Надломленные. Хроники пикирующей Цивилизации - Кирилл Ляпунов
– Знаете ли, как-то не требовалось до последнего времени, все клиенты умело справлялись с телефоном. Кстати, а почему такая нелюбовь к изобретению почтенного мистера Белла?
– Кого?
– Александра Белла. Это он изобрел телефон.
– Аааа, – глубокомысленно протянул юноша. – Я знал. Просто забыл.
Аркадий постарался скрыть улыбку.
– Просто по телефону сложно общаться.
– Отчего же?
– Это неудобно: приходится тратить время на разговор, нельзя отвлечься, нужно постоянно думать, о чем ты говоришь. Ну и еще один немаловажный момент: по телефону сложно абстрагироваться от того, что из себя представляет собеседник. И от его влияния, соответственно. По Сети значительно проще.
– Хм. Интересная точка зрения. Обязательно обдумаю на досуге. Но, возвращаясь к началу, из-за чего вы были вынуждены изменить своей привычке и позвонить?
– Я устал.
– Можно конкретнее?
– От работы. Думаю, у меня профессиональное выгорание.
– Хм… Интересно. А сколько вам лет, Арсений? Как-то не удосужился сразу спросить.
– Достаточно. Двадцать шесть.
– И как давно вы работаете?
– Шесть лет. Я начал работать еще в универе. На последних курсах.
– Кем? Расскажите подробнее.
– Журналистом в одном крупном сетевом издании. Точнее, райтером. Пишу тексты под заказ для спецпроектов. В основном статьи. Иногда интервью. Потом взаимодействую со специальными службами во время верстки.
– Чем это отличается от классической журналистики?
– Тем, что задачу ставит не редакция, а внешний заказчик.
– Спонсор?
– Можно и так сказать. Действительно, изданию такие публикации дают возможность заработать.
– Как это вяжется с журналистской этикой?
Арсений поморщился.
– Общепринятая практика. Мой контент публикуется отдельно от основного. Есть пометки о партнерстве. Визуально он тоже отличается. То есть читателю как бы ненавязчиво подсказывают, что то, что он читает, не совсем редакционное производство. Точнее, что есть люди вне издания, которые влияли на содержание. В результате все довольны. Клиент удовлетворяет свои амбиции, мы получаем деньги, а читатель имеет возможность не заснуть на унитазе, пока утром собирается на работу.
– Забавно.
– Что?
– Физиологическая подробность.
– Так устроен мир. Утренний трафик самый пиковый. А поскольку все собираются на работу в суматохе, единственное время, когда есть возможность спокойно почитать новости, это уединившись в туалете.
– А почему не в метро, например?
– Поймали, – впервые рассмеялся Арсений, бывший до того предельно серьезным. – Немного утрировал.
– Зачем?
– Это допрос, шериф? Я не буду говорить без своего адвоката. А если серьезно, то не знаю. Наверное, потому, что я очень циничен. Издержки профессии.
– Прошу меня извинить, но, судя по моему опыту, цинизм воспитывается в более зрелом возрасте.
– Я же ясно сказал: мне целых двадцать шесть лет, – с вызовом бросил молодой человек.
– Что же, не буду оспаривать – возраст серьезный. – Аркадий решил пока не накалять обстановку, но от иронии удержаться не смог. – Давайте все же вернемся к сути нашей проблемы.
– Нашей?
– Вы же хотите, чтобы я вам помог? Значит, ваша проблема уже стала моей.
– Мне говорили, что вы профи.
– Спасибо. Итак?
Юноша насупился и посмурнел.
– Арсений, не хочу на вас давить, но вам придется совершить над собой усилие.
– Да знаю я. Хочется сбежать. Но потом я еще больше расстроюсь. Хотя бы из-за того, что пришлось трястись к вам сюда почти из области на метро в такую рань, да еще с работы отпроситься. Кстати, как вы узнали, что я приехал на метро?
– Простая дедукция – на ваших кедах характерная грязь, которая бывает только на входе в метрополитен. Мерзкая такая коричневая жижа.
– На улице она тоже бывает.
– Да, но не такая жидкая, и пятна от нее немного другие, так как она плотнее из-за большей концентрации снега.
– Вы наблюдательны.
– Это моя работа.
– И на метро ездите часто?
– Нет. Давно там не был. Но когда-то не вылезал.
– А я люблю общественный транспорт. И тачку покупать не хочу, хотя возможность есть. Зарабатываю хорошо, и кредит мне легко дадут, если нужно будет. Но смысла не вижу: расходы, налоги, страховки, пробки – жесть, с парковкой вообще задница. А в метро – быстро, дешево, девушки красивые. В час пик, конечно, напряженно бывает. Но, к счастью, я не в Выхино живу.
– Действительно большая удача. А где, кстати?
– В Солнцево.
– Неплохой райончик. Особенно в новой части.
– Бывали?
– Доводилось. У меня приятель там живет.
– Мне тоже нравится. За последние пять лет он сильно похорошел. А после того, как метро открыли, вообще удобно стало. Хотя, конечно, с плиткой перебарщивают местами. Впрочем, как и везде. Зато не надо теперь на маршрутке от «Юго-Западной» ехать.
– Понимаю. Двадцать лет назад там страшновато было. И район был так себе, и контингент специфический. Солнцевских вся Москва боялась.
– Наслышан, но лично не застал. Я из Архангельска. Квартиру снимаю. Вначале жил в общежитии, в ДАСе, если знаете, что это.
– Естественно. Я окончил психфак, а вы, по всей видимости, с журфака?
– Ага.
– Приятно встретить представителя alma mater.
– Взаимно. Вы когда учились?
– В конце девяностых. Славное было времечко.
– Вот уж не знаю. Может быть, в Москве? А у нас было голодно.
– Здесь тоже, но мы питались воздухом свободы. – Кузнецов улыбнулся. – Не все, конечно. Некоторые научились подкреплять его чем-то более питательным. И как вам столичная жизнь?
– Безусловно, с архангельской не сравнить. Возможностей здесь несоизмеримо больше. Особенно если есть деньги. Но и сложностей хватает. Хотя бы вечное отсутствие времени. Там не понимают, что можно только по три часа на поездку на работу и домой тратить, или что есть магазины, где булка может стоить сто пятьдесят рублей, а час парковки на улице – почти четыреста, или что день рождения лучше отмечать в кафе, а не дома. Мелочи вроде. Но совсем другой ритм. Сумасшедший. Но сколько интересного! А главное, совсем другие люди. Небезразличные.
– К сожалению, не могу судить. Никогда не был в Архангельске.
– Поверьте на слово. Болото. Затхлое, протухшее болото. С унылыми обывателями, одуревшими от рутины и водки.
– Сурово. И как вы думаете, почему так?
– Деграданты. Разучились думать. А главное, чего-либо хотеть. Работать тоже не очень любят. Но свято верят, что государство им должно.
– Что именно?
– Позаботиться о них, дать денег, льготы, хорошую бесплатную медицину, образование для детей. Хотя последнее скорее для понта. А они будут ходить на такую работу, где можно не напрягаться и воровать. Это, по их мнению, прикольно. При этом делать что-то для государства никто не стремится. Налогов и штрафов не платят. И вообще обмануть государство – особый шик. То, чем можно гордиться.
– Неприглядная картинка получается.
– Поэтому и сбежал.
– И не разочаровались?
– Ни капельки. В Москве такой движ! У людей глаза горят! Не у всех, конечно. Но мне повезло.
