цветы, похожие на перевернутый зонтик, каждый шириной в два метра. Все соцветия были обращены в небо. Проход был достаточно чистым, и между стеблями было достаточно места. Джип радостно бросился вперед, но Джон Дарк резко остановилась и повернулась ко мне. Она показала на стебли и сказала всего одно слово:
«Маль».
К тому моменту я уже знал, что это означало «плохо». Джон Дарк изобразила, что чешет все тело, а потом подняла капюшон и натянула рукава на свои ладони. Я сделал то же самое. Мы прошли около тридцати метров в зарослях борщевика, и я внимательно разглядывал ребристый стебель одного особенно большого растения, как вдруг раздался треск, крик и ужасный удар. Он был настолько тяжелым, что я почувствовал его, сидя верхом на лошади. Я обернулся и понял, что Джон Дарк исчезла. Я огляделся, проверяя, не уехала ли она вперед, но в странных зарослях с белыми головками никого не было.
Потом Джип залаял, побежал вперед и начал рыть край не замеченной мной ямы в земле. Джон Дарк и ее лошадь не просто исчезли с поверхности земли: они провалились вниз.
Я спрыгнул с лошади и подбежал к краю ямы. Они шевелились и были живы, но я
