Екатерина Паньо - Имена льда
Из-за валуна показался покойник. У него в руках было старомодное ружье с длинным стволом — как в фильмах про ковбоев.
— Что вы себе позволяете? — снова крикнул Дэн.
В его голосе отчетливо прорезались истерические нотки.
— А, это ты.
Покойный, казалось, был разочарован.
— А кто тут еще мог быть? — проворчал Дэн и принялся отряхивать куртку.
У него дрожали колени.
— Не знаю, кого ты ко мне подселил, приятель, но ему не жить — сказал покойник.
Дэн отметил, что он не снимает палец со спускового крючка и не собирается приближаться.
— Что за чушь? — возмутился Дэн. — Вы отказались от соседей.
Старик кивнул.
— Тем не менее, вы кого-то ко мне подселили. Вы не слишком чистоплотные ребята, а?
— Если произошла какая-то ошибка в программе… — начал Дэн.
Но покойник его перебил.
— Попросту говоря, вы загнали мою берлогу кому-то еще, — сказал он.
— Ничего подобного, — ответил Дэн. — Вы отказались от виртуальных соседей…
— Я не нуждаюсь в соседях, — отрезал старик. — У меня при жизни их было слишком много.
Дэн пожал плечами.
— Мы проверим программы, — сказал он. — Но я и так уверен, что это ошибка.
Старик не ответил. Но ружье сунул под мышку.
— Э… А вы не можете его описать? — спросил Дэн.
Старик повернулся спиной и пошел прочь.
Дэн осмотрелся в поисках пульта — он отшвырнул его в сторону, когда прогремел первый выстрел. Пульт висел в нескольких сантиметрах над землей за соседним валуном.
Дэн дал команду свернуть мир.
Он стоял, зажмурившись, и ждал, когда исчезнет вереск: особенность монотонного пейзажа — от него тяжелее отключиться. Каждая деталь — пучок травы, пробившийся через трещину в камне, сиреневая дымка над дальним склоном, вросший в землю валун — врезается в память и воскресает во всех деталях, стоит только закрыть глаза, задремать, просто задуматься.
Интересно, мертвец может выжить из ума? У него может развиться паранойя или маниакально-депрессивный психоз? Он может просто захотеть убить его, Дэна, придумав легенду о чужаках?
Дэн подумал о Магде. У нее была, по крайней мере, одна сильная сторона: она никогда не теряла ориентиров. Ее спасал дар называть вещи своими именами — сознательно или нет. А вот он постоянно забывал, что о клиентах надо думать, как о мертвецах. Возможно, если бы он об этом постоянно помнил, ему не было бы так муторно в Склепе. Если из них двоих кто-то и подвержен психозам, то это он, Дэн, а не старик. Просто потому, что он жив, а старик — покойник.
Магда права — он слишком увлекся жмуриками. Надо больше времени уделять живым ландшафтам. Несмотря на то, что с точки зрения чистого искусства, они оставляли значительно меньше возможностей для творчества, чем сугубо виртуальные посмертные миры, Дэн отдавал им предпочтение. Одиннадцать лет назад он с радостью схватился за работу для Склепа — за нее отлично платили. Первые посмертные миры были товаром штучным и очень дорогим. Вряд ли они действительно столько стоили даже тогда — технологии сохранения архива человеческой личности и его дальнейшей распаковки были достаточно отработаны Космическими программами. Бюро выкинуло их на рынок ширпотреба, как выкидывало все, чему только можно было придумать применение в быту. И то, чему так и не нашлось применения в собственно космических программах. Идея с посмертным существованием сначала не показалась Дэну не только перспективной — даже слегка интересной. А потом это превратилось в его основную работу. Сознание распаковывалось после затухания электромагнитных колебаний мозга — и человек возрождался в виртуальном мире, где хотел обрести приличные условия жизни. Они оговаривались с клиентом еще при жизни и были довольно однообразными — уютный домик, сад, лес, горы, море, все, что человек имел или мечтал иметь при жизни. Обеспечить это оказалось легко — с помощью стандартных пакетов программ организации пространства, давным-давно разработанных для архитектурного проектирования, ландшафтного дизайна и дизайна интерьеров. В случае с посмертными мирами, эти проекты даже не надо было воплощать в реальности. Посмертные миры оказались очень выгодным бизнесом.
Дэн почувствовал, что по спине бежит пот — и только тогда понял, что стоит у входа в Склеп на солнцепеке и вот-вот получит солнечный удар. Лето выдалось жаркое. Город раскалился, как топка. Дэн поплелся к машине, упал на сидение и включил кондиционер.
Ему надо было поехать к морю. Вместе с Магдой или без нее.
Он завел мотор и выехал на улицу.
Только когда ему удалось втиснуться в поток машин, тянувшихся из центра, он понял, что сделал ошибку, не оставив служебной записки. Было это сумасшествие покойника или расстройство его собственных нервов — проверить невозможно. Но кое-что в программе мира WYB-5y действительно произошло, и это «кое-что» можно было отследить. Ружье. Он, Дэн, никогда его не создавал — это легко проверить по истории мира, которая фиксируется в памяти Склепа. Откуда же взялось ружье?
Занятый размышлениями и обещаниями себе самому послать записку в службу поддержки Склепа сразу же, как только выдастся минутка, он не заметил, как выбрался из общего потока и оказался в пригороде. По обе стороны потянулись аккуратные и почти одинаковые безвкусные палисадники. Дэн мог безошибочно определить матрицы едва ли не всех дизайнов — студенческие поделки, два-три роскошных участка — победители дизайнерских конкурсов пятилетней давности, воспроизведенные в меньшем масштабе и дешевых материалах, несколько незатейливых подделок под естественные биотопы и, отдых для глаза, стриженые английские газоны с гравиевыми дорожками, которые выглядели бы вполне прилично, если бы не масштаб 1:10.
Дэн оставил машину под тентом и завернул за хорошенький беленький домик.
Настроение, и без того паршивое, ухудшилось.
Старая курица. Снова за свое.
Дэн остановился за кустом сирени, который еще на прошлой неделе находился перед домом возле крыльца и стиснув зубы постарался уговорить себя быть вежливым. Ему нельзя терять этот заказ. Старуха, конечно, ведьма. Но у него не так много реальных ландшафтов, чтобы он мог себе позволить потерять этот. Он сделал глубокий вдох, обогнул куст и вышел в садик.
Под высокой старой яблоней, которой на самом деле не было и года, он увидел огромного лысеющего мужчину и маленькую сухонькую старушенцию. Они разговаривали. Вернее, он неразборчиво бормотал, а она подскакивала, размахивая крохотной сапкой у его носа, и отвечала пронзительной скороговоркой. Дэн обвел взглядом сад и полез в карман за инфоблоком.
Сад был разгромлен. Он ничем не напоминал то маленькое, уютное произведение искусства, которое он, Дэн, создал около года назад. Он ничем не напоминал даже ту его версию, которую он воплотил в мае, когда Эмма — так звали старушенцию и хозяйку сада — решила, что ей не хватает гортензий и сама, собственной персоной поехала за триста километров в питомник, выбрала кусты, заплатила сумасшедшие деньги и собственноручно ткнула их в землю. Кусты не прижились, и Дэну пришлось их спасать, а заодно спасать грядки, засаженные то ли петрушкой, то ли сельдереем, которые не предполагались проектом садика, но которые почему-то этой весной показались хозяйке совершенно необходимыми.
Дэн вызвал виртуальную панель и дал команду тестировать сеть. Конечно, сеть, оплетавшая все рабочие поверхности сада, была искромсана лопатами, сапками и садовыми ножницами. Она почти не работала — Дэну не надо было дожидаться результатов тестирования, чтобы в этом убедиться, достаточно взгляда на новые грядки, вырванные с корнем кусты и непонятно для чего прорытые траншеи.
Эмма, казалось, почувствовала, что в недрах земли что-то происходит. Она круто развернулась и воинственно подняла сапку.
— Даже не думайте! — крикнула она. — Убирайтесь! Не смейте ничего трогать! Ненавижу магию, — это старушенция произнесла себе под нос.
— Мама, это не магия, — с отчаянием произнес ее верзила-сын. — Это дизайн…
— О, Пол, ты все-таки тупица, — воскликнула Эмма. — Как я могла вырастить такого сына? — эти слова были обращены к Дэну, и он постарался сделать вид, что не расслышал. — Я просила сад. Маленький садик, в котором я смогу спокойно ковыряться в грядках и привыкать к земле. В моем возрасте уже пора, ты не находишь? А что ты сделал? — она снова повысила голос и ткнула сапкой в направлении Дэна. — Ты приволок сюда вот это!
Дэн снова сделал вид, что не расслышал. Ему было совершенно не до препирательств матери и сына. Он спешил восстановить сеть нанотрансформаторов, разрушенную неугомонной Эммой уже в который раз. У Дэна было подозрение, что Эмма специально пересаживает свои кусты и перекапывает грядки в самых неожиданных местах, чтобы нанести как можно больший урон сети. Потом она подчеркнуто громко ссорилась с сыном, а сама исподтишка наблюдала, как он возится со своим пультом. Он готов был поспорить, что старуха засекала время и проверяла, как скоро он восстановит сеть в этот раз. Дэн неожиданно поднял взгляд от пульта и, встретившись с испытующим взглядом старушенции, успел улыбнуться ей от уха до уха, прежде чем она отвела взгляд.
