Андрей Колганов - Жернова истории 4 (СИ)
Передать вопрос в ЦВПУ, – пусть создают комиссию и разбираются в своих внутренних дрязгах сами, прежде чем вываливать все в сыром виде на нас, – отвечает Андрей Андреевич. В отличие от известной мне по прошлой жизни истории, он сейчас занимает пост заместителя председателя ЦКК и секретаря ЦК, курируя развитие тяжелой промышленности.
Есть другие предложения? – вклинивается в диалог Каганович. – Нет? Ставлю на голосование. Кто за? Против? Воздержавшиеся? Принято единогласно…
***
По возвращении в Женеву снова с головой окунаюсь в дипломатическую работу. Тем временем вести с Родины долетают нерадостные. Троцкий совсем закусил удила, и вопреки решению Пленума ЦК не открывать общепартийную дискуссию, его сторонники широко распространяли свою платформу в партийных организациях, поднимали шум на партсобраниях. На заводах и в учреждениях появились листовки с обвинениями в адрес ЦК. Стандартный набор, известный еще по дискуссии 1923 года: бюрократизм растет по всем линиям, внутри партии изгоняются остатки демократии, партийное руководство пренебрегает творческими силами рабочего класса и т.д. Все это ведет к кризису, к ухудшению экономического положения трудящихся, к падению авторитета СССР в мировом рабочем движении и отдаляет перспективы мировой революции. Договорились уже и до призывов «свергнуть нетерпимый внутрипартийный режим».
Не то, чтобы эти обвинения не имели под собой почвы. Наоборот, диагноз довольно точный. Но с 1923 года прошло уже немало времени, а оппозиция и ее вождь так и не смогли предложить никаких конструктивных решений для лечения болезней. Внутрипартийная демократия? Очень хорошая и полезная штука, но кто в партии сейчас станет бороться за этот лозунг? Явное меньшинство. Другие, может быть, и не прочь его поддержать, но драться за это с партийным аппаратом совсем не желают. И что толку выдвигать лозунг, который заведомо нереализуем? Чтобы спасти свою партийную совесть? То есть для личного самоуспокоения
Тем не менее, несмотря на явно проигрышные позиции троцкистов, страсти разгорелись не на шутку. Все старые оппозиционные группы «слева» (и даже некоторые, еще не до конца растерявшие смелость «правые») оживились и совместными усилиями смогли произвести немалый шум. Если учесть, что это происходило на фоне волнений на ряде заводов, что было вызвано ухудшением снабжения, и традиционным нажимом администрации по части норм и расценок в стремлении обеспечить плановые показатели, то опасения большинства ЦК можно понять. А ну, как троцкисты начнут прямо апеллировать к рабочим коллективам? Я полагал, что этого не произойдет, поскольку в гораздо более острой ситуации в известной мне истории троцкисты на это так и не решились. Но в разговоре с Орджоникидзе по телефону нашего постпредства явственно ощущалась тревога, которую испытывали в партийной верхушке.
Виктор Валентинович, у нас угроза срыва программы по группе «Б», усталый голос «товарища Серго» долетал до меня сквозь хрипы, трески и шорохи помех. Не хватает шелка, тонковолокнистого хлопка, красителей Все валютные резервы пущены на обеспечение основных строек оборудованием. Кровь из носу нужны хотя бы небольшие валютные кредиты, чтобы дыры заткнуть. Черт с ним, с египетским хлопком, купим попроще в Турции, а шелк в Персии. Но валюта нужна позарез!
Вы же знаете, что сейчас кризис, и даже товарный кредит на короткий срок не так просто получить, не говоря уже о долгосрочных займах. Ведь правительства основных империалистических держав твердо настроены против предоставления нам долгосрочных кредитов, объясняю ему.
Ты не понимаешь, голос Григория Константиновича совсем падает, уже забастовки пошли. Заводы встают, зарплаты нет, с продуктами плохо Рабочие всерьез волнуются.
Ну, и что толку теперь говорить: я же предупреждал?!
Режьте программу нового строительства, консервируйте стройки, не замахивайтесь на растрату всего валютного фонда для закупки станков. Ничего больше сделать в этой ситуации невозможно. Ну, или ждите, когда оппозиция покажет вам кузькину мать. Выбирать вам! на другом конце провода молчание, затем слышен щелчок разъединения, и телефонистка по-французски щебечет, что разговор окончен.
В самом деле, те плановые наметки, которые ЦК пересматривал в сторону увеличения, были под очевидной угрозой срыва. Нажим на крестьянство для объединения его в коллективы, давал видимые результаты, но сопровождался опасными эксцессами и грозил мрачными экономическими последствиями. Началась массовая распродажа и убой скота. Перспективы осеннего сева выглядели туманными из-за экономической и организационной неразберихи в поспешно сколоченных новых колхозах. Правда, обобществленный сектор давал гораздо более высокий процент товарного хлеба, чем единоличники, однако скудный урожай не сулил радостных перспектив по части хлебозаготовок. Кроме того, продовольственного фонда не хватало из-за бурного роста городского населения в ходе индустриализации. В ряде областей начали негласно вводить нормированное снабжение, а ближе к осени оно уже было официально санкционировано Совнаркомом СССР.
В этих условиях не удивительно было появление в «Правде» статьи за подписью председателя Совнаркома И.В. Сталина. Хотя она носила не памятное название «Головокружение от успехов», а более жесткое «Горькие плоды бюрократического восторга», но содержание ее было примерно тем же. Однако касался в ней Сталин не только перегибов в ходе коллективизации и борьбы с кулачеством, но и гонки за выполнением повышенных обязательств, не подкрепленных экономическим и техническим расчетом, в промышленности. «Правые» могли бы вздохнуть с удовлетворением, если бы статья, прямо и недвусмысленно обвиняя в перегибах «троцкистские настроение ряда руководителей», не содержала бы выпадов и в сторону «правых капитулянтов перед трудностями социалистического строительства».
Таким образом, была дана четкая идеологическая установка, где надо искать виновников хозяйственных затруднений. И чтобы эти виновники не ускользнули от партийной ответственности, ЦК, наконец, объявил о долго оттягивавшемся начале предусмотренной решениями съезда ВКП(б) чистки партийных рядов. Это был довольно точный выбор момента для того, чтобы нанести тем самым удар по троцкистской (и все прочей заодно) оппозиции.
Не внушали оптимизма и живые свидетельства происходящего на родине. В сентябре вернулась из отпуска одна из машинисток нашего постпредства. Вскоре она зашла в гости к Лиде, и не смогла удержаться от жалоб:
Что же это такое, товарищи руководящие коммунисты? тихим, печальным голосом рассуждала она. Скоро пятнадцать лет Советской власти, а мы снова народ на карточки посадили, как в гражданскую. Да ты попробуй по карточкам все получи! Хлеб еще регулярно дают, а другие продукты неделями не видно. Если и завезут что, то хвосты такие, что часами стоишь не достоишься. А цены на рынке в Орехово-Зуево взлетели так, что и не подступишься. Уж не меньше, чем вдвое против прошлогодних! Она умолкла на несколько мгновений, затем снова заговорила:
Свекор рассказывает, ткацкие фабрики летом по несколько дней простаивали. С продуктами и так плохо, а тут еще и простои, и расценки режут. Заработок страдает. Рабочие уже и бастовать готовы, а в Купавне, говорят, серьезная волынка была. ГПУ зачинщиков похватало, но продуктов в лавки подбросили малость. Ох, что же это деется! она горестно всплеснула руками. Листовки в городе появились, против партийного начальства. И местных партийцев многих из партии повыгоняли, за оппозицию тут она понизила голос и остановила свои слова, жалобно взглянув на Лиду.
Неурожай в этом году. Сильная засуха. Вот и перебои со снабжением, мрачно бросил я, чтобы хоть что-то сказать.
Неурожай, это да, это понятно кивнула наша гостья. Но ведь и на заводах непорядок творится.
Да, непорядок, соглашаюсь с ней. А куда местные парткомы смотрят, профсоюзные комитеты?
А куда им смотреть? Если с текстильного комбината ткани не дают, а тем самим хлопок не завезли в достатке, как они выкрутятся-то? вполне резонно возразила машинистка. Да и мясо с молоком партком сам не заготавливает.
Пришлось напрячь свою волю, чтобы унять вспыхнувшее раздражение против наших верхов. Ведь предупреждал же, не раз предупреждал, с расчетами в руках! Неужели все впустую?..
Весь сентябрь и октябрь мне пришлось крутиться, как белка в колесе. Да не мне одному. Совместными усилиями Наркоминдела и Наркомвнешторга мы пытались добиться соглашения с основными экспортерами зерна об экспортных квотах и стабилизации зерновых цен на мировом рынке. Тщетно Позиция США срывала все попытки договоренностей американская администрация была категорически против квот, выступая за введение лимитов на производство зерна.
