Стальной пляж - Джон Варли
Фокс положил руку мне на плечо, и я осознала с легким потрясением и странным чувством нездоровой уверенности, что и сама могла выглядеть как жвачное животное, пока предавалась своим глубокомысленным и проницательным размышлениям. Быть может, этот прораб на самом деле классный парень, с которым так здорово посидеть — поболтать ни о чем. Готова об заклад побиться, что он потрясающий шутник и балагур и чертовски метко играет в дартс. Не всем же быть, как мы привыкли говорить, учеными-ракетчиками. Знаю я одного ученого-ракетчика, гнуснейшего брюзгу, с которым не приведи боже встретиться.
— Здорово выглядишь, — заметил Фокс.
— Спасибо! Ты тут со всем разобрался?
— До понедельника. Терпеть не могу принадлежать к тем, кто женат на своей работе, но, если никто не позаботится об этом месте как следует, оно не раскроет как должно все свои возможности.
— Ты не меняешься, Фокс.
Я обняла его за талию, и мы зашагали к его автофургону, припаркованному посреди неработающих машин. Он положил руку мне на плечо, но я чувствовала, что мыслями он до сих пор погружен в свои чертежи.
— Надо полагать. Но этот климатический парк станет лучшим из всех, до сих пор существующих, Хилди. Гора Худ уже готова — все, что нам нужно, это немного снега. Она размером всего в одну четверть настоящей, но зрительно кажется высокой почти из любой точки обзора. Русло Колумбии наполнено водой, и течение разогнано почти до нужной скорости. Теснина будет просто великолепна. И в реке будет водиться настоящий лосось. Я вырастил дугласовы пихты двадцатиметровой высоты. Даже при ускоренном выращивании эти детки созревают долго. А еще олени, гризли… это будет замечательно!
— Сколько еще осталось строить? — спросила я, когда мы проходили мимо медвежьих загонов. Их обитатели проводили нас глазами ленивых хищников.
— Пять лет, если все хорошо сложится. Если более реально смотреть на вещи — возможно, семь, — ответил Фокс и придержал дверь автофургона, чтобы я могла пройти. Затем протиснулся следом.
Обставлен фургон был весьма практично, но доверху завален бумагами. Едва ли не единственным личным предметом, который попался мне на глаза, оказалась антикварная логарифмическая линейка, подвешенная над газовой плитой.
— Хочешь что-нибудь заказать с доставкой? — спросил Фокс. — Один симпатичный японский ресторанчик доставляет сюда еду. Мне пришлось научить их ориентироваться на местности, найти мой фургон не так-то просто. А хочешь, пойдем пройдемся, если тебе хочется кое-чего другого.
Я точно знала, чего мне хотелось, и это не нужно было заказывать с доставкой. Я обняла Фокса и поцеловала так, что почти отыгралась за сорок лет, что мы прожили в разлуке. Когда я оторвалась от его губ перевести дыхание, он улыбнулся, глядя на меня сверху вниз. Потом запустил руку в вырез моего платья и скомкал ткань.
— Тебе очень дорого это платье?
— Станет ли мне легче, если я скажу, что дорого?
Он медленно покачал головой и сорвал с меня одежду.
* * *
Любителям моды не стоит слишком уж огорчаться, поскольку, во-первых, платье было тридцатилетней давности и не из тех, что снова считаются стильными, хотя я выбрала его за то, что оно льстило моему новому "я". Попадись это платье Бобби, его бы вывернуло наизнанку, но Фокс был более непосредственен. А во-вторых, я знала, что Фокс разорвет это платье, но вовсе не за то, что оно не модное: Фокс, что в мужском, что в женском теле, полный профан в вопросах моды. Главное, что следует знать о Фоксе — это, что он любит господствовать и подчинять, будучи как мужчиной, так и женщиной. Секс ему нравится жесткий и быстрый, разве что не жестокий. Как раз такого мне и хотелось, и пока он драл меня со всем тщанием, которое я когда-либо в жизни видела, я благодарила всех богов, какие там только есть, что он оказался мужчиной к моменту нашей второй встречи.
Фокс был одним из тех, о ком я думала, охваченная нервной дрожью, на пороге смены пола, и не мудрено. Он и я… вернее, в то время она и я… мы были любовниками десять лет. Не знаю, а может быть, не помню точно, почему мы расстались, но расстались хорошими друзьями. Возможно, мы просто, как говорится, переросли свои отношения, но это всегда казалось мне слишком легким объяснением. Сколько еще можно расти, если одному из нас в ту пору стукнуло шестьдесят, а другой пятьдесят пять? Но с Фоксом мне было уютно.
Мне так сильно захотелось увидеться с ним, что я отказалась от своих планов немного побродить по магазинам на Плаце, чем оказала крупную услугу своему банковскому счету. Я бросилась со всех ног домой, натянула декольтированное черное атласное платье с юбкой-пачкой до колен — которое теперь превратилось в измятые лохмотья и все сильнее пропитывалось потом под моей обнаженной спиной — перекрасила волосы под цвет одежды, подвела глаза и губы, мазнула ногти лаком, облилась любимыми духами Фокса и ровно через три минуты выпорхнула за дверь. Взяла такси до Орегона, обаяла женскими чарами бедного парня — и вот валялась ногами кверху, вцепившись в его голый зад, лаяла по-собачьи и пыталась заставить его протаранить мое тело до самого пола.
Поняли теперь, почему УЛЬТРА-Тингл уже испытывает финансовые затруднения?
Обычно Фокс так на меня и действовал. Правда, не всегда столь отчаянно, как сегодня. Но дело в том, что я переживала нечто, вежливо именуемое гормональным шоком или переменоманией, а в обиходе называемое бешенством матки. Нельзя ожидать, что столь радикальные изменения тела не окажут совсем никакого влияния на психику. Некоторые люди полностью теряют контроль над совоим поведением. У меня был друг, которому приходилось просить свой банк закрывать ему все кредиты на пять дней, следующих за сменой пола, иначе он мог потратить все до последней монетки.
А то, что растрачивала я, невозможно положить на банковский счет, да и, по большому счету, смысла нет хранить.
* * *
После любви Фокс заказал гору суши и темпуры[29], а когда заказ был доставлен, раскочегарил фургон и повез меня по длинному темному воздуховоду вглубь Орегона.
Орегон, как и все парки, представлял из себя огромную полусферическую пустоту, более-менее плоскую снизу, а по верхнему своду покрашенную голубой краской. Поначалу диаметр парков не превышал километр или два, но как только инженеры придумали лучшие способы поддерживать своды, каждый новый парк стал делаться больше предыдущего,
