Корпорация - Владимир Александрович Дараган

так ответа и не получил. Цвейг рассказывал с удовольствием, намолчался, наверное, пока сюда ехал. – А почему, кстати, не продают? – Вот ты и попался. Не надо вопросы задавать. И вообще много говорить не надо. Спросят – ответь. Но кратко, как в армии. Но сначала посмотри вокруг. Тут Цвейг оглядел стены комнаты. – Нет тут микрофонов, будь спокоен, – сказал я. – Я знаю, здесь ты никому не нужен. Это я по привычке. У меня ты можешь спрашивать. Что положено – скажу. Или сам расскажу, что мне велено. – А что мне тогда брать? – я стал бесцельно двигать коробки. – Велосипед можно? Он у меня в сарае. – Валяй, – кивнул Цвейг, – не пустым же мне ехать. Хотя, там всяких велосипедов и самокатов, как лягушек в болоте. – А компьютер? – Разве что для мебели. Там тебе дадут, какой ты и во сне не видел. Мне тоже дали. Сказали, чтобы осваивал. Дескать, пригодится в жизни. – Но хоть одежду брать? Или там спецформу выдают? – разговор становился все более интересным. – Одежду бери. Ну там бритву, вазы всякие. У тебя в комнате будет полка для всякой красоты. Картинки бери… Тут он посмотрел на картины. – А это зачем оставил? Красота, корабль плывет. А что за мужик голый? – Это картина Эмиля Бена. Тут Пан, учитель Аполлона. – Чему он его научил? – заинтересовался Цвейг. – Дару предсказания, а Аполлон уже научил Кассандру – полюбил он ее. – Так вроде Пан с рогами и копытами, – удивился Цвейг. – Женщины, что вокруг, любят Пана и не замечают его рогов и копыт. Так что Пан тут такой, каким его любят женщины. – Вон оно как! – заулыбался Цвейг. – Впрочем, у мужиков так же. Полюбишь костлявую козу-егозу, а кажется, что Венера рядом с тобой шагает. Снимай свой корабль и Пана с бабами заворачивай в бумагу. У тебя на стенах будут специальные крючки для картин. – «Титаник» не мой, он тут висел до меня. – Все равно заворачивай. Если хозяин возникнет, корпорация оплатит. Поначалу она все оплачивает. А я пока позвоню на склад. Мне их телефон дали, заботятся о тебе в моем лице. Склад по дороге, мы быстро управимся. Я завернул картины, заклеил углы скотчем, поставил около двери. Цвейг по-хозяйски оглядел комнату, удовлетворительно хмыкнул. – Ты как решил – со мной едешь или на самолете? Билет тебе заказали на завтра, но со мной ты прибудешь на два часа раньше. Да и где ты будешь спать эту ночь? Комфорта в пути не обещаю, ночевать будем в мотеле, но хоть поболтаем, все веселее в дороге будет. Я кивнул. Цвейг вытащил телефон, что-то напечатал, сказал, что билет отменил и пошел к машине за тележкой. – Цвейг – это имя или фамилия? – спросил я, когда мы сели в кабину. – Неважно, просто так меня называй. Я огляделся, увидел камеру, висящую у нас за спиной, и решил держаться осторожно. Цвейг вдруг хлопнул себя по лбу и достал из «бардачка» коробку. – Это твой телефон. Коробку береги. Если придется возвращать, то коробку потребуют. Я осторожно отклеил скотч, поднял крышку, в коробке лежал красный телефон. – Ух ты, сразу красный! У Марины я видел черный. – Меня предупредили, что ты важная птица. Я пожал плечами. Откуда такое отношение к начинающему программисту? – Убери, здесь он не работает. В городе свои частоты, своя кодировка. Там он заработает. – Но ты смог мне переслать сообщение. – На стандартных частотах мой телефон работает. Я шофер, мне надо. На складе мы разгрузили часть коробок, мне вручили квитанцию, и машина понеслась по шоссе. – Давно в том городе? – задал я нейтральный вопрос. – Два года, – Цвейг отвечал охотно, тишину он явно не любил. – Искал работу, мне письмо прислали. По-другому в город не попасть. – Он что, закрытый? Вроде поезд туда ходит. – А толку? Приедешь, походишь и назад уедешь. Работу не найдешь, квартиру так просто не купишь – все новые дома строит корпорация, а она кому попало не продает. – Зарплата, я понимаю, хорошая? – Этим и держат. Впрочем, я всем доволен. Некоторым скучно, но я шофер, могу и в дороге развлечься. Машина неслась по шоссе, явно превышая допустимую скорость. Цвейг вел уверенно, обгоняя попутных, включал поворотники, плавно меняя ряды. Солнце начало спускаться к горизонту – пыльному, как мне казалось. Я опустил козырек и прикрыл глаза. – С Хелен общался? – вдруг спросил Цвейг. – Будь с ней вежливым, не спорь. – Это я уже понял, – сказал я, не открывая глаз. – Вот только не понял, чем занимается корпорация? Я почувствовал, что Цвейг повернулся ко мне. Я тоже повернулся, открыл глаза и увидел, что Цвейг слегка покачал головой. – Я вожу пикап, это знаю хорошо. Тебя направят в отдел, там все расскажут. Цвейг надел темные очки и прибавил скорость. – Кстати, а почему город сто один? – спросил я, вспомнив задание Хелен. – Сто один – это расстояние от аэропорта в милях. На самом деле расстояние по шоссе сто пятьдесят миль. – Тебя это не удивило? – Меня там быстро научили не удивляться. Тебя тоже научат. И правильно сделают. Разговор стал напряженным, я решил помолчать и снова закрыл глаза. Одноэтажное здание мотеля примостилось у самой дороги. Вокруг простиралось поле, заросшее полынью и какими-то колючками. Двери номеров выходили на улицу, у каждой двери стояли два грязных пластиковых стула и зачем-то гриль. – Твой номер девятый, – сказал Цвейг, выходя из лобби. – Я в соседнем. – Рядом кафе, – продолжил Цвейг, – мили две отсюда. Сгоняем поужинать? Здесь только бутерброды и всякая жидкая дрянь в банках. Тут мы утром позавтракаем. Завтрак тоже обещают дрянной, но нам хватит, чтобы доехать. К кафе мы подъехали, когда солнце уже село, раскрасив небо в красный цвет. В зале кроме нас никого не было. Подошла полная, но быстрая официантка. Лицо в веснушках, улыбка не сходила с ее лица. – Мы закрываемся через полчаса, – сказала она, доставая блокнот. – Из горячего только гамбургеры. Если хотите, мы сделаем омлет. – Гамбургеры, – сказал Цвейг, посмотрев на меня. Я кивнул. – Кофе? – Нет, нам что-нибудь без кофеина. Вставать