Андрей Ваон - Чемпионат
— Береги себя, — Лера поцеловала его перед выходом. Он заглянул к сопящим мальчуганам и вышел за дверь.
Юра, вопреки постоянной критике со стороны Тимура и тренера, продолжал в большинстве случаев пользоваться общественным транспортом. Особенно он любил ехать в метро накануне домашних игр. Если в другие дни по дороге он делал какие-то пометки в своём планшетнике или читал, то в игровые дни он любил заткнуть уши наушниками и вкушать любимую музыку. Безусловно, люди узнавали его. Но настырных и наглых болельщиков обычно не попадалось, чаще ограничивалось несколькими автографами да косящимися взглядами. Но это было даже и приятно.
Сегодня же народ больше обычного желал удачи и между строк добавлял, мол, «неплохо бы показать им, негодяям». «Возрождение» поработало плодотворно, отчего жажда откровенного наказания «Зенита» прослыла моветоном, но всё же желания такие у людей были, что и проскальзывало в разговорах.
К базе Юра в результате подъехал на энтузиазме, но без излишней взбудораженности. «Начало неплохое, нужное настроение я получил. Сейчас будем заряжать ребят».
Несмотря на ранний час, вокруг стадиона уже кипела предматчевая жизнь. Стадион теперь назывался «Московит». Достроенный и вмещающий теперь восемьдесят тысяч жителей он, благодаря архитектурным новшествам, снаружи по-прежнему выглядел компактно и органично вписывался в ландшафт окружающего парка.
— Как там поляна, Олег Иванович? — спросил Юра тоже прибывшего пораньше Главного.
— Да постарались ребята — как летом поляна. Подогрев жарит в меру мягко, трава торчит нужной длины. Всё в порядке. Ну, чего рвать придётся, биться или всё же просто поиграем?
— Ха! Ну вы даёте! Это я как раз у вас хотел спросить.
— Шучу я, шучу. Настрой твой проверял.
— И как?
— Во! — Ларионов показал большой палей. — Ладно, думаю, что план тот же оставим. Питерские ничего нового не сказали, продолжают надменно посмеиваться. Ну и пёс с ними. Примем по-хорошему, а дальше посмотрим. Сумеем за себя постоять же?
— Олег Иванович, вот и ребятам в таком же ключе нужно наговорить. Мне сейчас понравилось.
— Наговорить — это мы можем. Но на поле говорить будет уже поздно. Там, уж прости за банальность, тебе бразды в руки.
— Но вы ж знаете, тут как с просыпанием — можно выспаться, а весь день быть разбитым, несмотря на понукания — ежели встанешь в плохой момент.
— Юра, всё будет. Я тебе намекаю, что ты (я и говорю, потому что уверен, что ты правильно воспримешь) занимаешь роль в команде не просто капитанскую. Ты давно уже помощник главного тренера. И по авторитету, и по мышлению.
— Вы меня в краску вогнали, — усмехнулся Бобров.
— Ладно тебе, не скромничай. Я знаю, что ты сейчас не меньше моего знаешь про предстоящий матч. А может, и больше. Понял, понял, — Ларионов поймал возмущённый взгляд «подопечного». — Скажу ребятам пару ласковых, разминку проведём. Да скоро уж и играть.
Игроки вскоре начали прибывать, возбуждённые и улыбчивые. Всем не терпелось поскорее выбежать на поле.
Речь главного тренера на установке была краткой, но ёмкой. Ничего нового не прозвучало, ребята привычно уже выслушали слова про братство и единство. Один даже зевнул, схлопотав тычок от соседа. Юра хмурился, видя не слишком ярое внимание. «Ладно, поглядим», — в тысячный раз проговорил про себя.
Но когда он вместе командой вышел на поле «попинать» мяч, а наполняющиеся трибуны радостно зашумели, его «отпустило». «Игра найдёт нужное русло. Мы только подправим», — уже на другой волне подбодрил он себя.
«Зенит» тоже вылез. И начал вальяжно разминаться.
— У них вид такой, будто они ни разу не проигрывали, и ещё все им должны за честь с ними поиграть, — отметил Васильев, брезгливо сплюнув на газон.
— Да, видок у них заносчивый. Да и чёрт бы с ними.
Однако зритель начал подсвистывать, как бы комментируя движения питерцев. Поэтому те, недолго позадорив публику, скрылись обратно в раздевалку. Ну а вскоре началась и сама встреча. Отыграл гимн Чемпионата, ребятишки-помощники забрали атрибутику, команды пожали друг другу руки. Питерские немного присмирели, придавленные болельщицкой громадой и каких-то подначек до свистка не было. А потом началась… рубка.
Все мирные планы Боброва рухнули разом вместе, когда он грохнулся на траву, срубленный совсем не деликатным образом. «Угу, понятно. Плакали наши ноги и ваши ноль в графе пропущенные мячи. Теперь я и сам не буду сдерживаться». Однако он и его ребята ещё поприсматривались, и с ходу ворота соперника брать не стали. А те сломя голову неслись на игроков, будто позабыв, что это не регби. Судья был слишком «гостеприимен», отчего наказания или были слишком мягкими, или не следовали вообще. Юркие и ловкие «московиты», правда, ускользали от рубящих и колющих приёмов гостей, однако намерения тех были очевидны. Но всё сходило им с рук. До тех пор, пока трибуны не взревели от несправедливости, а Бобров не крикнул: «Ладно, хватит, побаловались! Вперёд, желудки!» Первый тайм перевалил по времени через экватор, и «Московия» начала расправу. Своей игрой она разом выплеснула накопившийся гнев и возмущение. И пусть была провокация, на которую они с таким самозабвением клюнули, наказание их было суровым. Московиты носились, не чувствуя земли и усталости, вдохновенно плели свои уже знаменитые кружева, забивая голы один краше другого. Зенитовцы не успевали даже грубить. Перерыв не смог охладить пыл хозяев, и после перерыва они новым шквалом накатились на уже беспомощный «Зенит». У тех же закончились и силы, и желание что бы то ни было «творить» на поле. Юра же с командой не успокаивались. В результате они ещё и «потоптались» на костях, публика требовала крови, и она её получила. 11:0, отмщение удалось, «Зенит» была раздавлен и распластан на зелёном поле «Московита».
«Московиты», несмотря, на многочисленные синяки и ссадины, были веселы и довольны. Обсуждали «мерзавцев» и свои бесчисленные голы. Забивала почти вся команда, Бобров и ещё трое забили по два мяча. Сам же капитан был не слишком весел.
— Ну чего, Юр, провалилась твоя идея? — Ларионов лично поблагодарил каждого игрока и, в заключение, подошёл к капитану.
— Гады они! — Юра в сердца кинул снятую бутсу о пол. — И совесть моя чего-то не чиста совсем, хоть и вроде мы старались не идти у них на поводу. Сдаётся мне, выйдет это боком.
— Что, думаешь, могут подставить с идеей «договорняка»?
— Хм, в эту сторону я не думал. А что… могут и двух зайцев попытаться убить сразу. Слушайте, Олег Иванович, о такой, простите, мерзопакостности я и не подумал. И свои задачи Питер хочет решить, и нам свинью подложить. Нужно Тимура с Ганжой напрягать, а то слёзки нам отольются о-го-го!
— М-да, как-то невесело у тебя получается. Ну да ничего, наше дело играть. И мы хорошо же сыграли, согласись? Если не брать в расчёт эти издевательства в конце. Так что сегодня отдохни, отпусти все мысли. Ты заслужил.
«Заслуженный» спортсмен прямо из раздевалки рванул наверх, к шефу. И прямо с порога начал «буянить» и «свистать всех наверх» в первую очередь Ганжу. Ошеломлённый напором, Тимур задумчиво молчал.
— Ну, чего ты молчишь? Надо же что-то делать! — Юра ходил по кабинету, накручивая круги.
— Сядь, а то головокружение мне находишь, — Тимур был спокоен. — Ну, будем считать, что мы схавали наживку. Пускай. Что дальше… Сергей сейчас будет тут, прекращай паниковать. Сядь уже.
Юра сел. Но продолжал пребывать в крайнем возбуждении.
— Мы, думаю, сможем обезопасить себя от «баранки» за выдуманный «договорняк». Серёга сумеет.
— Как?!
— Ну чего тебе лезть в эти детали? Сможет, и всё. А вот то, что они из этого у себя выстроят в политическом плане, можно только догадываться. Но повод сладкий, тут сказать нечего.
— Здоро́во, смутьяны, — ввалился громогласный Ганжа. — Ну что, разворошили осиное гнездо, и сразу понадобился ассенизатор?
— Наш «эль капитан» тут паникует, рвёт волосы и кричит, как Геша из «Бриллиантовой руки»: «Всё, пропало, шеф, всё пропало!», — Тимур улыбался, а Юра гневно и по-прежнему беспокойно сверкал глазами. — Суть, я думаю, ты знаешь. Хоть и не фанат ты этого ножномячевого зрелища, но результат знаешь?
— Э! Я всё же слежу за успехами нашей командочки. Люди-то не чужие. А пока ехал к вам, тут по радио уж весь мозг прожгли радостями. И чего, думаете, что всё, капут? Так вроде этого и ожидали. Юр, чего ты разволновался?
— Они ж явно что-то ещё мутят. Например, подкинуть идею про нечистый матч. Чемпионат давно нуждается в показательной порке, а тут нате, готовая жертва.
— Тю… тоже мне повод для волнений. Во-первых, что ж они, и себя будут подставлять? Наказывают в таких случаях пару, разве нет? Во-вторых, думаю, нам по силам любой выхлоп такого рода погасить.
— Ну, то, что сами они пострадать не боятся, это очевидно. Типа, плохие парни и так себя наказали, влепят им штраф и всего делов. А вот этих, всеобщих, любимцев, то бишь нас, наказать следует покрепче. Вот поэтому прошу прозондировать да поскорее. Такие операции Питер умеет строчить быстро.
