Филип Дик - Короткая счастливая жизнь коричневого тапка (Сборник)
Коул кивнул.
— Вот и хорошо.
Бородач махнул рукой, солдаты защелкнули на запястье Коула какие-то обручи. Металл впился в кожу, заставив его охнуть от боли. Такие же обручи сковали лодыжки.
— Потерпите. Нам предстоит долгий путь.
— Куда… куда вы меня забираете?
Перед тем как ответить, Петр Шериков несколько мгновений изучал лицо человека из прошлого.
— Хотите знать? В мою лабораторию под Уральским хребтом.
Он поднял глаза.
— Нам нужно спешить. До операции осталось два часа. Пора убираться отсюда подобру-поздорову.
Шериков со вздохом упал в массивное кресло.
— Ну, наконец-то дома!
Он подал знак охраннику.
— Освободите его.
Металлические зажимы щелкнули, и Коул рухнул на пол, словно тюк тряпья. Шериков пристально разглядывал гостя, а Коул сидел, потирая запястья и лодыжки.
— Хотите чего-нибудь? — бросил Шериков. — Еды? Питья?
— Нет.
— Вам нужен врач? Вы ранены?
— Нет.
Шериков поморщился.
— Ванна вам точно не повредит. Но не сейчас.
Он зажег сигару, выпустил облако дыма. У дверей стояли двое охранников с оружием наперевес. Больше в комнате никого не было.
Томас Коул свернулся на полу, свесив голову на грудь. Сутулая спина, взъерошенные патлы, серая колючая щетина. Грязная одежда изодралась, кожу покрывали царапины, на шее, щеках и лбу запеклась кровь. Грудь равномерно поднималась и опускалась. Бледные голубые глаза были полузакрыты. Коул казался дряхлым высохшим старцем.
Шериков сделал знак охраннику.
— Позовите врача. Несколько инъекций ему не помешают. Вряд ли он ел последние дни.
Охранник вышел.
— Я забочусь о вашем здоровье, — сказал Шериков. — Вам нужно подлечиться, заодно избавитесь от вшей.
Коул промолчал.
— Кажется, вы мне не верите. Смотрите.
Шериков привстал и включил вмонтированный в стену экран.
— Операция должна быть в самом разгаре. Это секретный канал, я запеленговал его несколько лет назад для собственной безопасности. Вы увидите то же, что видит Эрик Рейнхарт, — Шериков усмехнулся. — Все это задумано им. Смотрите внимательно. Два часа назад вы были там.
Коул поднял глаза. Экран заволокло громадное клубящееся облако. Из динамиков раздавался глухой рев. Спустя некоторое время дым рассеялся, появилась картинка. У Коула захватило дух.
Он видел перед собой разрушение целой горной цепи.
Картинку передавали с корабля, зависшего над тем, что некогда называлось горным хребтом Альбертина, а теперь превратилось в клубы пыли, столбы обломков и частиц, в оседающую взбаламученную материю, разносимую ветром на все четыре стороны.
Горы были сметены с лица земли. Ничего не осталось, кроме громадного вихря обломков. Внизу простиралась искореженная равнина, опаленная огнем. Вокруг, сколько хватало глаз, зияли бездонные ямы. Ямы и обломки. Два часа назад здесь зеленели деревья, а сейчас пейзаж напоминал изрытую кратерами лунную поверхность.
Коул отвернулся.
— Все видели?
Шериков погасил экран.
— Мы только что оттуда. Весь этот переполох затеян ради вас. Только ради вас, мистер Непредсказуемый фактор из прошлого. Рейнхарт задумал вас уничтожить. Я хочу, чтобы вы это понимали.
Коул молчал.
Шериков потянулся, вытащил из ящика стола квадратный приборчик и протянул Коулу.
— Это вы его починили?
Коул разглядывал приборчик, пытаясь собраться с мыслями. Детская игрушка. Дети называли ее видеорацией.
— Да, я. — Он вернул прибор. — Он был сломан, и я его починил.
Не сводя с Коула горящих глаз, Шериков кивнул — торчащая из бороды сигара медленно поднялась и опустилась.
— Именно это я и хотел выяснить.
Внезапно Шериков вскочил с места, резко сдвинув назад кресло.
— А вот и врач. Позже поговорим.
Коул поднялся на ноги и, не сопротивляясь, позволил врачу себя увести.
После того как его привели в порядок, они снова встретились в личной столовой Шерикова, этажом выше лаборатории.
Поляк, не переставая говорить, жадно глотал приготовленную на скорую руку еду. Коул сидел напротив, молчал, ничего не ел. Его переодели, побрили, вымыли, залечили ранки и царапины. Коул выглядел здоровее и моложе, но по-прежнему понурым и утомленным, а в тусклых голубых глазах застыла печаль. Он равнодушно выслушал рассказ о том, как устроен мир две тысячи сто тридцать шестого года.
— Теперь вы видите, — вещал Шериков, размахивая куриной ножкой, — что ваше появление спутало наши карты. Теперь вы понимаете, зачем комиссар Рейнхарт хочет вас уничтожить.
Коул кивнул.
— Видите ли, Рейнхарт верит, что неудача вычислителя — главная угроза нашей победе. Но это не так! — Шериков раздраженно отодвинул тарелку, осушил кружку кофе. — Для того чтобы воевать, статистические прогнозы необязательны. Вычислитель только описывает. Машина не в силах повлиять на ход войны. Воюют люди. Машина только анализирует.
Коул снова кивнул.
— Еще кофе? — Шериков подтолкнул к нему пластиковый стаканчик. — Выпейте.
Коул не стал отказываться.
— Спасибо.
— Вы должны понять, что проблема не в вычислителе. Машины способны за пару минут произвести сложные вычисления, которые в конечном счете способны произвести мы сами. Машины — наши слуги, наши инструменты. Не божества в храмах, к которым мы взываем, не оракулы, способные провидеть будущее. Статистический прогноз — не предсказание. Однако попробуйте объяснить это Рейнхарту! Люди, подобные ему, обожествляют машины! А я не поверю в божество, по крайней мере, пока не увижу его своими глазами.
Коул кивнул, потягивая кофе.
— Я хочу, чтобы вы поняли, во имя чего мы сражаемся. Терру со всех сторон окружает древняя Центаврианская империя. Никто не знает, сколько ей: века, тысячелетия. Империя одряхлела и прогнила изнутри, ее разъедает коррупция, но она не дает нам проникнуть за пределы Солнечной системы. Я уже рассказывал об Икаре и исследованиях Хеджа. С помощью Икара мы сможем победить центаврианцев. Мы так долго ждали, мы столько трудились ради того, чтобы вырваться из ненавистных пут и завоевать свое место среди звезд. Икар — оружие убойной силы. Впервые после его изобретения соотношение складывается в нашу пользу, но успех войны зависит от Икара, не от показаний вычислителя, понимаете?
Коул кивнул.
— Однако не все идет гладко. Я заложил в машину дату окончания работ над Икаром. Через десять дней. Половина срока прошла, а мы так и не приблизились к решению проблемы. Мы голову сломали над этой пусковой установкой! — Шериков усмехнулся. — Я пытался ее отладить собственными руками, но, увы. Сложнейшее устройство, но такое крохотное! Мы ведь собрали только одну модель. Экспериментальную. Если бы у нас были другие!
— Но эта же у вас есть, — сказал Коул.
— Модель, построенная по чертежам человека, которого давно нет в живых. Мы делали Икара в лаборатории, своими силами. Знали бы мы тогда, сколько забот он нам принесет!
Шериков вскочил.
— Идемте вниз. Я покажу.
Они спустились этажом ниже. Шериков шел впереди. У двери Коул резко остановился.
— Не бойтесь, глянете одним глазком, — успокоил его Шериков. — Мы храним его внизу, заботясь о безопасности. Входите, у нас много дел.
В центре лаборатории возвышался серый цилиндр, которому суждено было пронестись более четырех световых лет со скоростью, в сотни раз превышающей скорость света, и поразить Проксиму Центавра в самое сердце. Вокруг цилиндра лихорадочно копошились инженеры, спеша завершить работу в срок.
— Вот она, пусковая установка. — Шериков увлек Коула в глубь комнаты. — Ее тщательно охраняют. Центаврианские шпионы везде. Впрочем, мы им не уступаем. Иначе как бы мы добывали сведения для вычислителя?
В центре металлической подставки лежал светящийся шар. С обеих сторон шар охраняли вооруженные солдаты.
— Мы не спускаем с нее глаз, — сказал Шериков. — Слишком многое поставлено на кон.
Он протянул руку к шару. На середине пути рука уперлась в невидимую преграду.
Шериков рассмеялся.
— Стена. Отключите.
Один из охранников поднес руку к запястью и надавил на запонку. Вокруг шара разлилось мерцание и тут же погасло.
— Смотрите. — Шериков осторожно снял шар с подставки. — Это пусковая установка для нашего чудовищного дружка. Именно она замедлит его продвижение внутри Центавра. Замедлит и вернет в нашу вселенную в самом сердце звезды — и звезды не станет. — Бородач просиял. — Не станет Центавра, не станет Армуна.
Коул его не слушал. Он вертел шар в руках, сосредоточенно вглядываясь внутрь.
— Без линз вы не увидите проводов. — Шериков сделал знак, чтобы принесли микролинзы. Затем насадил их Коулу на переносицу, закрепив за ушами. — Вы можете регулировать изображение. Сейчас установлено тысячекратное увеличение.
