Олег Дивов - Леди не движется-2

— Назад, не спеша, — попросила я водителя. — Присмотрите место для комфортной стоянки.

— Хотите забраться? — внезапно спросил таксист. — Не стоит.

Я удивилась. Это было нарушение служебной этики, ведь таксистам нельзя обсуждать мотивы пассажиров.

— Почему вы так думаете?

— Здесь нет удобных мест. Раньше поместье было открыто для всех, даже экскурсии сюда возили. А в доме на горе был маленький отель. За горой озеро, хорошее, теплое. За озером цепь холмов, за нею — фермы, поля, сады. Фабрика концентратов. Лес растили на продажу. Вот эти сосны — они растут быстро, пять лет, и можно рубить. Потом два года на вырубке скот попасешь, и можно снова сажать. Скот хороший был. Большое хозяйство, очень. Пять тысяч работников. Я работал тут полгода. Десять лет назад. Платили немного, но зато без вычетов за еду и комнату.

— То есть поместье приносит доход?

— Тогда да. Я говорил с управляющим. Землю купили, потому что дешевая была. Хотели устроить тут бизнес — растить продукты. Здесь климат подходящий, выгодно на земле работать. Я даже видел стартовый стол — хозяева хотели возить еду на другие планеты.

У меня щелкнуло в голове.

— Стол… а корабли были?

— Этого не знаю. Все забросили, когда нормы экологические ввели. Поместье тогда продали задешево, по бросовой цене. А новый хозяин взял и занялся тем, чем хотел старый. Как раз тут стали отели строить, и он туда поставлял хорошую еду, натуральную древесину, ткани, все, что надо. А остатки на концентраты перерабатывал. Тогда здесь дороги строили, рабочих было много, хозяин взял подряд на снабжение. Говорили, хорошо заработал на этом. Я застал его. Умный был человек. Хваткий. Потом умер, а его вдова все испортила. Вот она поместье и заперла. Эта дорога — она для рабочих в поместье строилась, и для туристов. Всегда много машин было. Даже трасса для пролета была оборудована. И забора вообще не было. Новая хозяйка гостей не любит и людей тоже. Правильно, гости шумят, а люди хотят, чтобы им платили по закону. Год назад уволила всех, кто работал на фермах. Люди по двадцать лет работали — она взяла и выгнала. Вместо них отребье какое-то наняла. Орков у нее много, они дешевые, а кормить можно концентратами, не нормальной едой, орки непривередливые.

— Но они не пользуются этой дорогой?

— Не-ет. Они там живут. В бараках. Там даже электричества нет. Зачем? На Танире тепло и светло, а орки все равно глупые, не умеют пользоваться энергией. И канализация им ни к чему, они в кусты ходят, а потом говорят, что гусениц там ели. Удобные работники. — Таксист помолчал. — В мое время сюда обращались за работой все индейцы, которые только приехали. Руки нужны были всегда. Кого хотите спросите — здесь каждый второй из танирских индейцев заработал первые деньги. Старый хозяин индейцев очень уважал. А если индеец после армии — брал, не думая. Потому что индейцы из армии — это точно грамотные и умеют обращаться с техникой. Здесь такое место было, про какое все наши знали. Мы старого хозяина уважали. Однажды новый работник, не индеец, обокрасть его пытался, так мы сами воришку изловили и наказали. Теперь там орки. Орки все испортят. Жаль, что из-за глупой и злой женщины хорошее дело погибнет.

— Как тебя зовут? — спросила я мягко.

— Кус, — ответил индеец охотно. — А вас я узнал. Вы мисс Делла Берг. Вы одному нашему квартерону помогли. Да, конечно, он орк, но все-таки бабушка у него из наших. И сам он парень что надо.

— О. А все уже знают?

— Да. Индейская почта, — объяснил Кус. — Мы всегда обмениваемся сведениями о людях. Важно знать, кто живет с тобой рядом.

Я уважительно подняла бровь.

— Кус, тебе не доводилось слышать, что в поместье возят много бытовой техники? Возможно, кто-то из твоих коллег возил… Большие такие коробки, тяжелые, из офиса в Сити, — и сюда. Не слыхал?

— Я не возил, нет. У меня две машины для работы, эта и полугрузовик. А мой друг возил. Только не сюда, а в городскую часть. Поместье большое, сюда выходит один край, а другой — в городе. Там господский дом, сады красивые, парк. Туда возили многие. Всегда ночью. По две, три коробки. Еще в один дом в городе возили, из того же офиса. Я даже думал — зачем в доме столько холодильников? В поместье еще понятно, может, это новое оборудование для фабрики. Ночью — потому что ночью дешевле.

— Кус, ты мог бы выполнить одну мою просьбу? Спроси у своих коллег, кто возил, сколько, когда. Кто заказывал машину, кто грузил коробки, кто принимал груз на месте. Если кто-то согласится дать показания — не в полиции, а инквизитору, — было бы хорошо.

— Спрошу, — кивнул тот. — А что, эти коробки — они с преступлением связаны или как?

— Трудно сказать, — уклончиво ответила я. — Надо знать, что в них было. Может, действительно оборудование.

— А я могу сказать, что это преступление? — оживился индеец. — Если так скажу, наши захотят к вам прийти. Точно захотят.

— Такая жажда справедливости?

— Нет. Мы новую хозяйку поместья не уважаем. Плохая женщина. И злая. Парень у нас был, Сал, культурный, и водитель высшей квалификации. Его всегда посылали на заказ, если детей возить надо было. Или болеющих людей, или беременных женщин. Год назад он вез с космодрома четверых — старика, двух женщин и ребенка. Заехал в тоннель, встал на автопилот. И его впритирку обогнала машина, которая шла на ручном с превышением скорости, прыгала из ряда в ряд. Есть такие любители, драть их некому… Сал от столкновения ушел, опытный ведь водитель, а та машина подрезала впереди идущую, там неумеха за рулем был. И еще одну. Началось цепное торможение на автомате, а в потоке лишняя машина на ручном скачет, и радары ее оценивают как внезапное препятствие. Скорость потока двести пятьдесят — и когда автопилоты программировали, никто не думал, что в тоннелях будут идиоты вышивать и радары на машинах сводить с ума. В общем, все схватились за ручное и заметались туда-сюда. Сал вывернул, а сзади машина не успела и врезалась в него. Всего шесть машин столкнулось. Сала выбросило в стену. Сам стал инвалидом, старик тот погиб, и одна женщина еще долго выздоравливала. Ребенка-то спас, и вторая женщина только ударилась немного. На том участке камеры не работали, профилактику им делали. Две машины, что впереди были, подрезанные, уехали, а задние не видели, что Сал не виноват. Его хотели судить. Нашлась одна женщина, из Оаквилля, которая пришла в полицию и сказала: я видела, его спровоцировали, не он виновник. Строгая женщина, ее в Оаквилле уважали все. И законы знала. Она запомнила ту машину, ее нашли. Это машина — миссис Ахири. И за рулем она была. Она всегда так ездит, как будто одна на дороге и ей все можно. На суде всех оскорбляла, а ее только к штрафу приговорили, к очень большому, потому что она ведь не сама врезалась, она никого сама не задела. Заставили и лечение оплатить для пострадавших, и компенсацию выплатить. Сал теперь работать не может, пособие получает. Разве это хорошо? И если миссис Ахири в преступлении замешана, наши все помогут наказать ее.

Я достала свою визитку, протянула Кусу:

— Возьми. И можешь говорить, что замешана. Но возьми со своих слово, что они никому этого не разболтают, а то в новостях сплетни пойдут. И вот что, Кус: давай-ка к управлению полиции.

…Наверное, Крюгер очень удивился, когда я влетела в его кабинет, не постучавшись.

— Отто, — быстро сказала я, — мне нужны материалы по аварии годичной давности. В тоннеле столкнулось шесть машин, были трупы. Виновница — миссис Хента Ахири.

Крюгер задумался.

— Подробностей не помню, но сам случай, конечно, знаю. Сейчас. — Он позвонил секретарше и попросил найти дело в архиве. — Делла, — он чуть нахмурился, — это важно?

— Кажется, да. Но не уверена. И вот что еще, эксперт: можете дать мне для ознакомления полное досье Хенты Ахири?

— Гм, — Крюгер аж крякнул. — Вообще-то не могу. То есть я могу дать вам справку или выдержку из ее досье, если будет запрос… Но…

— Эксперт, — я улыбнулась, — вы же понимаете, я не из праздного любопытства.

— Да все я понимаю. Тут… — Крюгер покрутил пальцами. — Вам срочно?

— Желательно.

— Погодите, Йен вернется. Ему всяко за самодеятельность выговор будет, терять нечего.

— О, — я улыбнулась еще шире. — Я подожду.

Секретарша прислала дело, и я буквально сразу увидела то, что меня интересовало: свидетельницу из Оаквилля звали Гретой Шульц.

Дома кипела жизнь. Завалы после взрыва разобрали еще вчера, а сегодня бригада строителей уже возводила новые стены. Я немного полюбовалась тем, как спорится работа, помечтала — а вдруг уже через два-три дня я смогу вернуться в свою спальню? — и отправилась на поиски босса.

Босс, как и я предполагала, без работы не мог. Он оборудовал себе временный кабинет напротив спальни и уже вел прием посетителей. В коридоре стойко воняло пожаром, я подозревала, что выветривать запах придется дольше, чем восстанавливать здание. Распахнув дверь, я застыла на пороге: посетителем Августа был Максимиллиан ван ден Берг собственной персоной.