Рассвет Жатвы - Сьюзен Коллинз
– Конечно, Ампер. Особых планов на сегодня у меня нет. – Устраиваю ему постель из своего гамака, он немного ворочается, потом засыпает. Я невольно думаю о том, что все малыши рано или поздно приходят ко мне. Луэлла. Лулу. Ампер. Я никого не могу защитить. Почему же они ко мне прибиваются?
Ампер проваливается в глубокий сон, и я начинаю готовиться, собирая ветки и сосновые иголки, как вчера. Действовать будем ночью, и огонь – моя обязанность, и для освещения, и для поджигания шнура. Вчера факел от бабочек хорошо себя показал, и я отламываю еще несколько веток с дерева вроде бы того же самого вида. Не желая тратить дрова понапрасну, я складываю костер, но пока не зажигаю. Сегодня никаких картошек. Оставлю их для Ампера – у него больше шансов уцелеть, чем у меня.
Если сделаю все правильно – взорву резервуар и устрою наводнение, – выжить мне вряд ли удастся: шести футов шнура не хватит, чтобы убежать далеко. Если меня не прикончит взрыв, то утопит вода. Утешаю себя тем, что любая из этих смертей лучше, чем все, что может предложить мне Капитолий, если я ухитрюсь выбраться с подземного этажа.
Надеяться на лучшее опасно – это может привести к ошибке, заставив меня неверно оценить ситуацию. Вспоминаю, как любила говорить бабушка: «Надежда умирает последней». Там, где я сейчас, надежда изрядно похожа на самогон: на время дарует забвение, но потом придется платить двойную цену.
Глава 18
Наступает вечер, и я разжигаю костер. Ампер просыпается, мы поджариваем хлеб с сыром, едим его с яблоками. Мой союзник не хочет возвращаться по темноте, и мы решаем, что он остается на ночь. Глядя на язычки пламени, я вспоминаю, что моя рубашка даже не занялась, когда вспыхнул ясенец. Ампер стаскивает носок и сует в огонь, где тот некоторое время светится, потом кончик начинает плавиться. Похоже на подсказку. Может, это защита, только от чего? Я видел лишь одну клумбу с ясенцем, но тут может много чего загореться, судя по одежде.
Словно вдохновившись приготовлением пищи на костре, Ампер говорит, что хочет поймать что-нибудь съедобное и отплатить мне за еду. Его талисман запутался в двух подсолнухах из Дистрикта-9, поэтому он снимает их все и выкладывает на землю. Потом отделяет свой шнур и говорит:
– Надеюсь, получится сплести из него силки. Как думаешь, звери здесь ядовитые?
– Может, кролики и обычные, – говорю я. – Видел, как один умер, попив воды из ручья, – похоже, они так же беззащитны перед ней, как и мы. Само собой, они могут быть переносчиками кроличьей лихорадки.
– Что это?
– Болезнь такая. Тебе она точно не нужна. Если мясо хорошенько прожарить, оно не опасно. – Мы всего лишь болтаем, чтобы сбить с толку распорядителей. Никто не собирается ни силки ставить, ни кроликов ловить, ни готовить их мясо. Мы даже завтракать здесь не планируем. – Стоит попробовать.
Ампер начинает распускать свое плетеное ожерелье, одновременно наматывая шнур на руку. Добравшись до конца, он что-то сует в моток тайком (наверное, детонатор).
– Утром попробую. Можешь взять себе все, что попадется. – Его взгляд падает на подсолнухи. – Хочешь подсолнух? Девятым наверняка бы хотелось, чтобы ты такой носил, ведь они вступили в союз с твоей подачи.
– На самом деле их убедила Мейсили. Видел бы ты, как они дали отпор Панашу! Вообразил, что делает им большое одолжение, позволяя примкнуть к профи, и они его отшили только так! – Я щелкаю пальцами и улыбаюсь, вспоминая. – Да, подсолнух я возьму. Хорошие были союзники.
Я вешаю на шею запачканный кровью цветок.
Начинается гимн, но лиц сегодня не показывают.
– Нас все еще двадцать шесть, – говорю я.
Ампер обнимает колени руками.
– Можем немного посидеть у огня? Мне не нравится, когда темно.
Хотя огонь нужен нам для заговора, это звучит правдоподобно. Ампер делает храброе лицо, но я представляю, какие впечатления преследуют его после резни у Рога.
– Давай поспим здесь, если хочешь. Вряд ли мы оба устроимся на дереве. Давай дежурить по очереди, – предлагаю я. – Отдохни еще немного.
– Попить можно?
Я даю ему полную флягу воды, он делает несколько глотков.
– Разбуди, когда надоест, – говорит Ампер. – Я буду готов.
Он набирает полный рот воды и ложится.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Сладких снов.
Через несколько минут он то ли спит, то ли хорошо притворяется. Я несу охрану, положив копье на колени, и жду, когда наконец воткну его в щель люка, чтобы открыть цветочный холмик. Мне радостно, что использую его для дела, а не чтобы отнять чью-то жизнь. Если удастся выбраться из Игр, никого не убив, это уже можно считать победой.
Я прощаюсь с теми, кого люблю. Бердок и Блэр, Хэтти, ма с Сидом. И, наконец, моя лучезарная Ленор Дав. Стараюсь не бояться. Говорю себе, что всем суждено когда-нибудь умереть, и мой черед настал. Отчасти утешает, что прежде меня ушли многие близкие люди: папа и бабушка, близнецы и Луэлла, Вайет и Лулу, многие новички… Возможно, Ленор Дав права, и я встречусь с ними, а когда-нибудь и с ней тоже, в другом мире. Или после смерти нет ничего, значит, больно тоже не будет. По большому счету, я просто не знаю.
Темнота сгущается, воздух остывает. Когда по моим прикидкам наступает полночь и зрители ложатся спать, а за шоу наблюдает лишь горстка распорядителей, я зажигаю факел. Присев на корточки, трогаю Ампера за плечо и тихо говорю:
– Эй, приятель, пора совершить невозможное!
Ампер мигом вскакивает, сует мне в руку свернутый в моток шнур.
– У тебя будет шестьдесят секунд, – шепчет он и передает мне взрывчатку в форме диска, которая на ощупь мягкая и липкая, как замазка.
Последний глоток воды явно пошел в дело. Убираю все в карман, и мы без лишних разговоров идем к цветочному холмику. Ампер держит факел, я вставляю кончик копья в щель рядом с веткой, которую оставил здесь вчера. Налегая на древко всем телом, раздвигаю створки. Те раскрываются – и снова начинают съезжаться, я едва успеваю распереть их копьем, удерживая лаз широко распахнутым. Сбоку виднеется лестница, уходящая вглубь.
Ампер передает мне факел.
– Жду тебя здесь.
Он выглядит совсем юным, стоя в неверном свете факела, вооруженный лишь топором, который вряд ли сможет удержать в руках. Я засовываю свой нож ему за пояс, взъерошиваю волосы, как Сиду, и говорю:
– Мой лучший союзник!
Он криво усмехается, и я спрыгиваю на лестницу. Держа факел в одной
