Вадим Михальчук - Глория

Я киваю молча и готовлю «Москит» к старту. Мне-то то что с его радостей?

Бросок через «огонь», вспышка — и снова я вижу звезды обычного космоса. Вижу на радаре кораблик чуть побольше нашего, мой лейтенант от счастья чуть ли из штанов не выпрыгивает — наверняка этот контрабандист у него первый.

Я молча программу погони запускаю — помехи в эфир, кроме узкой полосы экстренной связи для переговоров, чужой корабль уже в захвате системы наведения, излучатель парализатора в полной готовности — только кнопку нажми. Скорость у нас приличная, догоняем мы их быстро. Включает Джерри связь и начинает звенящим от возбуждения голосом:

— Говорит лейтенант Ли, Пограничная Гвардия! Корабль «Панда-Z», заглушите двигатели, остановитесь! Заглушите двигатели, остановитесь! Иначе мы вынуждены будем применить силу!

Как ни странно, корабль действительно снижает скорость. По связи слышу:

— Эй, пограничники, не стреляйте! Мы сдаемся.

Что-то действительно странное — обычно все контрабандисты хотя бы ради приличия пытаются уйти, скоростью померяться. Этот не пытается, наверное, тоже молодой, как мой лейтенант, может груз у него не особо криминальный, может думает пилот, что только конфискацией корабля отделается.

Подходим к «Панде» вплотную и тут слышу я слова странные по радио:

— Слышишь, пограничник, ты не против, если я к тебе на борт поднимусь перед обыском?

Лейтенантик мой рад стараться:

— Давай, только чтобы без оружия и без всяких глупостей.

Напяливает Джерри на себя скафандр, пыхтит, раскраснелся весь — конечно, в скафандр самому влезать тяжело, особенно если без особой подготовки и практики. Пятнадцать минут упаковывался мой лейтенантик, аж вспотел весь. Я над ним от души посмеялся, про себя, конечно — мне личные враги не нужны были вообще. Взял он бластер и похромал вниз, я же в рубке остался, за кораблем наблюдаю и показалось мне интересным, как Джерри себя в шлюзе поведет. Включил я камеры наблюдения за шлюзом. Поначалу ничего интересного не происходило. Из «Панды» вылетела фигурка в белом скафандре — ракетный ранец за плечами, подлетела к нашему шлюзу воздушному. Джерри сказал мне, чтобы я шлюз открыл, я так и сделал, а сам к экранам камер наблюдения припал. Надо сказать, что беседы никакой между прилетевшим контрабандистом и Джерри так и не случилось. Показал наш «гость» моему лейтенанту какой-то значок металлический, лейтенантик, как ослик двухмесячный, головой и ушами мотнул, соглашаясь, и сказал мне такие слова, что я ушам своим сначала не поверил:

— Арчер, открой нам шлюз, я прогуляюсь на «Панду».

Я вообще обалдел. Это же нарушение правил и просто надругательство над здравым смыслом — выйти из своего корабля и одному перейти на другой, который подозревается в перевозке контрабанды. Да мало ли что там с лейтенантом этим полоумным случиться может. Тюкнут его по башке или в заложники возьмут, так я потом в дерьме захлебнусь — уж насчет этого начальство постарается, будь здоров. Рехнулся мой лейтенант, не иначе.

У меня только одна фраза тихо изо рта прорвалась:

— Нарушение устава, лейтенант Ли.

— Ничего, ничего, — ушами шевелит лейтенант, — под мою ответственность. Это не контрабандисты, но корабль надо осмотреть.

У меня не было никакого выбора — я молча открыл им шлюз и сказал про себя: «Ну, ты и дурак, лейтенант». Как оказалось позже, лейтенант мой дураком не был.

Через десять минут он вылетел из шлюза «Панды» и заявил мне по радио:

— Арчер, я их отпускаю. Корабль чист.

В этот раз я промолчал, хотя знал из устава, что отпускать корабль, уже официально задержанный, без тщательной проверки с помощью спецсредств — это грубейшее нарушение.

Я тупо смотрел, как «Панда» удаляется от нас, постепенно набирая скорость, пока сзади не послышался голос лейтенанта:

— Арчер, выйди на минутку в коридор.

Я встал и вышел. Это чудо природы показало мне в коридоре записку следующего содержания: «Арчер, ты можешь стереть сегодняшние записи из черного ящика? Очень надо!!!», а потом протянуло мне толстую пачку денег.

Тут уже для меня стало все ясно — наш лейтенант просто хорошо принял в карман и за хабар просто отпустил корабль наверняка с грузом. Вот ведь змей!

Я молча смотрел на него где-то с минуту, специально, чтобы он начал нервничать, и когда его глаза уже вообще закосили от усилий выглядеть спокойно, я сказал тихо:

— Да, могу.

— Ф-ф-фууу, — выдохнул он, чуть ли не падая в обморок. — Бери, — он снова протянул мне деньги.

— Денег я не возьму, Джерри.

— Ты чего? — его глаза снова забегали по моему лицу, а на его лице я ясно увидел и понял обуревавшие его мыслишки: «Продаст, не продаст»?

— Денег не возьму, просто ты мне будешь должен, Джерри. Не деньги, нет. Просто когда-нибудь я напомню тебе о твоем долге, — сказал я ему.

Он согласно кивнул, мы пожали руки, я подделал записи в черном ящике «Москита» и по прибытию на базу подал рапорт о переводе в обычное патрулирование в другой сектор по семейным обстоятельствам. «Обстоятельства» эти были просто предлогом, чтобы уйти с «Москита» без осложнений. Не хотел я больше летать с Джерри, а еще больше я не хотел, чтобы он подставил меня из-за боязни моей возможной измены. Правда, через месяц я узнал, что Джерри ушел с оперативной работы с повышением на какую-то должность повыше с работой непыльной. Хитрый жук, одним словом.

А я снова ушел в работу. По всей Периферии летать пришлось, да только и это дело мне надоело. Не дисциплиной, нет, к вольнонаемным у гвардейцев особых требований не было, а тем сознанием, что ловлю я таких же, каким был до недавнего времени.

Ушел я и из Гвардии.

Поступил пилотом на почтовую службу. Работа хороша тем, что много ее. По месяцам из корабля не вылезаешь. Рейсы короткие, больше пяти часов в огне не приходилось проводить, но зато часто приходится в инферно нырять. Вся почта с одной планеты помещается в четыре-пять больших контейнеров, да еще два-три контейнера инкассаторская служба подгоняет. Контейнеры инкассаторские красного цвета, на каждом — замки электромагнитные стоят, да еще ловушки электронные для любопытных, да электрошок для назойливых. Как говорится, близок локоть, да не укусишь. Почту с любой планеты отправляют сразу всю целиком. Один почтовый грузовик уносит в своем брюхе почту всей планеты и доставляет ее на промежуточную почтовую станцию. Например, две-три планетные системы располагаются на расстоянии четырех-пяти часов в инферно. Значит, для этих планет будут одна-две промежуточные почтовые (называются они на жаргоне «стрелки») и одна главная («депо»). Из Депо почта отправляется к месту назначения, а на Стрелках почта сортируется и готовится к отправке в Депо. Схема простая, новая почта на планеты доставляется примерно раз в неделю. Этого хватает, чтобы не отстать от жизни.

Один почтовый обслуживает три Депо и от шести до девяти Стрелок. Иногда можно переводиться с одного почтового сектора в другой и так можно облететь почти всю Периферию.

Опишу свой рабочий цикл.

Выскакиваю я из огня возле Стрелки А, запрашиваю разрешение на стыковку. Узкий локаторный луч со станции нащупывает мой корабль и определяет по электромагнитным меткам, кто я такой. Диспетчер разрешение на стыковку выдает и выделяет мне стыковочный шлюз. Стыкуюсь, перевожу питание с бортового на стационарное, открываю грузовые отсеки и кессон. Через пять минут слышу, как грохочут башмаки тяжелые в шлюзе и громыхает металл о металл. Башмаки — это инкассаторы ко мне спешат, у них время дорогое, как и их работа. Металл громыхает — это грузчики ко мне спешат.

Грузчики находятся внутри специальных механизмов — сервов. Серв — это робот-полуавтомат, внутри него располагается человек, который манипуляторами серва может переносить тяжести, для человека обычного неподъемные. Похож серв на рака-отшельника: внутри металлического скелета из ступоходов, манипуляторов, шарниров и мускульных усилителей находится маленький рачок-человек. В руках у него — ручки управления, на ногах — датчики движения. Пошевелит человек рукой — серв манипулятор поднимет. Поднимет ногу человек — серв ступоход поднимет. Человек шаг сделает — значит, серв шагнет.

Встречают меня инкассаторы в кессоне, двое в форме, бластеры в кобурах на поясе. У старшего в руках — компьютер портативный. Окошечко идентификационное лазерными лучами светится. Снимаю я с шеи знак свой, показываю компьютеру в окошечко. Он, меньше секунды подумав, выдает: «Норма». Значит, свой я. Протягиваю я им кристаллик нужный, старший его к окошку подносит и видит что-то вроде: «Два контейнера, номера такие-то, отгружены там-то и тогда-то. Пункт назначения — такой-то». Все формальности закончены, теперь мы по-человечески здороваемся, руки жмем, «Как дела» спрашиваем. Инкассаторы ждут, когда грузчики в сервах контейнеры подхватят своими руками стальными и отнесут в отделение банка. Что там, в контейнерах красных — я не знаю, может быть, деньги, может электронные переводы или отчеты — мне этого знать не положено.