Млечный Путь № 4 2020 - Злата Владимировна Линник
Дача персонального пенсионера
Бывший сотрудник некого военного ведомства испытывал необычайный душевный подъем. При других обстоятельствах он бы с удивлением констатировал, что на старости лет взял да и влюбился. Но ничего подобного даже не наблюдалось. Все те же привычные отношения с домоправительницей, к которым он относился как к разновидности физзарядки, да и вообще организм еще не старого мужчины выдвигает определенные требования. На соседних дачах и в близлежащем поселке никаких симпатичных гражданок противоположного пола; до начала дачного сезона, когда всех как магнитом потянет на природу, оставалось еще около месяца. Видеокассеты, где шаловливые красотки вытворяли такое, что раньше за один пересказ можно было бы запросто вылететь с работы и не только, давно уже стоят на полке без употребления.
И все же в его жизни появилось нечто. Статуэтка непонятного существа странным образом приковывала его внимание и, можно сказать, грела душу. Разумеется, в сугубо материалистическом смысле этого слова. Ему не хотелось расставаться с этой штуковиной, как в детстве с любимой игрушкой. Со стеклянной полки серванта изделие народных промыслов каждый вечер перекочевывало на тумбочку у кровати, а каждое утро неизменно оказывалось на круглом столе, за которым завтракал хозяин дома. И еще, мужчина более чем зрелого возраста, поймал себя на желании положить в блюдце чего-нибудь вкусненького и поставить перед каменным монстром. Уж больно вид у него голодный, пусть хоть молочка попьет. Хотя нет, такому молоко и прочие диетические продукты как слону лимонад - ему, верно мяса подавай...
А когда прохладным ненастным вечером Василию Сергеевичу вздумалось согреть душу золотистым греческим коньяком, то после первой стопки он пригласил и каменное существо посидеть с ним. Поставил его на стол, а рядом - ликерную рюмочку коньяка и мелко порезанный бутерброд с красной икрой. Когда несколько часов спустя в голове начало проясняться, рюмочка и блюдце от чайного сервиза оказались пусты. А может, он сам за разговором увлекся, и того?
Хорошо с ним - всю свою жизнь рассказываешь, а он слушает и даже щупальцем не пошевельнет, не то чтобы перебить или вылезти со своим глупым советом как, например, Надежда. Спит и видит, как бы его окрутить. Нет уж, шалишь! И не такие пытались в загс затащить.
Вот только к фамильярности и панибратству каменный собеседник тоже не особенно располагает. Иногда так и хочется вытянуться в струнку как в добрые старые времена и отдать рапорт по всей форме. Будто перед ним не сувенир, а начальник или даже... Ощущение такое, что его опять на службу зовут и не просто так, а с повышением в должности.
Он эту фигурку уже и на рыбалку брал, и на моцион по окрестностям. Личное имущество, где хочет - там и таскает! Хотя назвать такое имуществом как-то язык не поворачивается...
Сквот-Таун. Мастерская художника
Следуя неписанным традициям Сквот-тауна, Аркадий устроил у себя в мастерской нечто вроде вечеринки. Не то чтобы застолье, просто посиделки с пивом и легкими закусками вроде чипсов, кальмаров и жареных куриных крылышек. Повод имелся более чем значительный: в ежегодном городском альманахе вышла большая статья про выставку в галерее "Термитник". Причем серия работ Аркадия, объединенная темой "Праздник непослушания" удостоилась хвалебного отзыва в целых двух абзацах.
- Мне, конечно, глубоко начихать на мнение всякого там плебса - величественно произнес Аркадий, отхлебывая прямо из бутылки "Рыбалка крепкое" - но мнение основоположника, сами понимаете... А он недвусмысленно выразился, что у нашего направления большое будущее.
- Но это же классно - засветился в таком издании! - с энтузиазмом подхватила Лиана - Я так хотела туда просочиться, а кого не поймаю - говорит, тематика статей от него не зависит.
- Ну, это раньше был прикольный журнал - глубокомысленно протянул Фабрицио - Как стали официальным изданием - зазвездели со страшной силой. Гламур какой-то попер, смотреть противно. Фу, конформисты!
- Кстати о конформистах - хихикнул Юлий, даже сейчас не расставшийся с любимым занятием. Аккуратно отклеив несколько этикеток "Великопольского барана" он старательно вырезал рогатого представителя фауны. - Вы ничего особенного не заметили?
- В костюмчике перестал ходить - выпалила натурщица Маргарита, которую за крайнюю истощенность особенно ценили те, кто работал в жанре экспрессивного рисунка. - А галстук у него на балконе уже неделю висит, сама видела.
- С ним и в самом деле не того - согласился Аркадий. - Не знаю что, но какая-то шиза, точно, проглядывает. Ходит как будто прислушивается. Я думал, он как нормальный человек в плеере или гарнитура от радио в ушах, так ведь нет! И взгляд ...
- Ну, тогда суду все ясно - ответил Мишель, энергично обгрызая куриное крылышко. - Меня, когда от предков свинтил, еще и не так колбасило.
- "Едет, едет доктор сквозь снежную равнину, порошок целебный людям он везет..." - пропел кто-то.
Некоторое время спустя все на удивление дружно пришли к следующему выводу: перебесившись, Валерий имеет все шансы стать нормальной творческой личностью и достойным обитателем Сквот-тауна.
***
Поведение недавнего яппи от искусства не имело ничего общего с наркотическими веществами и сладким воздухом свободы, ударившим в голову.
Существование его обрело глубокий смысл, такой, который не снился даже Валерию-старшему и даже дедушке, рисовавшему парадные портреты тех, чьи фото можно увидеть в учебнике отечественной истории. Правда, не современном, а семьдесят затертого года издания, занимавшем почетное место на книжной полке в парадной комнате.
Теперь Валерий знал, что взят на службу настолько могущественным лицом, что перед ним все банкиры и директора фирм - не более чем мелкие сошки. И даже те, о которых в семье говорили с почтительным придыханием... Еще немного времени - и от всего нынешнего миропорядка не останется и следа. Скоро хозяин проснется и весь мир будет принадлежать ему. А он, Валерий, станет его слугой и придворным живописцем.
Парадный портрет хозяина написан за несколько суток непрерывной работы. Нельзя терять время: скоро звезды сложатся определенным образом, и тогда кто не успел - тот опоздал. Те, кто воздавал почести спящему
