Составитель Чекмаев - Либеральный Апокалипсис. Сборник социальных антиутопий
— Ой, Карл, а я как раз хотела с тобой поговорить. Извини, но ты мне надоел. Больше не провожай меня, о'кей?
Наверное, Карлу следовало повернуться и уйти. Но на такой поступок его не хватило.
— Что с–случилось? — спросил он, и это был самый глупый вопрос из возможных. Самина, похоже, была того же мнения. Она досадливо топнула ножкой, надула губки, но все же снизошла до объяснения:
— Чего–чего… Ничего… Ты перестал быть экзотикой. А я встречаюсь только с эксклюзивными парнями!.. И вообще, норма — это жутко не модно. Сейчас все меняются. Придумай для себя что–нибудь оригинальное, о'кей?
И она кокетливо отдернула прядь за ухом, демонстрируя остроконечное ушко. А потом припечатала отвергнутого поклонника рекламным слоганом:
— Кто не меняется, тот не человек. Не зря ребята в классе не хотели с тобой дружить, говорили, что ты выродок…
Карл стоял с раскрытым ртом, не в силах поверить услышанному. Это он–то выродок? А как же «неважно, кто ты и как выглядишь»? Неужели его обманывали?!
Парочка удалилась, а альбинос все не мог стронуться с места, хватая ртом воздух и мечтая задушить изменницу, когда возле него остановился господин Ахмедссон. Тот самый, что любил потрепаться про общечеловеческие ценности и всегда обещал защиту.
Директор был праздничен как никогда. Если до сих пор он носил белые волосы в знак солидарности с альбиносом, то сегодня Карл отметил фиолетовый цвет его радужек и выросший вдвое подбородок, враз прибавивший круглому лицу толику бульдожьей решительности.
— Кто–то нарушил твои права, Карл? — важно поинтересовался директор. У мальчика был настолько расстроенный вид, что он сумел пробить им даже всегдашнюю броню жизнерадостности господина Ахмедссона.
— Да, господин директор! — ответил парень с вызовом. — У вас есть шанс реально помочь несчастному альбиносу. Мои права нарушила девушка, изменившая мне с помесью осла!
— О–о, — смущенно отозвался Ахмедссон. — О–о… Хорошо, что ты сам заговорил об этом… Знаешь, наша организация теперь называется Комитетом за права альбиносов и геннооткорректированных. И как ты понимаешь, налицо конфликт внутренних интересов… — Он в замешательстве потер подбородок. — Думаю, мы должны обсудить эту проблему на ближайшем заседании.
И словно ответив на вопрос подростка, отвернулся от него и спокойно вплыл в школьную дверь. А Карл плюнул на уроки и побрел прочь от школы, загребая ногами дорожную пыль. Неведомая сила несла его к генно–салону «У Йоханнаддина», располагавшемуся в торце здания напротив школы. Карл пока сам не понимал, что двигало им — стремление отомстить Самине или желание доказать, что он не выродок.
Крохотный зал был забит посетителями, словно общественный транспорт в час пик. На три кабинки (полупрофессиональная модель горизонтального типа) и одного мастера приходилось около десятка клиентов, желавших прихорошиться. Внеся свое имя в список и оставив пропуск в графе «Желаемое улучшение», Карл прислонился к стене, украдкой поглядывая на соседей по очереди.
Парочка сошкольниц, несколько девушек постарше и женщины средних лет — обычная клиентура салончиков вроде «У Йоханнаддина», куда заходили поменять цвет глаз, удлинить ногти на пару сантиметров и перекрасить волосы. Для коренной перестройки организма люди обычно ехали в центр города, где в светлых просторных коридорах многоэтажных дворцов «Глобал–Ген» сновали десятки мастеров… Разглядывая стандартные внешности очередников, Карл задумался, а что он делает здесь?
Тем временем квадратный от нарощенной мускулатуры мастер–инструктор, он же хозяин заведеньица, Йоханнаддин разрывался между тремя «умками». Не справляясь с наплывом посетителей, одному из них он разрешил самообслужиться и теперь жестоко расплачивался за свою доверчивость. Клиент задал аппарату настолько головоломную программу, что похожая на большую серебристую рыбу «умка» тряслась как в лихорадке и вот–вот была готова задымиться. Чтобы аварийно прервать процесс, инструктору пришлось выдергивать из сети мощный силовой кабель.
Неудачливый экспериментатор выпал из «умки» прямо на пол, и Карл признал в нем одноклассника Сейфуллу. В клубах дыма из раскрывшихся створок, распаренный до малинового цвета, он напомнил мальчику черта, а не человека.
— Чтоб тебя поразили молниями все боги Швеции! Что ты творишь, маленький паршивец?! — обилием мускулов и сам походивший на какого–то языческого божка Йоханнаддин взорвался в крике. Инструктор нависал над низкорослым, вертлявым парнишкой, словно библейский Голиаф над
Давидом. Зажатый в его дрожащей от негодования руке кабель был готов опуститься на голову Сейфуллы.
— Ты знаешь, сколько стоит «умка» ?! У всех твоих родственников денег не хватит расплатиться!
— Простите, господин инструктор, я больше не буду, — поднявшийся с пола Сейфулла покаянно опускал вниз глаза, однако третий, посредине лба, лучился восторгом, выдавая своего хозяина. И убедительно доказывая, что генному потенциалу человеческого организма нет пределов.
Карл был уверен, что его одноклассник не раскаивается. Сейфулла принадлежал к той категории людей, что подкладывает кнопки на стол учителю не ради смеха, а для эксперимента — подействует или нет?
— Ты чем думал, дубина, когда третий глаз программировал? Ну ладно, цвет поменять или форму, но еще один? Ты бы его себе на задницу засадил! — отчитывал подростка инструктор.
— Цвет даже грудные дети умеют менять, — оправдывался тот.
— А человек не может стать циклопом! Генокоды разные, понимаешь?.. И вообще, нельзя насиловать свой организм, рано или поздно он не выдержит! — не успокаивался мастер.
— Но у меня же получилось! — торжествовал Сейфулла.
Инструктор нехотя соглашался:
— Да… Однако ты слишком форсируешь события. Бери пример… — инструктор осмотрелся по сторонам и указал на Карла, — вот с него. Парень поступает правильно, не спешит… — Йоханнаддин снова повернулся к альбиносу. — Кстати, очень стильная работа. Кто тебя корректировал?
Карл залился краской, став похожим на флаг далекой Японии, изображение которого он видел в одной из книг отца. Он открыл рот… и закрыл, так ничего и не сказав. При виде триумфа одноклассника ему стало стыдно признаться, что он впервые в геннокоррекционном салоне.
Но все равно получил обидный смешок — от Сейфуллы.
— Он с рождения такой, — захлебнулся смехом «циклоп». —Альбинос.
И тут Карл не выдержал. Озарение! Словно один из сонма громовержцев, призываемых инструктором, вдруг огрел его своей молнией, хорошенько вправив мозги. Иначе он никак не мог объяснить потом даже самому себе, откуда в его черепушке взялась эта идея… Шагнув в сторону мастера, он громко произнес:
— Помогите мне, господин инструктор! Сделайте обычным парнем… со смуглой кожей, черными волосами и карими глазами… Пожалуйста!..
— Обычным?! — Инструктора шокировала взволнованная просьба подростка. — Боги наградили тебя поразительной внешностью, а ты хочешь отказаться от их щедрот?
Карл видел, что Йоханнаддин абсолютно искренен в своем недоумении. Но никакие увещевания уже не могли сбить его с выбранного пути. Впрочем, откровенничать с мастером он тоже не собирался.
— Господин инструктор, хочу удивить свою девчонку! А стандартная внешность сейчас самый оригинальный видон!
Он почти не врал. Слова Самины зацепили его очень серьезно. Но вряд ли он рассчитывал на ее возвращение. Нет, гораздо больше ему хотелось сказать и ей, и директору Ахмедссону, и одноклассникам: «Эй, смотрите, я такой же, как вы!» Но инструктору знать об этом было не обязательно.
Йоханнаддин несколько секунд молчал, затем понимающе кивнул и посмотрел на альбиноса с любопытством:
— Йо, парень, а ведь ты прав! В этом что–то есть. Эх, а варит у тебя котелок! Давай, покажи своей девчонке, у кого из вас есть яйца!..
Он открыл стоящий у стены шкафчик и зашарил в нем со словами:
— Альби… альбинизм — это тьфу, пустяк. Маленькая ошибочка в генокоде, и ты не такой, как все. Но сейчас это исправляется легко… О, боги, где же этот справочник?.. — Он вытащил из шкафчика пустую руку и теперь разглядывал ее, словно надеясь увидеть на ладони подсказку. — Ладно… Я и так помню, что все дело в ферментах. Тирозиназа или как там ее… Короче, полезай внутрь, разберемся по ходу, — его пальцы забегали по панели настройки, а сам он еще раз повторил по складам «ти–ро–зи–на–за», явно получая удовольствие от знания столь непростого даже в произношении термина. — Главное — ген, что отвечает за эту твою тирозиназу… Вроде бы так… — Он приглашающе махнул рукой. — Залезай, попробуем…
Карл не заставил себя долго упрашивать. Не обращая внимания на заворчавшую очередь, он скользнул за матерчатую ширму, быстренько избавился от одежды и нырнул в пышущую жаром «умку», словно в распоротое брюхо гигантской рыбы. Створки аппарата сомкнулись за его спиной, отрезая пути к отступлению. Внутри выложенной тонким ворсом эпителия «умки» было тепло и щекотно. За доли секунды его мышцы полностью расслабились, и он впал в транс…
