Сергей Шведов - Памятник неизвестному манагеру
Страна первого мира производит только деньги, развивающаяся страна — выращивает хлеб и выплавляет металл. Такова неумолимая диалектика прогресса.
* * *Нацики-фашики вылупились из ничего чуть позже. Убеждали нас, что русских в куполах большинство, а в руководстве — сплошь чистая нерусь. Русские, мол, закабалены безродными космополитами. Мы должны восстановить независимость и суверенитет свободного города Хындэганска, а затем всей Эрэфии. Русь — для русских.
Они хотели заставить нас в борьбе за это отдать свою жизнь за родину до последней капли крови. Принудить наших женщин рожать по десять детей, чтобы не допустить вырождения нации.
Пусть поищут дурных в другом месте. Хомячки за гендерное равенство, социальную мобильность, мультикультурность и права женщин вплоть до смены пола. И полов-то у человека как биологического вида не два, пятнадцать, говорят, если не отвергать сторонников размножения почкованием.
В офисе все равны, а язык межнационального общения во всем мире — только английский, а русский скоро выродится до мертвого языка или говора в резервации для аборигенов. Гляньте на Китай и Индию. Там любой хомячишко на английском бойко спикает, и у нас через пень колоду, но тоже бойко.
Короче, красно-коричневой мрази наваляли наши бравые офисные антифашисты. Всем припаяли 1282-ю статью УК и выслали за пределы города-праздника на вечное поселение куда-то на восток. Пусть там отстаивают независимость русского народа. А мы тут все россияне-интернационалисты.
Но только мы от них отделались, как вынырнули из ниоткуда православнутые обновленцы. Они призывали нас покаяться, поститься, не грешить, отказаться от роскоши и довольствоваться малым, то есть не выбрасывать добротные вещи только потому, что они вышли из моды.
Босоногие миссионеры поначалу добились своего. Люди начали экономить. Коммерческие фирмы впали в транс — уровень продаж снизился до минимума.
Эти садистские изуверы мешали секс-туристкам развлекаться, обзывая их блудницами, а гомиков с лесбухами так просто до печенок достали. Дошло до того, что ассоциации геев и лесбиянок по всему миру устроили бойкот турфирмам, которые направляли туристов в наш приполярный рай.
Православную заразу вывели только административными мерами. На законодательном уровне провозгласили государственной религией свободного города Хындэганска помесь индуизма с хындэганским шаманизмом, а священной книгой объявили «Камасутру», на которой заставили поклясться каждого жителя Хындэганска. Кто отказывался, с тем прости-прощай, — тундра ведь бескрайняя.
И воцарились у нас социальная гармония, толерантность и экуменическое многобожие.
7 Приход полярного лисенка
Как-то все подкралось незаметно.
Однажды мой партнер Анвар… То есть игровой партнер, а не то, что вы подумали. Мы с ним в офисе режемся по сетке в «Альду, пожирательницу городов»… Так вот, однажды мой партнер Анвар мне сказал:
— Слушай, что творится, а? Я оформил документацию по отправке на большую землю больше тысячи компрессорных турбин.
— Обычное дело — профилактика и плановая замена оборудования.
— Ага, щас тебе… Ни одного нового криогенного насоса не поставили на эксплуатационные и буровые вышки, ни одного на насосные станции криоагентопровода. С ума они там посходили, что ли?
— Кинь дурное и не загоняйся по мелочам.
— Ага, кинешь тут, когда десятью спецрейсами перебросили всех газовиков на Аляску.
— Правильно. Зачем держать такую ораву халявщиков, если кругом автоматика? Снижение непроизводительных расходов, экономия на выплатах.
— А газоналивные причалы демонтируют тоже из экономии?
— Ты бы к психоаналитику сходил, — посочувствовал я.
У Анвара был пунктик на предчувствии конца света. Сказалось его прошлое увлечение запрещенным православием. Вот же до чего зловредное вероучение! Хорошо, что эта зараза мимо меня прошла.
* * *Потом как-то разом с крыш офисных зданий поисчезали светящиеся вывески добывающих компаний ExxonMobil, RoyalDutchShell и ConocoPhillips. Местные хомячки в них, правда, все еще обитали, но весь иностранный топ-менеджмент улетел с концами.
— Наверное, режим жесткой экономии. Что-то не так в мире финансов. Новый кризис, боюсь, на подходе.
— Новый старый кризис, — собачился Анвар. — Ты как хочешь, а я завтра же улетаю в Пакистан.
И улетел так поспешно, даже со мной не попрощался. Партнер еще называется.
После его отлета весь Хындэган-Сити, деловой квартал в центре города-праздника, вздыбился и зашевелился, как подожженный муравейник.
Уехали все банки со своими банкирами. Остались только «Сбербанк», «Хындэганпостройбанк» и еще несколько захудалых банчиков.
Заметно поредел поток секс-туристов и экстремалов-охотников за шкурами белых медведей. Ведущие авиакомпании мира аннулировали маршруты в аэропорт Хындэгана. Цены на редкие чартеры подскочили до небес.
Судя по документации, которую я оформлял, наша компания «ХындэганЭнерджи» еще продолжала качать сжиженный газ из терминальных хранилищ в танкеры, но экспорт неуклонно снижался.
Неясные слухи и досужие домыслы наконец материализовались до признания неоспоримого факта — Хындэганское месторождение истощилось всего за пять лет чудовищной эксплуатации. Ну, не совсем, конечно, но годовой дебит скважин достиг уровня, когда производство и добыча хындэганского газового сырья по себестоимости сравнялась с годовым дебитом обычного газового месторождения. В принципе, извлекать из-под земли газ в интересах народного хозяйства можно было еще долгие десятилетия, но в условиях либеральной экономики норма прибыли стала слишком мала, чтобы содержать такую дорогую цацку, как город-праздник Хындэган.
* * *Где-то в середине мая я проснулся у себя в апартаментах от холода, чего прежде никогда не было. Кинулся к кондиционеру — на панели управления еле мерцает сообщение: «Электропитание отсутствует». Я позвонил на вахту нашего кондоминиума. Ответ дежурного был краток:
— Вчера ночью две из трех городских генерирующих компаний объявили о банкротстве и прекращении подачи электроэнергии.
— Могли бы сообщить заранее.
— Компании не обязаны отчитываться перед потребителями электроэнергии. Таковы законы бизнеса.
В начале июня в окрестностях Хындэгана меж сопками в ложбинах еще лежит последний снег, что уж говорить про погоду в мае. Первыми в зимних садах замерзли огромные тропические бабочки и крохотные колибри.
Стеганого одеяла у меня не было. Следующей ночью я спал под ворохом одежды. Манагеры — не газовики, ни у кого из нас не было теплых курток и ватных штанов, которыми снабжали только работяг вне зеркальных стен города. По садам Хындэгана все разгуливали в маечках, шортах и шлепанцах.
Спецооблачение для туристов-охотников манагеры расхватали с поножовщиной. Мне не досталось ничего. Я снял с убитого охранника его спецовку и обмотался бархатной портьерой, которую сорвал в бездействующем теперь борделе.
По ночам случались сильные заморозки. Деревья зимнего сада стояли без листвы, как опаленные из огнемета. Система вентиляции без электричества не смогла задраить внешние воздухозаборники. Ледяные сквозняки гуляли по просторным холлам.
Птички не чирикали на ветках, потому как передохли, а пташки из индустрии секс-туризма всей стаей упорхнули в аэропорт ловить нечастые теперь чартерные рейсы в теплые края.
Остановились эскалаторы и лифты. Еле мерцало аварийное освещение. Хорошо еще, что уже последняя декада мая — скоро весна, а летом начнется круглосуточный полярный день.
Реальный манагер не заботится о дне грядущем. В моих апартаментах не было ничего съестного, кроме выпивки и орешков на закуску. Я нагреб в огромный баул из занавесей кучу консервов из разграбленных ресторанов и забегаловок и еле дотащил волоком до своего номера. Это на девятый-то этаж!
Обслуга строений еще пыталась поддерживать хоть видимость порядка. Спасибо, убрали с проходов все трупы после дележки последней жратвы со складов. Куда они их сбрасывали, не знаю, но вонь под нашим куполом стояла невыносимая.
Всем заправляли вооруженные охранники и инструкторы-егеря из службы экстремального туризма, у которых были охотничьи карабины. Но настоящей власти не было, как не было и связи. Об информации я уже не говорю — только домыслы и слухи.
Резервные генераторы еще подавали электричество на четыре часа в сутки, но только по аварийным линиям. Едва хватало энергии, чтобы закачать воду хотя бы на цокольные этажы. В подсобках у уборщиков можно было набрать воды для питья, про канализацию же сразу забыли. Гадили, где приспичит. Чтобы как-то проветривать огромное помещение от нестерпимой вони, на первых этажах выбили стеклопакеты, отчего по ночам на полах намерзали лужицы.
