Млечный Путь № 4 2020 - Злата Владимировна Линник
- Вот блин! И где их теперь искать? Да я не то имел в виду: журнал за какое число?
- Не помню, мне их целую стопку приперли. Хотя вот визитка; сказали, чтобы дал знать, когда забацаю что-нибудь новенькое. Пиво точно не хочешь? Ну, как знаешь, в пустыне пища не залеживается.
Апартаменты Нетипичного обитателя Сквот-Тауна
Валерий, в отличие от всех прочих обитателей Сквот-тауна, твердо придерживающийся позиций уверенного конформизма, пребывал в прекрасном расположении духа. Наконец-то он оказался вдали от бдительного отцовского взора. Если посмотреть на дело с практической стороны - его просто-напросто выкинули из папочкиной мастерской. Он мало того, что посмел отступить от канонов, раз и навсегда принятых в семье потомственных мастеров парадного портрета, так ведь сам того не желая, составил отцу конкуренцию. Оперная прима пост бальзаковского возраста не удостоив и взгляда лучшие работы главы семейного клана, обратила благосклонное внимание на слабенькую студенческую акварель Валерия-младше-
го, по чистой случайности оказавшуюся на виду.
И вот результат - его как какого-нибудь незаконного гастарбайтера буквально в двадцать четыре часа выставили вон. Позвонил фазер кому надо и вот он уже в Сквот-тауне. Апартаменты, правда, нехилые - бывший танцевальный зал с чем-то вроде открытой галереи, проходящей по одной из стен помещения. На галерее оказалось несколько разномастных книжных шкафов, широкая низкая тахта и даже мини-кухня. При желании можно зависать здесь хоть круглые сутки и никто не будет изводит замечаниями, как будто он первокурсник, только вчера взявший в руки кисточку.
Нет, он не собирается совершать революцию и ставить мир на уши - вполне хватит работы над заказами, которые иногда перепадают по папиным связям или добыты самостоятельно. А уж как из голимого крокодила сделать что-нибудь вполне презентабельное и при этом не особенно погрешить против истины, он знает едва ли не с дошкольного возраста.
Дело сразу заладилось. Вон, прямо напротив входа парадный портрет банкира в виде римского патриция. Стоит, гордо облокотившись на обломок античной колонны, и важно указывает на учредительные документы, которые держит перед ним целый штат амуров и купидонов. И размер работы впечатляет - пять на три метра, не то, что у некоторых, где картину в лупу разглядывать нужно. Портреты владельца сети супермаркетов и президента какого-то там благотворительного фонда тоже вполне впечатляют. А то, что некоторые втихомолку называют его яппи, коньюктурщиком и прочими нехорошими словами, так это они от зависти. Не умеют договориться с выгодным заказчиком и в результате гордо чахнут по своим мансардам. Он-то сразу понял, что в жизни самое важное - уметь заработать!
А здесь все тратят драгоценные годы жизни на какие-то детсадовские развлекушки - то часть подвальных помещений попытались приспособить под галерею, то на курительной площадке какую-то гадость со щупальцами нарисовали. Вроде ничего особенного, в любом ужастике покруче можно увидеть, да и пропорции не соблюдены, а мимо проходить как-то неуютно.
Настроение стремительно портилось. Даже воспоминание о бывшей однокурснице, которая почти согласилась сходить с ним в итальянскую кафешку, после чего взглянуть на работы, а возможно даже и попозировать в качестве шамаханской царицы, не особенно поправило дело. А еще предстоит спускаться по лестнице мимо нарисованного монстра, и к тому же лампочки еле светят. Решено: он останется ночевать в мастерской как всякий уважающий себя деятель искусства. Родители пускай привыкают, что он давно не маленький!
...Проснулся он неожиданно, как будто кто-то толкнул в бок или ни с того ни с сего сработал "внутренний будильник". Сперва Валерий некоторое время не мог понять, где находится и почему он не в своей комнате, которую до сих пор иногда называют "детской". Лунный свет проникал в комнату через высокие от пола до потолка окна, освещая портрет банкира. Но вместо упитанного мужчины там уютно расположился тот самый монстр, которого зачем-то нарисовали на лестнице.
Медленно, очень медленно жуткая тварь подняла лапу, указывая прямо на него острым когтем величиной с кавказский кинжал, подаренный когда-то отцу дальними родственниками.
- Ты! - раздалось в голове перепуганного конформиста - Ты будешь служить мне.
Отведя глаза немного в сторону, молодой человек заметил, что остальная часть картины также претерпела существенные изменения. Вместо учредительных документов, изображенных в виде внушительного фолианта, там красовалась каменная плита с выбитыми на ней письменами. Симпатичные пупсы с крылышками исчезли, уступив место омерзительным подобиям осьминогов, истекающих мутной и явно скверно пахнущей жидкостью.
Буквы не были похожи ни на знакомую и родную кириллицу, ни на латынь, ни даже на арабскую вязь. У значков, выцарапанных на зеленом с черными прожилками камне, не просматривалось ни малейшего сходства даже с рунами или древнеегипетскими символами. При этом сам вид их вызывал тот безотчетный страх, который иногда посещает людей в особенно кошмарных сновидениях. Хочешь бежать со всех ног, ощущая при этом, что не в силах даже сдвинуться с места. А волосы на затылке уже шевелятся от холодного дыхания чего-то запредельно ужасного...
И в то же время смысл написанного как-то сам собой дошел до парадного портретиста в третьем поколении. Мертвый бог спит в своих подводных владениях и скоро весь мир будет опять принадлежать ему. Как бы в подтверждение этих слов голова, представляющая собой клубок щупалец, медленно кивнула.
...Когда на следующий день Валерий-старший зашел в мастерскую, то застал сына в порыве необычайного вдохновения. Тот усердно трудился над портретом банкира. Только почему-то голова господина Сартмана обрела сходство с клубком змей, а за спиной были намечены громадные крылья, украшенные на всех суставах острыми шипами.
Опять Сквот-Таун
Назначенный час приближался и кошмарные видения, изредка смущавшие ночной покой обитателей Сквот-тауна, приняли постоянный характер.
Впрочем, странные явления коснулись не только их. Концерт группы "Мясокрутка", который планировался как мирный сейшен, неожиданно завершился грандиозной дракой, в которой приняли участие даже те, кто никогда не испытывал тяги к такого рода развлечениям.
