Питер Уоттс - Бетагемот

«Мири онлайн, Господи, как она может быть он­лайн...»

Така видела, что датчик на приборной доске горит алым светом. Лазарет каким-то образом подключился к широкому беспроводному миру, где обитали и охотились сетевые монстры...

«Мадонна». «Лени». Никак иначе.

С другой стороны приборной доски мигал еще один датчик. С запозданием Така поняла, что водительская дверь незакрыта. Она быстро обежала машину спереди. Уэллетт не отрывала глаз от земли, из какого-то религи­озного порыва не смотря на гнев Господень, «если я не вижу его, может, он не увидит меня», но слышала шум работающей турели над головой — та отслеживала и стре­ляла, отслеживала и стреляла...

Така ввалилась в кабину, рывком захлопнула за собой дверь и закрыла ее.

Фоновизор валялся рядом с сиденьем. От его окуля­ров по полу разливалось, корчась, слабое сияние. Така схватила прибор и натянула его на голову.

Весь главный экран заполняло исказившееся от ярости лицо «мадонны». Звук был выключен — Уэллетт обычно оставляла только изображение.

«Вот зараза! Через GPS пролезла».

Во время остановок Така всегда отключала GPS. За­хватчик, похоже, каким-то образом надурил систему.

Она вырубила навигацию. Орущая тварь в окне исчез­ла. Наверху лазеры, скуля, прекратили огонь.

Гендель кончился, уступив место Чайковскому «Иоланте».

Казалось, прошло очень долгое время, прежде чем Така осмелилась пошевелиться.

Выключила музыку. Дрожа, обхватила себя руками. Чуть не разрыдалась, как маленький ребенок, но огром­ным усилием воли подавила порыв. Сказала себе, что сделала все, что могла..

Сказала, что могло быть намного хуже.

В своей среде обитания «мадонны» могли делать прак­тически все что угодно. Курсируя по волнам и проводам АмСети, они могли пробраться почти в любую систему, сломать почти любой предохранитель, обрушить любое бедствие на головы людей, для которых катастрофа уже давно стала привычным делом. Буквально неделю назад одна взломала программы по контролю за паводком на какой-то дамбе в Скалистых горах, опустошив весь резер­вуар прямо на ничего не подозревающих жителей, мирно спящих в зоне водослива.

Для такого создания взломать жалкий лазарет на ко­лесах было совершенно пустяковым делом.

Хоть в систему не загрузилось, и то хорошо. Места не было. В навигационных и оборонительных системах не хватало памяти для чего-то настолько сложного, а ме­дицинская — единственная в лазарете, которая могла вместить столь большой пакет информации, — была вруч­ную отключена от сети и подсоединялась к ней только для заранее организованных обновлений. Монстры мог­ли немало натворить в виртуальности, но до сих пор не научились дергать рубильники в реальном мире. Эта «лени» лишь протянула свои длинные, злобные пальцы из какого-то далекого узла, сея хаос на расстоянии, пока Така не отрубила связь.

Ее собственное размытое отражение, испуганное, с ввалившимся глазами, уставилось на нее с отключенной приборной доски. Слегка выгнутый плексиглас искажал изображение, вытягивая его в длину, и лицо из просто худого превратилось в откровенно истощенное. Она на­поминала хрупкого беглеца с планеты с малой гравитаци­ей, цивилизованного и благовоспитанного. Изгнанного в этот адский мир, где даже доспехи оборачивались против своего владельца.

«А что, если я...» — подумала она и осеклась.

Усталая, она открыла дверь и вышла наружу, на бой­ню. Там еще лежало несколько пациентов, стоять никто не мог. Некоторые шевелились.

«А что, если я не...»

— Эй! — закричала она, обращаясь к пустым улицам и темным фасадам. — Все в порядке! Все кончено! Я все отключила!

Стоны раненых. Больше ничего.

— Отзовитесь, кто-нибудь! Мне тут нужна помощь! У нас... У нас...

«А что, если я не отключила GPS?»

Она покачала головой. Она же всегда ее отключает. Сейчас, правда, Така не помнила, отрубила ли его по­сле остановки, но разве такие машинальные действия упомнишь?

— Эй, кто-нибудь?

«А может, ты облажалась? Тебе не впервой.

Правда, Дейв?»

Внезапно все вокруг окутала тьма. Она подняла голову вверх, оторвав взгляд от мясорубки; сумерки уже скры­вались за горизонтом.

И вот тогда она и заметила инверсионные следы[24].

Переборки «Вакиты» светятся от разведданных. С пе­рископа идет четкая картинка, в реальном времени от­ражающая ночной береговой пейзаж: темные сверкаю­щие волны на переднем плане, по бокам в поле зрения вползают черные пальцы суши. На центральном экране громоздятся ярко освещенные здания, прижавшиеся друг к другу, как будто противостоя темноте. Квадратные не­освещенные силуэты в южной стороне выдают останки другого города, расположенного к югу от пролива Нарроус и покинутого в ходе какого-то недавнего отступ­ления.

Галифакс. Вернее, осажденный город-государство, ко­торым Галифакс, по всей вероятности, стал.

Эта видимая невооруженным глазом картина занима­ет верхнюю левую четверть основного экрана. Рядом с ней расположился тот же вид, но уже в искусственной расцветке, где хорошо заметно туманное, размытое об­лако, окутывающее освещенные здания; Кларк это напо­минает мантию медузы, защищающую жизненно важные органы. Саван практически невидим для людей, даже для рифтеров; для сенсоров «Вакиты» с их увеличен­ным спектром он походит на голубую дымку зарницы. Ионизация статического поля, говорит Лабин. Электри­ческий купол, отражающий переносимые по воздуху ча­стицы.

Граница со стороны моря охраняется. Кларк и не ожидала, что субмарина просто проскользнет в гавань и всплывет рядом с какой-нибудь хибарой; она знала, что тут будет охрана. Лабин ожидал мин, поэтому последние пятьдесят километров «Вакита» медленно ползла к бере­гу, а перед ней зигзагами шныряли туда-сюда два дрона, выманивая контрмеры из засады. Они спугнули одино­кого придонника, зарывшегося в ил: тот проснулся от шума приближающихся механизмов, выпрыгнул из грязи и штопором попытался ввинтиться в ближайшего бота с безобидным и не впечатляющим звоном.

Это одинокое пугало оказалось единственным препят­ствием, с которым они столкнулись на внешней стороне склона. Лабин пришел к выводу, что подводные оборони­тельные системы Галифакса истощились при отражении предыдущих нападений. Боеприпасы так и не пополни­ли, что не сулит ничего хорошего для промышленности поблизости.

Так или иначе, вопреки всем ожиданиям они без вся­ких препятствий прошли весь путь до входа в бухту Га­лифакса и неожиданно чуть не столкнулись с этим. Чем бы оно не было.

В лучах прожекторов оно практически невидимо. На сонаре отражается еще меньше — он даже в упор ничего не может уловить. Прозрачная просвечивающая мембра­на тянется от морского дна до поверхности: в перископ видна плавающая линия, удерживающая верхний край заграждения в нескольких метрах над водой. Похоже, оно перекрывает все устье гавани.

Пленка прогибается вовнутрь, как будто Атланти­ческий океан давит на нее извне. Крохотные вспышки холодного голубого света пробегают по ее поверхности; редкая рябь звездной пыли колышется в слабом подвод­ном течении. Кларк узнает эффект. Сверкает не мембра­на — те крошечные биолюминесцентные существа, что сталкиваются с нею.

Планктон. Даже радует, что он все еще существует, к тому же так близко от берега.

Лабина не слишком интересует световое шоу, а вот его причина интересует.

— Наверное, она полупроницаема.

Это объясняет океанографическую невозможность, про­тиворечащую существованию жесткого и совершенно не­ожиданного галоклина, вставшего на пути подлодки подоб­но стене. Прерывистые, они довольно часто встречаются в море: солоноватая вода лежит над более соленой, теплая слоем покрывает холодную. Но стратификация всегда го­ризонтальна, парфэ легкого над тяжелым столь же неиз­менно, как гравитация. Вертикальный галоклин, похоже, ниспровергает основные законы физики; пусть сонар и не видит мембрану, но она создает столь явный и четкий разрыв, что с расстояния в тысячу метров он уже заметен подобно кирпичной стене.

— Довольно хлипкая конструкция на вид, — замечает Кларк. — Помешать она нам не сможет.

— А ее не для нас ставили, — говорит Лабин.

— Похоже на то.

Это, по всей вероятности, фильтр против Бетагемота. И он, похоже, блокирует целый ряд других частиц, раз создает столь сильный дисбаланс в плотности.

— В смысле мы сможем просто прорваться сквозь мембрану.

— Не думаю, — отвечает Лабин.

Он опускает перископ и наводит его на барьер; съежившийся город исчезает в водовороте пузырьков и темноты. Через иллюминатов Кларк замечает блед­ный оптоволоконный жгут перископа, уходящий вперед. Само устройство практически невидимо — маленькое чудо динамической мимикрии. Кларк наблюдает за ним на тактическом экране. Лабин подводит дрона на пол­метра к мембране: бледно-желтая дымка рассеивается по правой стороне, где невооруженный глаз видит только темноту.