Бодхи - Твердые реки, мраморный ветер
– В самом деле, это удивительно! – Джейн была действительно удивлена, но больше всего ее удивило то, что в ней впервые в жизни проснулся хоть какой-то интерес к медицине. – Так значит мы будем исследовать вирус герпеса, как он влияет на…
– Нет. – Энди встал и прошелся по комнате, заложив руки за спину. Он был в коротких шортах, и Джейн, ожидая продолжения его фразы, от нечего делать стала рассматривать его колени. Очень мускулистые, с красивой кожей. Кстати, и на руках кожа выглядит упруго, и… сколько ему, интересно, лет? Неожиданно в глубине живота она почувствовало эротическое пульсирующее тепло, усиливающееся каждый раз, когда ее взгляд снова касался его коленей. Ей показалось, что она стала краснеть, и изо всех сил стала возвращать свое внимание от опасного направления.
– Совсем не это. Это пусть изучают медики, нас интересует нечто совершенно, совершенно другое.
Энди присел на ручку кресла и посмотрел на нее.
– Тебе известно, как развивалась история лечения заболеваний уверенностью и озаренными восприятиями?
– Не очень, – пожала плечами Джейн. – Я слышала, что это одна из теорий, и вроде как в некоторых клиниках ее применяют, но честно говоря я не очень в курсе, я сама предпочитаю старые добрые таблетки:)
– Как и большинство людей, – подтвердил Энди. – История эта насчитывает около сотни лет. Сто лет назад – в начале двадцать первого века, была опубликована теория восприятий, которая проводила принципиальный раздел между восприятиями омраченными, условно говоря, и озаренными восприятиями (коротко – "ОзВ"). К омраченным относятся все типы негативных эмоций, разного рода догмы – от суеверий до религий, а также вытекающие из следования этим догмам желания – мы называем их "механическими" типа "мне надо то-то" или "подобает поступать так-то", и всякого рода негативные физические ощущения, от неудобства до заболевания и старения. К озаренным относятся собственно озаренные восприятия, такие как нежность, чувство красоты, предвкушение, преданность, открытость и так далее, а также рассудочная ясность, опирающаяся на опыт и логику, а также желания, сопровождаемые предвкушением и другими ОзВ – такие желания мы называем радостными. К озаренным также можно отнести все типы приятных ощущений. В то же время была выдвинута теория, согласно которой применяемые нами лекарственные средства особенно эффективны, когда они сопровождаются твердой уверенностью в том, что они наверняка подействуют. И более того – эта теория утверждала, что открытый Мечниковым фагоцитоз – лишь один из иммунных механизмов, самый очевидный, самый, так сказать, поверхностный. А кроме него есть и другие иммунные механизмы, которые могут с успехом задействоваться… всего лишь этой самой твердой уверенностью, особенно сопровождаемой ОзВ. По этому поводу с тех пор написано много книжек и проведено немало исследований, я думаю, ты так или иначе сталкивалась с ними…
Джейн кивнула.
– … и действительно, целый ряд клиник успешно работает по этой методике, избавляя людей от, казалось бы, совершенно неизлечимых заболеваний. Первые клиники такого рода начали свою работу только в тридцатых годах двадцать первого века, но, как ты понимаешь, далеко не каждый может стать пациентом таких клиник. Слишком сильное неверие в возможность вылечиться только созданием уверенности, слишком сильное пристрастие к негативным эмоциям, слишком запущенная болезнь, при которой человеку трудно поверить в возможность излечения, слишком большое сопротивление со стороны старой – медикаментозной и хирургической медицины, а также необходимость приложения упорства для того, чтобы учиться хотя бы элементарному управлению уверенностью – все это является препятствием для более широкого распространения этого метода. Хотя – как это ни смешно – именно в пору бурного развития микробиологии была подмечена эта странная особенность, связанная с тем, что назвали "предрасположенностью". Есть известная история, я ее точно не помню, надо покопаться в книгах… один из исследователей микробов в девятнадцатом веке доказывал, что холера имеет бактериальное происхождение. Тогда любое утверждение о том, что причиной болезни являются микробы, воспринималось в штыки, и это утверждение про холеру также многими специалистами считалось надуманным. Кончилось тем, что какой-то очень известный и яростный противник бактериального происхождения холеры попросил у этого знаменитого исследователя пробирку с самой что ни на есть смертельной злоебучей холерой. Получив ее, он на глазах у потрясенной аудитории немедленно выпил ее содержимое, и, разгладив бороду, пообещал сокрушить таким опытом глупую теорию. Теорию он, конечно, не сокрушил, но никаких признаков холеры у него и в самом деле не было ни тогда, ни потом. Это было необъяснимо. Но ведь можно было обратить внимание на то, что столь решительный профессор имел железобетонную уверенность в том, что он не заболеет…
– Кстати, ты сидишь в том самом месте, где была построена самая первая лаборатория по исследованию новой медицины, – сказал Энди. – Вот прямо тут все начиналось. Сначала мы закупали самое простое оборудование, какое могли, потом сделали первое помещение внутри скалы и разместили там кое-что покрупнее, пригласили специалистов, а потом… потом работы по расширению внутреннего пространства уже не останавливались – представь – сколько надо места, чтобы разместить хотя бы электронный микроскоп!
– Я где-то читала эту историю про лабораторию внутри горы, но думала, что это несерьезно, обычные фантазии! – Джейн была в самом деле удивлена.
– Нет, не домыслы, все было прямо тут, и не только было, но и есть.
– По-моему, трудозатраты по высверливанию скалы слишком велики…
– Не так, как кажется, – возразил Макс.
– Мы не столько сверлим, сколько химичим:) – рассмеялась Марта.
– Да, мы сначала размягчаем породу химическими растворами, а потом уже несложно ее выбрать, – пояснил Энди. – Зато мы имеем стопроцентную защищенность от любопытных глаз, от природных факторов и всякого рода шумов и загрязнений. Нам тут удобно, да и Гималаи под боком, и снежные вершины, как кажется, прямо нависают над нами – и обалденно красиво, и в любой момент можно убежать в трек в горы. Конечно, что-то совсем масштабное тут не организовать, но для этого у нас есть и остров в Индонезии и база в Иллинойсе и не только.
– Так что с герпесом?
– С герпесом, – Макс заложил руки за спину и стал прохаживаться по комнате. – Помнишь, чем закончилось объединение эукариотов с митохондриями? Митохондрии стали запасать и отдавать энергию, очень много энергии, и в конце концов – появились всякие звери, которые могут передвигаться, прыгать, летать, кусать, жевать, трахаться и бегать. А чем закончилось объединение эукариотов с фотосинтезирующими бактериями? Появились хлоропласты, появилась возможность опять таки получать много энергии непосредственно из солнечного света. И появились растения. Причем чем больше работали хлоропласты, тем больше растениями выделялось кислорода, тем больше был фронт работ у митохондрий, использующих этот кислород, что в свою очередь давало пищу в виде CO2 для растений и так далее. Круг замкнулся, и, поддерживая друг друга, животные и растения постепенно вытеснили других хозяев земли, привыкших жить при низком содержании кислорода, включая динозавров… хотя за динозавров не поручусь, не видал:) Но если теперь – перед лицом новой угрозы, человек объединяется с разными вирусами…
– Разными? – перебила его Джейн. – Значит, речь идет не только о герпесе?
– Нет, не только. – Макс потер рукой нос и задумался на пару секунд. – До сих пор идут споры относительно того – считать ли заболеваниями микоплазмоз, уреаплазмоз и тому подобные явления. Ведь у очень многих людей постоянно есть и микоплазма и уреаплазма, и когда степень их концентрации не превышает единицы-двух, то нет вообще никаких неприятных или нежелательных последствий. Они просто живут внутри нас и всё. Но если человек начинает испытывать сильные негативные эмоции, если он подавляет радостные желания, убивает свое тело механическими желаниями и прочей дрянью, если его иммунитет ослабевает, то концентрация начинает резко расти, и когда порядок величины концентрации достигает четырех – всё, начинается болезнь.
– Так можно про многое сказать, – развела руками Джейн, – например если увеличить концентрацию сахара в крови, так тоже болезнь начнется, или если эритроцитов станет много, то увеличится вероятность тромбов – насколько мне известно, этой опасности подвержены постоянные обитатели высокогорья, у которых в крови повышенная плотность эритроцитов для лучшего обеспечения организма кислородом. Это же не значит, что сахар в крови ядовит, или что эритроциты опасны.
– Совершенно верно, – кивнул Макс. – Опасен дисбаланс, и тут мы сталкиваемся с тем, что, как я уже говорил, подробная схема клетки заняла бы всю территорию холма, а что говорить о миллиардах клеток, об их взаимосвязях!
