Корпорация - Владимир Александрович Дараган
– Вы должны сообщить об этом мне, а дальше уже не ваша забота. Но ваш метод тоже неплох.
Вопросы сыпались непрерывно. Через час я почувствовал, что стал заплетаться язык, в висках застучало, во рту пересохло. Хелен же выглядела свежей, даже свежее, чем когда я ее встретил.
– Допустим, что у вас мнение отличное от мнений других сотрудников. Как вы будете его отстаивать? – Буду отстаивать, если уверен. Или пошлю всех к черту, если это неважно для дальнейшей работы. – Как вы относитесь к совещаниям? Я решил сказать, что думаю. – Ненавижу! Они нужны только начальникам – показать, что они тоже работают. – Вы и в эффективность мозгового штурма не верите? – Не верю. За столом будет сидеть только один специалист, вот с ним я потом и поговорю. Хелен закрыла планшет. – Последний вопрос. Что вас привлекает в нашей корпорации, кроме повышенной зарплаты? – Ничего больше! – выпалил я. – О вас ноль информации в сети. И вы это знаете. – Прекрасный ответ! – Хелен даже захлопала в ладоши. – Наша корпорация ценит сотрудников, которые не кривят душой и говорят правду. Тут она посмотрела в телефон и торжественно объявила: – Марио, я рада официально объявить, что мы согласны принять вас на работу в нашу корпорацию, начиная со следующего понедельника. Сообщите, когда прислать машину для перевозки вашего имущества, если вы согласны принять наше предложение.
– С удовольствием принимаю ваше предложение, – я оживился. – А как же беседы со специалистами?
– Они проверили ваше резюме, поговорили с вашими коллегами на старой работе и считают, что вы нам подходите. И они следили за нашей беседой.
Она показала на камеру, висевшую в углу.
– Главное, вы прошли тесты, разработанные в моем отделе, – добавила она. – Трехгодичный контракт я вышлю по электронной почте, но учтите, что он будет немедленно расторгнут при малейшем проступке или обнаружении вашей некомпетентности. А сейчас вы можете идти отдыхать и знакомиться с нашим городом. Марина к семи приготовит вам горячий ужин.
– А почему он называется город Сто Один?
– А это вам первое задание. Узнайте это самостоятельно.
Хелен заулыбалась, официальность исчезла с ее лица.
– Вы щуритесь, – сказала она, когда мы вышли на улицу. – Последний раз вы меняли очки три года назад, вам надо сходить к врачу.
Я решил не удивляться такой осведомленности.
– У нас хорошие врачи, – добавила она. – И все бесплатно. Позже вы узнаете все детали вашей страховки.
Я побродил по улицам, посидел в парке в тени акации, заскучал и направился в гостиницу. Марина накрыла столик в пустом зале ресторана, поставила тарелку с вареным мясом и жареной картошкой, салат из помидоров, стакан чая и оставила меня одного. Я поужинал, почувствовал, что смертельно устал, пошел в номер и лег спать.
Откуда они узнали, что я люблю жареную картошку и помидоры? И когда они успели поговорить с моими коллегами?
Переезд
Тяжелый был день. Небо заволокло серостью, духота, как перед грозой. Вытирая пот, я заклеивал последнюю коробку. «Посуда» – написал я черным фломастером и обессиленный сел на пол. Звякнул телефон. «Машина прибыла», – высветилось на экране. Я выглянул в окно. У подъезда стоял крытый пикап, у которого мужчина лет тридцати протирал фары. Был он плотным, но не толстым, посверкивал бритой головой, завершали портрет потертые джинсы и черная футболка. Все в нем внушало уверенность и спокойствие – такие, наверное, очень нравятся женщинам, мечтающим о крепком плече, на которое можно опереться, и широкой спине, за которой можно спрятаться. – Поднимайтесь! – крикнул я. Шофер аккуратно сложил тряпку, положил в кабину и направился к подъезду. – Зови меня Цвейг, – сказал он, оглядывая комнату. – А ты Марио. Итальянец, что ли? Впрочем, мне все равно. Мое дело доставить твое барахло и тебя, если ты согласишься. Он подошел к пакету с простынями и покрывалом. – Это брать не надо. Корпорация богатая, все тебе выдадут, да еще раз в неделю будут менять на свежее. – И посуду брать не надо, – добавил он, постукивая носком ботинка по коробке, которую я только что заклеил. – Дадут тебе посуду. Французскую, небьющуюся. Ее специально для яхтсменов придумали. В середине белая, а по ободку цветы голубые. Дурные, впрочем, цветы. Таких и не бывает нигде. Тарелки надо мыть в посудомойке, но только с жидким мылом. Если порошок возьмешь, они поцарапаются. Потому что пластик, но говорят, что безвредный. А я не люблю жидкое мыло – если что на тарелке засохло, то это толком не отмоется. Меня Марина из гостиницы, правда, научила, что надо замочить, и только потом в посудомойку. Там есть специальный режим. Сам увидишь. – Ты Марину знаешь? – мне почему-то было приятно услышать знакомое имя. – А кто ее не знает? Меня сначала в гостиницу поселили, дом достраивали, так что я с Мариной долго общался. Муж у нее начальник, деньги ей не нужны, она там для удовольствия работает. А какое там удовольствие? Гостиница пустая стоит, Марина целыми днями красоту наводит, ногти полирует, да сериалы смотрит. Цвейг ходил по комнате, разглядывая надписи на коробках. – Книги тоже не бери, тебе планшет выдадут, там тыщи книг на все темы. Я сам читать не люблю, но в рейсе аудишки слушаю. Недавно какого-то классика слушал, чуть не заснул. – А куда все это девать? – перебил я его. – Тебе корпорация будет три года любой склад оплачивать. Я приволок свои пять коробок, в сарай поставил, а там сыро, они плесенью покрылись. А на складах за все отвечают – если плесень или мыши, так ты с них денежки получишь. Так что коробки оставь. Туда я их бесплатно отвезу, а когда тебя уволят, то придется тебе за свой счет их везти, а от нас везти знаешь какие цены? – Уволят? – я насторожился. – И часто у вас увольняют? – А то! – Цвейг присел в кресло. – Вопросы будешь задавать – враз уволят. Вот у меня дружок спрашивал – почему алкоголь в городе не продают? Раз спросил, два спросил, а в третий раз уже уволенным спросил. Но
