Мальчик и его собака перед концом света - Чарли А. Флетчер
Я отвлекся и не почувствовал опасность. В конце концов, мы просто ехали верхом на лошади. Если бы я не потерял бдительность, я бы избежал ловушки.
Но не всегда опасность внешне похожа на угрозу. Мы просто хотели добыть немного меда.
Не все сладкое полезно.
Глава 20
Кель Кун Демаль
День начался прекрасно. Солнце поднялось высоко, но было не слишком жарко. Громко щебетали птицы, и Джип радостно гонялся за кроликами, пока мы подбирались к центру города.
Пение птиц по-прежнему было чем-то новым для меня. На островах можно услышать редкое посвистывание, карканье и грустные крики птиц-одиночек, перелетающих через пустоши, но птичий мир слишком разрежен, чтобы получился постоянный шум, как на материке. Сначала мне показалось, что пение разных птиц напоминало путаницу из противоречивых звуков. Ни один из них не был громким по отдельности, но все птицы неумолимо пытались привлечь твое внимание со всех сторон — воркование здесь, щебетание там, трели тут. Поскольку все звуки были разными, я постоянно оглядывался по сторонам, пытаясь выследить, откуда они исходили, и увидеть, какая птица их издавала. Но шум не стихал, и со временем отдельные трели слились в общую волну звука, похожую на шум волн. Он стал фоном, и я перестал разделять его на отдельные части. Еще до встречи с Джон Дарк постоянный птичий гвалт стал для меня, как и море, приятным шумом. Я привык к тому, что на рассвете птицы пели по-другому, чем в конце дня. Хотя я так и не различал виды птиц, я узнал из маленькой книги, найденной в музейном магазине, какие птицы назывались голубями, а какие сороками.
Когда мы спустились с дороги M, нам встретилась другая птица, с перьями песочного цвета в темно-коричневую крапинку. Думаю, это был певчий дрозд. Он с веселым щебетанием взмыл в небо над нами. Посмотрев на Джон Дарк, я увидел, что на мгновение она отбросила маску суровости и показала свое юное лицо. Она тоже смотрела, как птица вспорхнула в чистое голубое небо. Казалось, та пела и летела из чистой радости.
Затем лицо женщины снова изменилось. Она направила лошадь к проходу между заросшими руинами впереди нас. Джон Дарк знала дорогу, и моя лошадь послушно следовала за ней. Кирпичное здание давно сдалось в борьбе со временем и перестало пытаться стоять ровно. Оно обрушилось на узкий переулок, беспорядочно заполнив пространство кирпичами и стеклом. Джон Дарк неодобрительно стиснула зубы и повернула лошадь в сторону более узкого прохода. Вряд ли ей хотелось рисковать лошадьми, которые могли пораниться или споткнуться в завалах. В тот момент я понял, что могу легко определить, давно ли обрушилось здание, по тому, как руины заросли зеленью. Свежие завалы двигались под твоими ногами, но как только в них зарождались мох, трава и корни растений, они быстро становились плотными. Растения и земля прочно скрепляли их.
Мы вышли из прохода и начали пробираться сквозь низкорослые кустарники, которые доходили лошадям до плеч. Посреди города когда-то было открытое пространство, освещаемое фонарями. Теперь от них остались заостренные обломки. Некоторые склонились и упали под весом вьющихся растений, но все фонари находились на одинаковом расстоянии друг от друга, и потому их было легко заметить. Между ними в случайном порядке росли деревья. Следуя за Джон Дарк, я пригнулся под одним из них, а когда выпрямился, увидел трех мужчин.
Они стояли спиной к нам. Мужчина посередине поднял руку в приветствии, и я машинально посмотрел вперед, пытаясь увидеть, с кем он здоровался. Но никого не было. Эти люди были статуями и смотрели на огромную кучу обломков. Одна часть большого стадиона давно обрушилась, образовав холм из крупных бетонных плит и изогнутых металлических труб, теперь прочно скрепленных растениями. Статуи были мужчинами, и все они были одеты в короткие брюки и обнимали друг друга, словно братья. Один из них был лысым и держал футбольный мяч. Проехав вперед, я увидел, что статуи не улыбались, а как будто замерли в ожидании. Что бы то ни было, они этого не дождутся. Теперь взгляды мужчин были обращены на развалины, но это не слишком расстраивало их. Каменный постамент, на котором стояли статуи, зарос ежевикой, но я смог разглядеть одно слово, высеченное на нем: «ЛУЧШИЕ». Наверное, это были лучшие игроки в команде. Я рассматривал лица статуй, пытаясь понять, как эти люди выглядели в реальности, когда Джон Дарк свистнула мне.
«Иси»[28], — сказала она, остановив свою лошадь.
Женщина спешилась, поморщившись от боли. Ей пришлось схватиться за седло, чтобы не упасть на колени. Джон Дарк не нравилось, что я видел проявления ее слабости. Она устроила целое представление, пытаясь научить меня подвешивать поводья над головой лошади так, чтобы они касались земли спереди и чтобы лошадь не ушла. Затем она достала вещи из своих сумок и кивком головы велела следовать за ней на холм из развалин.
Я слез с лошади и пошел за ней. Подо мхом лежали осколки стекла, поэтому мы шли осторожно, но здание обрушилось так давно, что природа крепко связала его с землей. Следуя за Джон Дарк, я оказался на вершине зеленого холма, в который превратились руины. Теперь футбольное поле напоминало скрытый оазис насыщенно-зеленого цвета с небольшой дубовой рощей в одном конце и цветущим боярышником посередине. Кролики сновали в высокой траве между деревьями, и мы увидели их белоснежные хвосты, когда те бросились врассыпную. Джип пулей рванул в кусты. Он был настроен очень серьезно.
Другие три стороны стадиона сохранились лучше, чем та, на которой мы стояли, но выступающая крыша на двух из них, когда-то закрывавшая зрителей от дождя или солнца, провисла и обрушилась на бесконечные ряды выцветших розовых сидений из пластика. От попыток представить, сколько людей вмещала эта арена, как она выглядела и как звучала, у меня заболела голова. Есть ли вес у пустоты? Наверное, да, потому что
