Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории - Михаил Юрьевич Харитонов
Да, ребята. Тот же Сухарянин, к примеру. Который пристряпал ему Тительбаума, а сейчас увел из-под носа машину. И остальные тоже – Славик, Вячик, Саша, Серёжа, Валера. Тесная компашка моральных уродов. Он им пох, и они ему нах… И, конечно, Люся. К которой он каждый раз возвращается с унылой неизбежностью. А поскольку Люся с Олежеком, то, соответственно, Олежек тоже остается унылой неизбежностью.
Внезапно Костыльков понял, что сегодня он крупно стратегически проиграл.
Положим, деньги из Олежека он вытряс. Вырвал, можно сказать, из пасти. Но теперь Титель никогда не забудет про эти деньги. Завтра же выяснится, что он, Тёмка, сорвал Тителю сделку века, разрушил великие планы, поломал бизнес-карьеру. Что Олежек проявил нечеловеческое благородство, отдав по первому требованию – да, да, это будет подаваться именно так – эти чертовы деньги. А дальше получится так, что он, Тёмка, виноват перед Олежкой по гроб жизни. Образуется еще одна ниточка, привязывающая его к этому хмырю – дурацкое чувство вины и мнение знакомых. Не говоря обо всем остальном, включая Люсю… Он по инерции додумал мысль до конца, и горло сжала непереносимая тоска.
Сыто взрыкнул породистый мотор, и на дорогу вывалилась черная холеная машина неизвестной Костылькову марки. На борту сверкнула эмблема: белая звезда с разными лучами, в ней – непонятное, синее и оранжевое.
Костыльков покорно отодвинулся с дороги. И очень удивился, когда машина тормознула и встала аккурат напротив. Впрочем, удивление было недолгим: Тёмка сообразил, что в крутой тачке сидит чей-нибудь личный водитель, который оставил барина на фуршете, презентации или просто в кабаке, а сам потихоньку бомбит. Денежка-то лишней не бывает даже у барского водилы, уж такие дела.
Дверцу он открывал уже в полной уверенности, что дела именно такие.
– В Центр. Пятьсот, – сказал он, понимая, что за пятьсот он в такую машину даже не сядет.
– Полторы, – ожидаемо отозвался водила. У него был какой-то странный акцент, слава богу, не кавказский, а что-то вроде прибалтийского.
– Тут через третье кольцо нормально. И пробок нет, – поднял тему Костыльков. – Семьсот.
– Машину видишь? – предъявил шофер законный козырь.
– Тысяча, больше не могу, – попросил Костыльков. Очень хотелось в тепло и уехать. – Или сорок долларов, – зачем-то добавил он, вспомнив про мятые бумажки: там были десятки.
– Доллары? Сорок баксов – садись, – предложил водила. – Повезло тебе.
Костыльков решил не кобениться и сел. Мотор уркнул, и машина поплыла по белой дороге.
– Куда? – уточнил водила.
– На Новый Арбат… хотя… ладно, давай на Тверскую, – передумал Костыльков.
– А конкретно? – не отставал водила.
– Да где-нибудь там высадишь. Я посидеть хочу, выпить, – признался Тёмка. – На Тверскую давай.
– Там выезда нормального нет, – сказал водила. – Все перерыто. Пристегнись.
– Где перерыто? – не понял Тёмка, вытягивая ремень безопасности.
– А, ешкин кот. Это не там перерыто, – водила хлопнул себя по лбу. – Все равно, полчаса как с куста… Знаешь, я, пожалуй, срежу. Доедем за десять минут, ну пятнадцать. Немножко нарушим.
Костыльков подозрительно покосился. Доехать за пятнадцать минут отсюда до Тверской было невозможно, даже по пустому городу.
– Сейчас соображу, – бормотал шофер, – это мы туда, потом туда… Нормально выедем. Извини, – сказал он, – я радио включу.
Тёмка промолчал – ему было все равно. В голове снова захороводили Кол, Олежек, Люська. Похоже, этот вечер он проведет с ними. Ну, под черепом.
– Ретро-Эф-Эм! – нараспев объявил голос из говорильника. Забренчал какой-то кислый музон.
Костыльков попытался отвлечься и настроиться на конструктив. Ему нужна работа. Не менее чем на три штуки в эквиваленте, лучше больше, и чтобы без геморроя. Чистая работа за столом. Такой работы в Москве не то чтобы завались, но хватает. Беда в том, что на такую работу устраиваются через знакомых, а он, Артём Костыльков, прогреб все полезные знакомства на десять лет вперед. В основном благодаря Олежеку и его компашке…
Радио тем временем задринькало какой-то пряной мелодией с восточным колоритом. Музычка была заунывная, но приятная.
«Мерс» резко прибавил скорость – так, что Костылькова вжало в сиденье. Тёмка оглянулся на водилу и удивился: тот сидел за рулем с отрешенным лицом и выжимал газ.
Тогда Тёмка поднял глаза на пейзаж. Он был странноватым: очень ровная дорога, полностью расчищенная, прямая и на вид твердая, как немецкий штык. Вокруг стояли дома без единого пятнышка света – наверное, какой-то новый район с элитками, только что застроенный и незаселенный. В последнее время Тёмка перестал узнавать город.
Показался мост. Костыльков невольно залюбовался сооружением: строили явно не наши, больно уж лихо была выгнута металлическая дуга.
«Мерс» взмыл по отточенному лезвию моста, на секунду завис в верхней точке и полетел вниз. Костыльков схватился за подлокотники, и вовремя – водила резко затормозил.
Радио вдруг сообщило густым колодезным басом: «…генерал-губернатор Тверской земли принял в своей резиденции…»
Водила поморщился и закрутил ручку. Стало тихо.
– Это мы на Ярославку выехали, что ли? – подал голос Костыльков.
– Ну я предупреждал – срежу, – туманно объяснился водитель. – Сейчас дорога плохая, – предупредил он, – быстро нельзя. Ничего, проедем. Я тут начальство вожу…
Тёмка глянул в окно. Они ехали по укатанному снегу мимо приземистых домиков, крепко сидящих в снегу. «Однако навалило», – с удивлением подумал Костыльков.
– Хороший ты шофер, – уважительно сказал Костыльков.
– Водитель, – с обидой в голосе поправил водила. – Шофером никогда водителя не называют. Ты еще «автолюбитель» скажи…
Тёмка примирительно засмеялся. Внезапно ему очень захотелось ссать.
– Слушай, – попросил Костыльков, – ты не мог бы тут встать? Отлить надо…
Водитель хмыкнул.
– Не надо, – сказал он. – Тут люди сердитые.
Словно в подтверждение этой мысли в борт машины что-то ударило. Судя по звуку, не камень – скорее снежок. Выходить расхотелось. Кто-то запустил еще один снежок вслед, тот несильно бумкнул о багажник.
В машине было тепло, даже жарко. Тёмка расстегнул куртку.
– Развилочка, – бормотал под нос водила, – развилочка тут… Как бы в пробку не встать… нарушить придется…
– Может, не надо нарушать? – спросил Костыльков. Он боялся людей в форме и связанных с ними проблем.
– Да фигня, – отмахнулся водила, – не первый раз… Вот свернуть куда, не помню. Первая, третья…
– Третья что? – не понял Костыльков.
– Осевая, – непонятно сказал водитель, выкручивая руль влево. – Ладно, плюс-минус… Ща глянем, на каком мы свете. – Он опять выкрутил радио на полную и начал переключать каналы.
Салон заполнил низкий мужской голос,
