Кэтрин Фишер - Инкарцерон
– Финн?
Он открыл глаза.
Через секунду повернулся.
Рядом стоял Кейро.
– Давно ты тут? – хрипло спросил Финн, торопливо прочистив горло.
– Достаточно давно. – Брат по обету присел на край кровати. – Устал?
– Мягко сказано.
Кейро кивнул, потом добавил:
– За всё надо платить. Любой узник знает это. – Он глянул на дверь. – Ни один из них не отважился бы на то, что сделал ты.
– Я не узник.
– Теперь уже узник.
Финн сел и взъерошил свои грязные волосы.
– Ты бы смог.
– Я бы смог. – Кейро улыбнулся, – Но я вообще неординарная личность, Финн, я художник среди воров. Убийственно красив, исключительно безжалостен, абсолютно бесстрашен.
Он склонил голову набок, словно ожидая презрительной насмешки; не дождавшись, расхохотался и снял чёрный плащ, потом жилетку. Расстегнув перевязь, сбросил ружьё и меч, затем, порывшись в куче одежды, добыл оттуда красную рубаху, пышно отороченную чёрным кружевом.
Финн промолвил:
– В следующий раз пойдешь ты.
– Разве я хоть раз отказывался от своей очереди, брат? Мы должны вбить комитатусам в их пустые головы, что наш авторитет незыблем. Кейро и Финн. Бесстрашные. Лучшие.
Он умылся из кувшина. Финн устало наблюдал за ним. У Кейро была нежная кожа, гибкие мышцы. Среди всего этого паноптикума искалеченных и голодных оборванцев, изъеденных оспой нищих и полулюдей брат был истинным совершенством. Он прикладывал к этому огромные усилия. И вот теперь, надев красную рубаху, Кейро воткнул в роскошную гриву украденную безделушку и внимательно стал рассматривать себя в осколке зеркала. Не оборачиваясь, он произнёс:
– Тебя хочет видеть Джорманрик.
Финн ожидал этого. И все равно похолодел.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас. Тебе бы умыться.
Умываться не хотелось. Но пришлось плеснуть в лицо свежей водой и стереть с рук грязь и масло.
– Я поддержу тебя по поводу женщины. Но с одним условием, – сказал Кейро.
Финн помедлив, спросил:
– Что за условие?
– Ты расскажешь мне, ради чего на самом деле всё это затеял.
– Да ничего такого…
Кейро швырнул в него полотенцем.
– Финн, Видящий Звёзды не торгует женщинами и детьми! Амоз – да. Кто угодно! Но не ты.
Финн поднял взгляд. Кейро пристально смотрел на него.
– А может, я становлюсь таким, как все вы?!
Он утёр лицо замусоленным лоскутом, потом, не утруждая себя переодеванием, направился к двери. Голос Кейро настиг его на полпути.
– Ты думаешь, ей про тебя что-то известно.
Финн уныло посмотрел на него.
– Иногда мне хочется, чтобы мою спину прикрывал кто-то менее проницательный. Ладно. Да. Она кое-что сказала... что может быть... я кое о чём должен её порасспросить. Мне нужно, чтобы она осталась в живых.
Кейро прошёл мимо него к двери.
– Тогда не высовывайся там, иначе он прикончит её прямо у тебя на глазах. И разговоры предоставь мне.
Проверил, не подслушивает ли кто снаружи и глянул через плечо.
– Сделай суровое лицо и помалкивай, брат. Это у тебя получается лучше всего.
***
У входа в камеру Джорманрика по обыкновению стояла охрана, но широченная улыбка Кейро заставила ближайшего телохранителя отступить. Следуя за братом, Финн чуть не задохнулся от знакомого сладковатого запаха кетта, ядовитые пары которого тяжело висели в воздухе. В горле запершило, и Финн сглотнул, стараясь дышать неглубоко.
Кейро продвигался вперёд, расталкивая локтями стоящих парами братьев по обету. Яркий его наряд отчётливо выделялся на фоне серой толпы, и Финну оставалось лишь покорно следовать за братом.
Большинство тут составляли полулюди – с металлические клешнями вместо рук или пластмассовыми заплатками вместо кожи. Один – с сапфировым искусственным глазом, очень похожим на настоящий, но совершенно незрячим. Ничтожнейшие из ничтожных, порабощённые и презираемые «полноценными». Люди, восстановленные Тюрьмой – иногда очень жестоко, иногда издёвки ради. Сгорбленный карлик с копной проволочных волос не успел вовремя увернуться, и Кейро сбил его одним ударом.
Кейро испытывал необъяснимую ненависть к полулюдям. Он никогда не разговаривал с ними, казалось, едва замечал их присутствие, как не замечал стай бродячих собак, наводнявших Берлогу. Словно, подумал Финн, само их существование оскорбляло совершенную красоту Кейро.
Толпа расступилась, и они оказались среди боевиков. Комитатусы Джорманрика представляли собой пёструю и никчёмную армию, бесстрашную только в их собственном воображении. Большой и Маленький Арко; Амоз и его близнец Зома; хрупкая Лисс, становящаяся бешеной в драке; её сестра по обету Рамилля, не произнёсшая за всю жизнь ни слова. Толпа из старых уголовников, наглых хвастливых юнцов, ушлых головорезов и нескольких женщин, знающих толк в ядах. И наконец, окружённый мускулистыми телохранителями, главарь собственной персоной – Джорманрик.
Как обычно, он жевал кетт. Немногочисленные зубы работали автоматически, красный сладковатый сок стекал по губам на бороду. Позади него в унисон жевала охрана.
Возможно, наркотик на Джорманрика уже не действует, подумал Финн. Хотя без этой дряни тот уже не может.
– Кейро! – Лорд растягивал фразы. – И Финн, Видящий Звезды.
Последние слова были полны иронии. Финн нахмурился. Он растолкал оставшихся и встал за спиной Амоза, плечом к плечу с братом.
Джорманрик – крупный мужчина – вольготно развалился на своём троне, высеченном из камня специально для него. Заляпанные кеттом подлокотники трона пестрели зарубками – по одной за каждый набег. К одной из ножек был прикован цепями раб-собака. Таких рабов использовали для проверки еды – не отравлена ли, поэтому никто из них не жил долго. Нынешний, захваченный в предыдущем набеге, выглядел как ворох лохмотьев, увенчанных копной спутанных волос.
Сам Лорд Крыла был облачён в металлические доспехи, его длинные сальные волосы были заплетены в косы, увешанные побрякушками. Семь колец в форме человеческих черепов плотно сидели на его толстых пальцах.
Он взирал на Комитатусов одурманенным взором.
– Хороший набег, народ. Еда и чистый металл. Каждый получит обильную долю.
Комната наполнилась гулом голосов. Под «каждым» понимались только комитатусы. Нахлебникам достанутся лишь объедки.
– Но эта вылазка могла принести ещё больше барыша. Если бы один идиот не разозлил Тюрьму.
Он сплюнул кетт, вынул очередную порцию из табакерки слоновой кости и основательно упихал жвачку за щёку.
– Двое убиты. – Медленно жуя, он остановил взгляд на Финне. – Взят заложник.
Финн уже было открыл рот, но Кейро с силой наступил ему на ногу. Нельзя перебивать Джорманрика. Тот говорил медленно, с раздражающими паузами, но эта его внешняя тупость была обманчива.
Тонкая нитка красной слюны свисала с бороды Джорманрика. Он проговорил:
– Объяснись, Финн.
Финн сглотнул, а заговорил Кейро, его голос был холоден:
– Милорд, брат очень рисковал там, наверху. Цивилы могли запросто не остановиться совсем, и даже не притормозить. Благодаря Финну у нас есть еда на какое-то время. А женщина – это всего лишь секундный каприз, небольшое вознаграждение. Но, конечно, комитатусы твои, и окончательное решение тоже за тобой. Так или иначе, женщина ничего не значит.
За лестью скрывался сарказм. Джорманрик не прекратил жевать. Неизвестно, заметил ли он вообще спрятанную в этом булавочном уколе угрозу.
И тут Финн увидел Маэстру. Она стояла в стороне, скованная по рукам, под охраной. Лицо было перепачкано грязью, причёска испорчена. Наверняка напугана, но держится прямо. Посмотрела сначала на Кейро, потом перевела ледяной взгляд на Финна. Не выдержав её презрения, Финн потупился, но, получив от Кейро тычок локтем в бок, заставил себя расправить плечи и окинуть сборище бестрепетным взором. Прояви слабость, выкажи хоть крупицу сомнения – и ты труп. Никому нельзя доверять, разве что Кейро. Да и то только благодаря обету.
Он высокомерно взглянул на Джорманрика.
– Как долго ты с нами? – вопросил Лорд Крыла.
– Три года.
– Значит, давно не невинен. Ничто уже не смущает твой взор. Ты больше не вздрагиваешь от криков. Не ноешь, когда отключается свет.
Комитатусы захихикали. Кто-то сказал:
– Он пока ещё никого не убил.
– А пора бы уже, – пробурчал Амоз.
Джорманрик кивнул, подвески в его косах звякнули.
– Может и так. – Его глаза следили за Финном, тот отвечал прямым взглядом, потому что под маской брюзгливого, медлительного безразличия лорд скрывал расчётливую жестокость. Финн знал, что последует дальше, и на сонное замечание Джорманрика: «Ты мог убить эту женщину», – откликнулся, не моргнув глазом:
– Мог, мой лорд. Но предлагаю более выгодный вариант. Я слышал, как они называли её Маэстра.
