Дмитрий Бочарник - Звёзда II
— Изгойство?! Нет!!!.. — Гугнев испуганно отшатнулся.
— У тебя, Гугнев, просто нет выбора. Вся школа уже гудит от возмущения и мне, кстати, с огромным трудом удаётся удерживать негодование готовых разорвать тебя на части девчат. А юноши и так уже обещали и сейчас и в будущем с тобой неоднократно поговорить. По мужски. Просто и грубо. Я их тоже еле сдерживаю. Сам понимаешь, даже при всей их с трудом привитой гуманности…
— Но… — Гугнев отчетливо понимал, что школьники сделают из него отбивную и в прямом и в переносном смысле и обвинить их в негуманности ему просто не удастся. — Я же… — он хотел сказать, что его проступок столь малозначителен, что месть нескольких тысяч школьников одному человеку здесь — явное превышение. Виктория мрачно посмотрела на него. Она ясно чувствовала ход его мыслей и добавила, зная, что добивает собеседника:
— Нет. И никакого иного выбора у тебя просто нет. К тому же тебе всё равно придется удалиться на Новейшую Землю.
— Куда? — от неожиданности и от скоростного осознания подтекста у юноши отвисла челюсть. Он впервые осознал, что стоявшая перед ним девушка не шутит и действительно в состоянии обеспечить ему прямую путевку на Остров Забвения Российского региона. — Но…
— Ты нарушил слишком много правил, чтобы случившееся можно было счесть простой шалостью. И я даю тебе тройной выбор.
— Или тройную казнь?
— Это уж как тебе больше нравится. — Виктория поняла, что разговор достиг своей цели, но расслабляться не стала.
— Хорошо. Скажи всем, что послезавтра на школьном построении я принесу покаяние. И сразу же удалюсь на Новейшую землю. Остальное оставляю на усмотрение Совета школы.
— Решено. — холодно произнесла Белова, поворачиваясь к Гугневу спиной. Дело было сделано.
Так оно и произошло. В назначенный день на общешкольном построении в главном спортивном зале спорткомплекса школы второй ступени Гугнев произнёс покаянное обращение, воспринятое тремя тысячами школьников и полутора тысячами педагогов с ледяным спокойствием и неприязнью. Страшная процедура, сопровождаемая полутьмой, барабанным боем, факелами и соответствующей унылой музыкой, была короткой и сразу после её окончания Гугнев в полном одиночестве со всеми вещами и документами покинул пределы школы на специально присланном пассбусе. Совет школы отказался давать развёрнутую информацию в систему передачи данных о жизни города и дал скромную в таких условиях, но всё же возможность Гугневу избежать почти автоматического максимального общегородского позора. Через день на Новейшую землю отбыли и его родители.
Влетевшая в «кабинетик» Ирма расцеловала Викторию, не успевшую даже сесть в рабочее кресло.
— Ирма, ни к чему эти поцелуи. — сдержанно произнесла Белова. — Как ребёнок?
— В полном порядке, Вита. Медики говорят, будет девочка. Разреши назвать в твою честь?
— Нет, Ирма. Выбери другое имя. Связь твоего ребёнка со мной будет для неё слишком обязывающей, а значит — слишком тяжёлой.
— Хорошо. — Ирма поняла, что на этот раз Лидер Науки школы права — её возможности и подготовка для малышки могут оказаться просто непосильными по уровню требований и стандартов. — Но…
— Я буду там, где мне надо быть. Всё, Ирма. Ты же видела, сколько девчат в коридоре. Извини. Мне — надо работать, а им — успевать жить.
— Ещё раз спасибо тебе, Вита.
— Не за что, Ирма.
За девушкой закрылась дверь «кабинетика» и наконец севшая в свое рабочее кресло Виктория смогла перевести дух.
С этого момента её слава как заводилы научной деятельности и абсолютно сверхинформированной, чудовищно проницательной личности впервые достигла своего апогея. И первыми, кто признал это, были те самые мальчики, которых раньше ей приходилось отшивать физическими методами, уже не надеясь на действенность уговоров и игнорирования.
Дальнейшее не заставило себя ждать и перед Викторией открылись такие перспективы, о которых она раньше и мечтать не могла. И центральной перспективой стала Большая и Сверхбольшая фундаментальная наука. А пока Виктория ощущала в себе серьёзное стремление к познанию Вселенной, для чего она стала отводить все больше и больше своего свободного времени. Астрономия её покорила всерьёз и надолго, она помогла вырваться из замкнутого научного мирка знатоков фактов и тонкостей, ощутить нечто такое, чему сама Виктория ещё не находила названия, а говорить с другими об этом не хотела.
Академия Планетной Безопасности. Генерал Кузнецов. Защита тайны
«Группе генерала Кузнецова в полном составе собраться в зале оперативных совещаний! Повторяю — группе генерала Кузнецова в полном составе собраться в зале оперативных совещаний!» — голос автоинформатора нарушил сосредоточенную тишину одного из многочисленных уровней центрального офиса АПБ России в Москве и смолк, растворившись в немоте сверхизолированных помещений.
Но по коридорам быстрым шагом уже двигались мужчины и женщины, к которым прозвучавший вызов имел самое непосредственное отношение. Наконец, ровно через три минуты все заняли места за удобными небольшими столиками, повёрнутыми к трибуне и главному столу. Вошедший последним подтянутый седоватый мужчина кивнул дежурному, тот мгновенно закрыл за ним дверь и включил изолирующий комплекс. Усевшись на свое место, генерал АПБ Кузнецов окинул взглядом коллег и кивнул в знак приветствия.
— Товарищи офицеры и эксперты. Нашей группе поручено разобраться в одном интересном феномене. Соловьев, пожалуйста, экраны. Для начала — двадцать минут просмотра, чтобы обойтись без длительных пояснений, потом — подумаем, что мы можем сделать для решения проблемы. Экраны!
Недлинный фильм, смонтированный из целого ряда сюжетов, целиком захватил внимание слушателей. Никто в зале не проронил ни слова — Служба Информации АПБ собрала все возможные необходимые данные, часть цифр и сведений передавалась и на экраны, встроенные в столешницы. Наконец мелькнул знак АПБ и зал осветился.
— Итак, коллеги. Думаю, вы поняли всю сложность и серьезность ситуации, с которой нам предстоит разобраться и которую предстоит вести до момента закономерного разрешения. Майор Степанов.
— Я, товарищ генерал. — поднявшийся офицер вопросительно посмотрел на шефа. — Моя группа берет под охрану штурмана Белова и старших членов его семьи.
— Вопросы?
— Нет, товарищ генерал.
— Хорошо. Майор Шалимов.
— Я, товарищ генерал. — высокорослый мужчина поднялся из за слишком миниатюрного для него стола. — моя группа займётся отработкой связей по командованию космолета.
— Вопросы?
— Нет, товарищ генерал.
— Капитан Ушаков.
— Здесь, товарищ генерал. — сибиряк повёл взглядом по лицам коллег. — моя группа принимает на себя работу по рядовым членам экипажа космолета.
— Вопросы?
— Нет, товарищ генерал.
— Подполковник Титов.
— Я, товарищ генерал. — поднявшийся офицер выпрямился. — Моя группа займётся извлечением информации из техники.
— Вопросы?
— Нет, товарищ генерал.
— Старший лейтенант Фаворская.
— Я, товарищ генерал. — поднявшаяся со своего места девушка с длинными русыми волосами поправила берет и посмотрела на шефа долгим глубоким взглядом. — моя группа займется психологическим щитом. Для всех, имеющих отношение к проблеме.
— Вопросы? — уже не так жёстко спросил Кузнецов.
— Нет, товарищ генерал.
— Лейтенант Савельева.
— Я, товарищ генерал. — черноглазая женщина спокойно и медленно встала. — моя группа берёт под полную отработку мальчиков — сыновей членов экипажа.
— Вопросы?
— Нет, товарищ генерал.
— Капитаны Умелов, Ставский и Незнамов берут на себя техническое сопровождение и контроль состояния. Вопросы?
— Нет, товарищ генерал. — почти в один голос ответили названные офицеры.
— Теперь — самое сложное. — генерал надавил сенсор. — это изображение гостьи экипажа «Реликта» в момент беседы в центральном посту корабля. А это, — зажёгся ещё один экран. — актуальный официальный портрет дочери штурмана «Реликта» Белова Аскольда Витальевича.
— Одно лицо, но разница в возрасте… — сказал сидевший ближе всех к генералу подполковник Кизимов.
— Вы правы, коллега. Эта девчушка — главный ключ к разгадке. Случилось это всего два месяца назад, в отдалённом от главных путей секторе, обозначенном как первично разведанный. Гостье экипажа — все двадцать пять — двадцать восемь лет на вид, а дочери штурмана — всего лишь десять — одиннадцать. Но, думаю, доктор Василевская меня поддержит во мнении, что именно эта девчушка и нуждается в самом плотном кольце охраны.
— Да, командир. — эксперт Василевская кивнула и положила взятую было ручку. — Моя группа берёт её психологический комфорт под усиленный мониторинг. Обычный мы уже параллельно выполняем.
