Жан Коломбье - Досье «72»
После нашего с Кузеном Максом посещения «Центра перехода» в Сент-Этьене, я решил вычеркнуть из памяти даже названия этих центров. И это мне почти удалось, принимая во внимание прожитые годы, мрачная рутина, в которой я продолжал оставаться из-за позднего выхода на пенсию, преждевременного ухода Мелани. Смерть Кузена Макса окончательно вырвала меня из реальности, все оправдания которой, как мне казалось, он унес с собой. Из праздности я выходил только тогда, когда родители маленького Макса просили меня присмотреть за малышом, за внуком, которого Пьеру не суждено было увидеть. Он стал моим внуком. Но я не мог отважиться спросить у них, почему они наградили его именем из другого времени.
Думаю, что мое недомогание было связано с тем, что я увидел в конце аллеи тарелку. На фоне неровностей местности она, казалось, увеличивалась и поднималась по мере моего приближения к ней, а утренний майский туман делал ее еще более величественной. Здание из стекла и стали, лужайки, клумбы с цветами, бескрайние лиможские леса на горизонте усиливали тишину, которую не мог больше потревожить двигатель моего автомобиля: я вышел из него, стараясь собраться с мыслями перед тем, как насладиться красотой дня. Стоп, сказал я себе, взбодрившись от свежего воздуха, скоро уже половина двенадцатого, должны появиться первые автобусы. Не успел я немного пофилософствовать, да, мы, старики, чем старше становимся, тем чаще смотрим на часы, обращаем внимания на погоду: одним глазом на циферблат, другим на небо, да уж… Короче, едва я успел перевести дух, как послышалось урчание первого автобуса.
Лица сидевших в нем гостей не соответствовали обстановке: мне показалось, что они был скорее безмятежными, но автобус так быстро проехал мимо меня! Возможно, они были задумчивыми. Нет, скорее сосредоточенными. Ну да, сосредоточенные гости. Это определение вполне соответствовало выражению их лиц, но мне это пришлось не по душе: разве можно было быть сосредоточенными, сидя в автобусе, который едет по аллее Надежды?
Как мне порекомендовал Хартли, я поставил машину на стоянку для персонала, но, прежде чем узнать, где находится служебный вход, я ненадолго задержался, потому что любопытно было понаблюдать за собравшимися у главного входа стариками. Дверь тамбура молча поглощала выходивших из автобусов дедушек и бабушек. На фронтоне портика матовыми золотыми буквами было написано: «Региональный центр перехода». Знаменитый РЦП, которым так гордился Региональный совет. Удачное архитектурное решение. Социальный прогресс. Умелое сочетание полезности и приятности. «Вместе в лучший мир». Руководителям по связям с общественностью Регионального совета нельзя было отказать в юморе: вместе, но вначале вы!
По обе стороны двери тамбура — зеркала, специально для того, чтобы позволить гостям взглянуть на себя в последний раз. Какая-то кокетка воспользовалась этим для того, чтобы поправить свой шиньон, другая успела подкрасить губы, какой-то мужчина поправил свой галстук. Они явно не сказали своего последнего слова, серия танго обещала стать жгучей.
А как я буду вести себя в апреле следующего года, когда придет мой черед? Потому что я прекрасно понимал, что в каждом из этих стариков, за чьей реакцией я наблюдал, я искал себя, видел себя. Я не стану надевать галстук, это понятно, но если мне протянут это зеркало, отвернусь ли я от него? Удержусь ли от того, чтобы бросить последний взгляд на человека, к которому все-таки сумел привязаться? Дам ли я прощение приговоренному к смерти, чьи прегрешения так хорошо знаю? Откажусь ли от губки, смоченной в уксусе?
— А, вот и вы! Я уж было подумал, что вы решили войти через главный вход. В конце концов, если вы хотите ускорить вызов, я могу поспособствовать…
Веселый, как синяк, этот дорогой Хартли, директор «Центра перехода», англичанин, проживший во Франции целую вечность. Он был здесь во время референдума, во время применения плана «Семьдесят два» и не воспользовался своим двойным гражданством, чтобы уехать. Он решил пустить корни во Франции, пережить со страной хорошее и плохое. Добрый англичанин. Он легко согласился сделать для меня исключение из правил. Прежде всего, я прибыл сюда не в качестве зрителя, а как будущий Кандидат, которому осталось несколько месяцев. Потом у него не хватило сил отказать в любезности бывшему работодателю своего шурина, осведомителю высокого полета, который когда-то сдал мне не один партизанский отряд в этом регионе.
— Итак? Продолжаете настаивать на визите? Но вы должны немедленно определиться: активный или пассивный визит? Если пассивный, то будете наблюдать издали. Если активный, сможете принять участие в празднике… кроме окончания, разумеется… Советую вам второй вариант, вы сможете покушать! Согласны?
Хартли для веселья не нуждался ни в ком. Его чувство юмора оставляло желать лучшего, но его смех слушать было одно удовольствие: громкий, заразительный, вызывавший слезы, которые он утирал носовым платком с голубыми и желтыми квадратами.
Продолжая улыбаться, он повлек меня к лифту.
— Начнем с галереи, у вас будет общее представление.
Галерея шла посредине между полом и куполом. В холле при входе уже слышались приглушенные разговоры гостей, лилась тихая музыка. Стеклянный купол уходил прямо в небо. Хартли незаметно показывал мне помещение: вон там, где царит оживление, регистратура, там бар. Вон там, на втором этаже, тематические залы — сегодня они касаются трех тем: музыкальный бал, как часто бывает, кинотеатр, как бывает иногда, зал с телевизорами, как всегда — киоски, фотостудия, — если бы вы знали, как они дорожат своими портретами! — цветочный магазин и кондитерская. Разумеется, часовня, мечеть и синагога. Но они не пользуются большим спросом, люди сводят счеты с религией до прихода сюда. И наконец, на антресолях, отсюда, естественно, не видно, комнаты…
— Поторопимся, пора. В половине первого запись заканчивается. По правде говоря, я не должен был бы этого говорить, но вам скажу. Взгляните вот на эту зеркальную галерею за дверью тамбура. Догадываетесь, что это? Это шлюзовая камера. Камера для декомпрессии. Скорее для расслабления. Гости вдыхают там TW2, газ, который погружает их в состояние легкой и спокойной эйфории. Сегодня это очень хорошо отлажено и… ох, да что это я, вы, естественно, все это знаете! Давайте спускаться…
За регистрационными окошками трое сотрудниц записывали данные опоздавших. Один из них, опершись на свою трость, просил снисхождения, в котором никто ему и не думал отказывать, — понимаете, с этой палкой я не могу быстро ходить и поэтому не успел на первый автобус. Другой, стоя в соседней очереди, беспокоился: служащая не нашла его фамилии в списке.
— Нет, Готье… Вас в списке нет.
— Как нет? Но посмотрите сами, вот мой вызов, вот мое удостоверение личности, проверьте… Этого только не хватало!
Он ждал от стоявших рядом стариков слов поддержки, понимающих жестов. Благодаря действию TW2 неучтенный старик вызвал всеобщую симпатию, его стали сочувственно похлопывать по плечу, не переживайте, все устроится, ну вот, что я говорил! Покраснев от смущения, служащая признала свою ошибку, она искала не в том списке, все правильно.
— Уф! Я так испугался!
Улыбающийся, окруженный сочувствующими, Готье Пьер прикрепил свой бейдж к лацкану костюма. Бейдж был красного цвета: этот плут выбрал бал. Вокруг было множество красных бейджей. Настоящий маковый луг! Желавших смотреть телевизор и носивших желтый бейдж было тоже порядочно, но вот синие бейджи любителей кино можно было пересчитать по пальцам. Не подавая виду, чувствуя горделивое удовольствие непонятой элиты, они собрались вокруг низкого столика явно для того, чтобы поговорить о последнем фильме.
— Добро пожаловать всем…
Взобравшись на эстраду, Хартли попросил тишины. О, не стоит беспокоиться, он не собирается произносить долгую речь перед гостями. Он только хочет поприветствовать их по случаю прибытия в Региональный центр перехода, познакомить их с программой и заверить в том, что он и его команда сделают все, чтобы гости были довольны. Его вступительная речь вызвала одобрительный шепот среди присутствующих. Я был поражен вниманием Кандидатов: они слушали его словно лучшие ученики класса. Никто не крутил головой по сторонам, никто не перешептывался, все внимательно слушали и не спускали с него глаз. Было видно, что они не хотели выделяться или пропустить какую-нибудь рекомендацию.
— Регистрация закончена. У всех есть бейджи? Очень хорошо. Банкет начнется в 13 часов в зале для приемов. В 15 часов начало праздника: телевидение, кино. Сегодня будут показан фильм «Унесенные ветром». А для любителей потанцевать будет организован бал с участием известного всем оркестра. Пока же я приглашаю всех выпить по стаканчику за дружбу. Бар находится слева от вас.
